Храм - Галина Болтрамун

Слухов было много. Арри обсуждал их порой с учителем философии и риторики, тот заговаривал иногда со служителями и они не отказывались побеседовать с ним. От своего старшего друга принц узнал, что все приверженцы Верховного Бога безвыездно живут за оградой обители, их численность – приблизительно сто человек, одни умирают, другие приходят на смену, больше половины – иностранцы; они книжники, знают науки и множество языков, образ жизни – скромный. У них есть слуги, которые убирают Храм, официальные и прочие помещения, готовят еду, доставляют предметы обихода и все необходимое. Эти расходы составляют лишь мизерную часть от тех доходов, что приносит в казну уникальный шедевр зодчества. Учитель мудрости поведал юному подопечному и то, что он неоднократно пытался добыть у служителей хотя бы общие заповеди религии Верховного Бога, но они неизменно повторяли, что религии в ее традиционном понимании в обители нет. Ученику и учителю оставалось лишь строить гипотезы о таинствах святилища, и заключения их подчас принимали некомфортную для интеллекта форму.

У старого умудренного человека с некоторых пор все чаще усугублялась тревога, он видел, что юноша обладает недюжинными способностями и огромной волей, которая не умещается ни в какие границы. Философ преподавал свою науку в течение многих лет и принцам, и сыновьям вельмож, она была в моде, вернее, та ее часть, которая могла восприниматься заурядным рассудком. Однако для детей царствующих особ это был лишь положенный, но побочный аспект образования, куда более важными считались география, история, не говоря уже о военном деле и искусстве дипломатии. Ученый боялся доложить королю, что его младший сын всецело поглощен идеями метафизики и уроки далеко вышли за рамки обычной программы. Арри стал компетентным собеседником, более того, нередко он раздвигал устоявшиеся диапазоны мышления своего учителя.

Для них обоих занятия были отрадой. Но что ожидает в дальнейшем этого принца, который так мало похож на высших аристократов и которому в силу происхождения не положено быть ни академическим мэтром, ни бродячим философом? И еще эта болезненно преувеличенная захваченность Храмом! Что и говорить, Храм – величайшая тайна. Выше всяких анализов и синтезов тот факт, что он бытийствует, как бы отгородившись от натиска реалий, вне общественных отношений, подавляет аномальной, страшноватой красотой; не повернутый ни в одну сторону света, он обращен только к надмирной всесторонности. Душевные конвульсии вызывают и Верховный Бог, поправший всю религиозную догматику, и окутавшая шпили одичалая атмосфера, и служители, в чьих лицах – пустота. Этот единственный в своем роде гигант смущал старого мудреца еще и тем, что его воспитанник все больше и больше поддавался внесмысловым императивам лучащихся сводов и куполов. Было заметно, что существует и обратная связь, чего ему, законному глашатаю высоких концепций, не дано.

Подобно королю философ несколько ревновал принца к святилищу, и при подходящем настроении он однажды с удовольствием поведал ему недавнюю историю. Как-то жрецы местных богов, астрологи, алхимики и авторитетные деятели наук решили всерьез разведать, на чем зиждутся неколебимый престиж слуг Верховного Бога и небывалая притягательность заносчивой твердыни. С этой целью в обитель был послан агент, очень способный и расторопный человек. Он представился членом академии и пояснил, что уже долго работает над логико-математическим наследием знаменитого ордена Птоломаха, что он задействовал все доступные материалы для изучения этой влиятельной доктрины, однако немало рукописей утеряно и осталась одна надежда – библиотека Храма. Не будут ли досточтимые служители так любезны, чтобы допустить его на какой-то период к своим сокровищам? Служители были любезны. Названные труды Птоломаха и обширные к ним толкования числились в библиотеке, и просителю не было отказано в ознакомлении с ними.

