Сила трех. А феи-то существуют - Светлана Алафинова

Но вот наконец-то наступил вечер. Как всегда, когда на улице уже совсем стемнело, бабушка стала собираться на речку. Она очень любила ополоснуться на ночь глядя, смыть всю тяжесть, накопившуюся за день с натруженного тела.

– Кто со мной на речку? – предложила она детям.

– Нет бабуль, нам что-то не хочется, – ответил за всех Илья.

– Что, и ты не хочешь Лешенька?

Леха сделал вид, что не расслышал.

– Илюшенька, ты же любишь со мной на речку ходить, – не сдавалась бабушка.

– Не хочу баб. Да и поздно уже.

– Ну, нет, так нет. Больше предлагать не буду. А то будете говорить потом, что пристаю к вам со всякой ерундой. В общем, я переодеваться и на речку, а вы дома. Илья – за старшего.

– Понял бабуль. Если ты непротив, мы тебя дожидаться не будем, спать ляжем.

– Да ладно?! – не поверила своим ушам бабушка. Внимательно посмотрела на детей, не заболели ли, и вышла из дома переодеваться.

Бабушка ушла, а Илья объяснил Лешке и Аленке.

– Если мы раньше ляжем спать, то и бабушка, потоптавшись, быстрее успокоится.

Ребята уже давно выключили в комнате свет и лежали по своим местам, а бабушка все еще не возвращалась с речки. Она явно задерживалась. Беспокоясь за нее, дети начали переговариваться. А вдруг, что случилось? Может быть, им сходить на речку, проверить как она там?

Но вот на кухне послышалось шуршание, хлопанье дверей, и наконец-то бабушка вошла в дом. Она заглянула в комнату, и на удивление детей, абсолютно не беспокоясь, что может разбудить их, включила свет. Но первой об этом позаботилась Пипа. До этого спокойно дремлющая, она так неожиданно вскочила с места и с громким лаем, да что там лаем, злобным рыком бросилась на бабушку, а ей это совсем несвойственно. Ведь Пипа любила бабушку. В отсутствие мамы бабуля Пипу и кормила и поила, и понеобходимости и купала.

* * *

Как-то раз бабушка разлила внукам по бакалам молока, а сама пошла в огород. Время было вечернее, надо было что-то полить, что-то пленкой накрыть, собрать… В общем зарядка на ночь.

Прошло совсем немного времени, как к бабушке весь в слезах прибежал Лешка. Уже и, не зная о чем думать, бабушка округлила глаза.

– Что случилось Алеша?

– Я молочка хотел попить…

– И что же? – не поняла в чем проблема бабушка.

– О-о-оно-о-о пролило-о-ось. Моло-о-око-о-о, – затянул Леха.

Бабушка посмотрела на горячо плачущего внука и тяжело вздохнула. После трудового дня хотелось уже принять горизонтальное положение, расслабиться, но никак не вытирать молочное озерцо.

– Ну что же пойдем, покажешь.

Только бабушка свыклась с мыслью делать на ночь глядя влажную уборку, вслед за Лешкой задорно виляя хвостом, из-за угла дома показалась Пипа. Бабушка так и обмерла. Похоже ее опердили. Пипа вся от хвоста до ушей была вымазана в молоке. Вероятно, она не просто подскользнулась в лужице, а и хорошенечко в нем повозилась.

– Пипа… – только и проговорила бабушка. – Как же ты… Да что же это?

Но хочу заметить, что Пипа как полноправный член семьи спала, нигде попало, а с кем-либо на кровати, и желательно на подушке, уж с кем – это решала она сама. И бабушка понимала, гонять Пипу всю ночь то с дивана, то с кровати, то еще откуда-нибудь она была не в состоянии. А ночевать своей четвероногой подружке отдельно от себя дети не допустят.

Бабушка глубоко вздохнула и…

– Неси-ка Леша поводок и веди ее к баку.

Под цвет все тех же, только на тот момент еще обычных фонариков, которые держали братья, бабушка намывала довольную внеплановым купанием собачку, потом вытирала ее, сушила… И только после принялась за мытье полов на кухонке.

Но это было самое малое из того, в чем любила вывалиться Пипа. Коровьи лепешки, вот что ее прильщало больше всего. Уж чем именно притягивали они собачку: запахом ли, внешним видом, было неизвестно, но… Если вовремя не уследить и не припугнуть Пипу когда она выбегала за изгородь, то пиши пропало. Бабушке прибавлялась забота.

Вскре по речке, вниз по течению уплывали ошметки какашек, соскобленных с шерсти, а Пипа во время явно приятной для нее процедуры не переставала навиливать хвостом, так и, норовя вывернуться и лизнуть бабушку в лицо. Поэтому теперешнее такое агрессивное состояние Пипы, было более чем не понятно нашим героям.

* * *

– Пошла, пошла прочь! – тем временем ругалась бабушка. – Дети уймите свою собаку или я выброшу ее на улицу!

– Фу Пипа, фу! Ты, что бабушку не узнаешь? – Илья вскочил с кровати и подхватил собачку на руки. Но та не успокаивалась. Она так и норовила вырваться на свободу. Тогда Илья легонько шлепнул ее по моське. Пипа еще порычала для приличия и хоть и нехотя, но замолчала при этом, не переставая искоса поглядывать на бабушку. Когда все успокоились и в комнате, наладилась хоть какая тишина, бабушка произнесла, будто ни в чем не бывало:

– На вашем месте я бы пошла со мной искупаться на речку, а не терять здесь время, лежа в своих кроватях.

– Баб ты че, поздно же уже? – с удивлением произнес Илья, еле сдерживая неугомонную Пипу. Следом за старшим братом подняли свои головы и Леша с Аленкой. Но после того, как Алена увидела бабушку, она вновь нырнула к себе в кровать, спрятавшись под покрывалом, Леша, наоборот очень внимательно уставился в лицо бабушки. Что-то в ней привлекло его внимание.

– Разве это поздно, внучок? Вы посмотрите, какой удивительный вечер, а вода в речке – парное молоко. Давненько такой не было. Так что вы со мной?

В это время, Аленка вскочила со своего дивана и через комнату пулью переметнулась на кровать Ильи. Она перебралась через него и притихла за его спиной, зарывшись под одеялом, словно мышка. А Лешка, как это умеет делать только он, вдруг резко буркнул:

– Бабуль вообще-то мы спать хотим. Че приставать-то к нам? То уложить нас не можешь, охаешь, то наоборот спать не даешь.

– Ну, раз так. То как хотите. Тогда пойду, переоденусь. Кстати вы не помните, где моя одежда, что-то забыла совсем?

Илья с Лехой в непонятках переглянулись. Лешка хотел еще что-то сказать, но Илюха его перебил.

– Ты ее в той комнатке оставила, а переодеваешься в летнем домике, который в саду. Он открыт.

– Хорошо внучек, я все поняла, – произнесла бабушка и впялилась в Илью, как бы изучая его. – Но, искупаться на вашем месте я бы все-таки сходила. Если надумаете, обращайтесь.

Она резко развернулась и, подхватив одежду и полотенце, вышла из дома.

– Баб ты там найдешь, где свет в домике включается? – в след бабушке выкрикнул Илья. Но ответа не послышалось. Затем Илья обратился к брату: – Лех ты, что это вдруг с бабулей так грубо обошелся? Хотя мне тоже показалось странным, что она очевидного не помнит, где ее одежда, где переодевается. И потом она же раньше никогда не называла меня внучком, может быть и имена наши позабыла? – рассуждал вслух Илья.

– Илюх ты, что совсем не видишь? У нее глаза другие! – громко и возбужденно зашептал Лешка. У него вообще была такая способность – по глазам выдавать вердикт, хороший этот человек или плохой, красивые глаза или нет. А по запаху определял вкусная пища или нет, и уговорить его что-либо попробовать хотя бы немножечко, если еда показалась ему подозрительной на запах и тем более на внешний вид, было бесполезным делом. И все эти Лехины придирки Илья, конечно же, знал, поэтому ответ брата его очень заинтересовал.

– Что ты хочешь этим сказать? Какие глаза, и как они могут поменяться сразу после купания?

– Не знаю я как. Но они другие. Холодные. Ты, что совсем не заметил? И когда она вошла, в комнате чем-то неприятным запахло.

– Чем запахло Лех? Я ничего не почувствовал.

– Чем, чем? Че пристал-то? Не знаю я чем! – возмутился Леха. – Чем-то мокрым и противным, протухшим и рыбным. Тиной. Вот чем. – Сделал заключение Леша.

– Хватит придумывать Лех. Алена вон спит уже, а ты тут всякую околесицу несешь. Такое придумать!

Илья глянул, как он думал на спящую сестренку, но откинув с нее одеяло, увидел трясущуюся и совсем не спящую девочку. Он коснулся сестренки рукой.

– Ален ты че? Что это с тобой? Тебя Леха так напугал, своими подозрениями? Видишь, до чего ты Аленку довел?! – возмутился Илья.

Но девочка отчаянно махала головой.

– Что, не Леха? – догадался Илья.

– Я же говорю, я тут ни при чем, – вставил Леша.

– Что же тогда? – не обращая внимания на братца, обратился он к сестрнке. – Скажи, кто тебя обидел? Кто напугал так?

Илья был не на шутку растерян. Такой напуганной он сестренку ни разу не видел.

– Она, – прошептала девочка одними губами.

– Бабушка что ли? – предположил Илья.

– Я же говорю, она какая-то не такая, – вновь вставил Лешка. – И воняет от нее.

– Хвати тебе Лех! Говорю, говорю… – передразнил Илья Лешку.