Очень редко в обитель допускались посторонние на правах гостей, но такое все же иногда практиковалось, и на этот раз пришельцу позволили поработать недолгое время в читальне Храма. На случай, если он задержится допоздна, ему была отведена спальня, в установленные часы он мог получить пищу в столовой. В процессе занятий исследователю необходимо было четко помнить две вещи: во-первых, к литературе не выдаются никакие комментарии, библиотекарь лишь помогает найти нужную книгу; во-вторых, не следует искать ни трактатов, ни иных опусов о религии Верховного Бога, их нет. В передвижениях по территории Храма, за исключением жилой зоны, и в продолжительности ежедневной работы знаток Птоломаха не ограничивался, в остальном полагались на его чувство такта. Разведчик безукоризненно соблюдал все общепринятые нормы приличия, стараясь выполнить основную задачу, которая состояла в том, чтобы найти Главную Книгу и незаметно переписать хотя бы самые важные секреты Храма, обеспечившие ему феноменальное могущество. Кроме того, из разговоров служителей, из их поведения ему следовало выведать как можно больше, что же там на самом деле происходит.

Мнимый ученый провел в святилище около двух месяцев, но, покинув его, почти ничего не смог доложить о храмных установлениях, порядках и обычаях. Там действительно имеется громадная библиотека, содержащая многочисленные труды по математике, физике, риторике, философии, грамматике, астрономии, – словом, в ней представлены все науки и вроде все известные авторы; но большинство произведений широкой публике незнакомы. Слишком долго осматривать коллекции было невозможно, это вызвало бы подозрение, поэтому Главная Книга не нашлась, да и наивно было предполагать, что она лежит на видном месте. Никакого подземелья он не обнаружил, хотя обследовал всю доступную ему территорию очень тщательно. Все решили, что оно слишком хорошо замаскировано и что именно там хранятся Главная Книга и другие тайны ордена. Опытный лазутчик допускал, что, может, это и так, но если оно защищено столь надежно или находится под жилыми постройками, то его никто никогда и не отыщет.

О внутреннем режиме Храма, занятиях служителей, сути Верховного Бога ничего внятного и интересного агент жреческого и ученого сословия также сообщить не мог. Вначале ему показалось, что в обители царит полный хаос, но через какое-то время он почуял в хаосе устойчивую ритмичность, которая стабильно исключала неожиданности, будто бы все двигалось по явно прочерченной траектории. Что за парадокс! Как может беспорядок быть упорядоченным? Псевдоученый специально приходил в столовую, когда там собиралось наибольшее количество людей. Они вежливо отвечали на его приветствия и, если что-то обсуждали, то без видимого смущения продолжали беседу; тему разговоров он никогда не улавливал, если они не касались обеда или других бытовых деталей. Некоторые фразы были очень специфичными и могли натолкнуть на ошеломляющие выводы, но неглупый разведчик сообразил, что в любом случае они будут ложными и похожими на те сплетни, что в изобилии циркулируют по всем широтам. Язык их общения похож на шифровку, с той только разницей, что ключ к ней не получит ни один посторонний. Чтобы проникнуть в ментальное поле этих существ, нужно иметь их выучку, их способ мышления, их таинственную причастность к Храму, то есть быть одним из них.

Авторитеты официальной элиты решили, что служители вели умную игру перед лицом чужого человека, чтобы ввергнуть его в заблуждение и скрыть истинное положение вещей. Искушенный разведчик возражал, что все намного сложнее. Да, скорее всего, в его присутствии они вели себя не так, как обычно, но подобной игры он никогда не видел, и ни за что нельзя догадаться, что именно они стремились утаить. Ловкий посланец не сумел выполнить порученного задания, лишь остро ощутил неконтактность обители и испытал скуку от царящей там тишины и полного отсутствия действий, о чем и заявил с простодушием, прежде ему не свойственным. Жрецы пришли к выводу, что Храм некими средствами околдовывает своих гостей и они перестают замечать подлинные события, а видят лишь те миражи, которые внушаются их сознанию.

Арри с трепетным интересом выслушал темную историю. В слаженном рассказе учителя его прежде всего поразил сам факт пребывания шпиона в Храме. Немыслимо! Неужели на какой-то период померкло всевидение твердыни? Неужели ее живые стены не ощутили враждебного дыхания? Почему Верховный Бог не пресек это кощунство?

– Это неправда! – почти выкрикнул взволнованный принц. – В Храм не сумеет проникнуть лазутчик.

– Тем не менее он провел там два месяца, – жестко и с некоторым злорадством ответил философ.

Арри вдруг осенило. Он побледнел и сжал пальцы.

– Я понял. Вы тоже участвовали в заговоре против святилища, вы были в этой компании.