Белым по черному - Христина Кроткова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
«За смутную горечь…»
За смутную горечьВеселых речей,За смуглое гореЦыганских страстей,
За встречную муку,За голос судьбы,За нашу разлуку —Тебя не забыть.
«Снег веселился, падал и шутил…»
Снег веселился, падал и шутил,И ветер, буйствуя, хватал за плечи.Я чувствовала сквозь огонь щекиПрисутствие, почти что человечье.
Ты помнишь, мы смеялись, уходяВсе дальше в ночь, в погоне за простором,Кидая все. Немного погодяИсчез маяк. Мы шли в открытом море.
Мы восхищенный проникали воздух.Но посмотрев, как широко зажглисьСигнальные огни на перекрестке,Ты вдруг вздохнув сказал: — Смешная жизнь!
Смеялся снег, слетаясь к фонарям,Своей довольный шуткой, опускался.Он, видно, был в ударе. Да и впрямьТот первый зимний вечер им удался.
Так вот кто ты, попутчик мой по счастью!Гляжу в упор, смелее, чем во сне.Шагаем, сближенные соучастьем.В карманах руки, на ресницах снег.
Его бессонница («Ты, как всегда, домой придешь часа в два ночи…»)
Ты, как всегда, домой придешь часа в два ночиИ, двери заперев, зажжешь усталый свет.Пустая комната, где мрак, как время прочный,Условился с тобой встречать рассвет.
Неспешно закурив, опустишься ты в кресло,Взглянув на полчище любимых книг.Назавтра, в одиночестве воскресном,Задумчиво ты возвратишься к ним.
Из темных рам — условность ли ночная? —Со стен глядят поля и облака.Пустой стакан тоски не замечает,Пустая комната громадна и тиха.
Сигнал о бедствии — ночном, непоправимом, —В окне соседнем вспыхивает свет.Не отвечай. Проходит молча мимоЧужая боль. Излишен твой ответ.
В проклятой тишине (о, звуки, кто вы?)Все круче ожидания спираль.И вопросительно глядит готовый,Привычно настороженный рояль.
Над чашкой черного недопитого кофеПослушно ждешь (рассвета иль судьбы?),Послушно слушаешь — все глуше шепот крови,Все тише гул смиряемой борьбы.
И страсть твоя, не слушая ответа,Все продолжает долгий монолог,Многоречивее взволнованного ветра,Красноречивее, чем мой немой упрек.
И до зари, в немом оцепененье,Ты слушаешь, закрыв глаза рукой,Молчащей музыки немое вдохновенье,Молчащей страсти судорожный покой.
«По колени трава. Тучи после дождя…»
По колени трава. Тучи после дождя.Птицы, ветер, закат.И с горы перед нами — весь мир,Опрокинутый навзничь: прекрасен, беспомощен, тих.
Никогда — о запомните, помните всюду, всегда! —Не повторится этот момент:По колени трава. По колени моря и миры,И сквозь всплески туманностей — новой звезды зарожденье.По колени трава. И клонимая ветром — к плечу.
О запомните, помните, был ли то ветер в ушах,Или грохот вздымаемой крови о тела гранит.Это было, запомни: гора, и внизу, перед нами,Птицы, ветер, закат.
«Ты — ствол, а я — листва…»
Ты — ствол, а я — листва.Я — песня, ты — певец.Ты — мысль, а я — слова.Начало и конец.
Размышления Костанцы («Стекает сумрак. Тени залегли…»)
Стекает сумрак. Тени залегли.Раздумье шаг свой начинает мерный.— Как трудно верить мне твоей любви,Избранник мой рассеянный, неверный!
Но дар божественный мне трудно не признать:Ты Божьей милостью любовник вдохновенный,И кажется убога и преснаЖизнь, искаженная твоей изменой.
Беспечный Моцарт, баловень любви,Любимец легкомысленный, извечноТы обречен на музыку в кровиИ струны сердца знаешь безупречно.
Я для потомства бедного спасуОбрывки пролетевшей благодати:И венский вальс, и смех, и дождь в лесу,И вечность, спавшую в твоих объятьях.
«Так уходить — впотьмах, в слезах, ни разу…»
Так уходить — впотьмах, в слезах, ни разуНе оглянувшись с этих страшных круч.Направо дверь. Перед финалом — пауза.И повернувшись тихо звякнет ключ.
А за тобой ночной покой клубится.Там, в темноте, не прекращает битьсяБудильника пустой и громкий пульс.
Ты спишь. Вот так, закинув к небу лица,Спят те, кому чужда ночная грусть:Любовники, младенцы и убийцы.
«С теми, с другими, — с которыми…»
С теми, с другими, — с которымиТак легок любовный пыл,С негрустными, неупорными,С смеющимися, задорными,Скоро ль меня забыл?
Клял ли словами черными?Долго ль в огне топил?
Думаешь, вспоминаешь ли,Помнишь ли ты обо мне?Задела ли я хоть краешкомПо той, по молчавшей струне?
«Хорошо, я буду верить…»
Хорошо, я буду верить,Хорошо, я буду ждать.Буду верить, горе мерить,У окошечка скучать.
Хорошо, что до обедаСобиралася гроза.
Хорошо, что у соседаРазвеселая беседа,Огнестрельные глаза.
«Жди и слушай ночные шаги…»
Жди и слушай ночные шаги.Подавляй непокорную дрожь.Не страшись одинокой тоски:Он вернется, ты лампу зажжешь.
Только жди, только тихо твердиПро себя, что раскроется дверь,Ты замрешь у него на грудиИ простишь. Как всегда. Как теперь.
О верности («Да, да, стихи, стихи. Хоть вы остались…»)
Да, да, стихи, стихи. Хоть вы остались.Вы — верные, и вас я не предам.Вас не смутит ни ревность и ни зависть,И день, и ночь за мной вы по пятам.
Ее пропадаете надолго, не простившись.Вы — знаете, как страшно мне одной,И по ночам, ступать стараясь тише,Всегда вы возвращаетесь домой.
Когда рассвет, внезапно протрезвевший,Сознаньем безнадежности залив,Вдруг озарит испуганные вещи,Измученные ночью без любви;
Когда, покусывая молча губы,Я отойду от светлого окна,И ждавшая тоска, схвативши грубо,Потребует отчета ей сполна, —
Пред неизбежностью невыносимой.Сдав все свои надежды но частям, —Себя я к жизни возвращаю силой,Бросаюсь, как к прибежищу, к стихам.
Смиренная, раскаяньем казнима,— Как искупить рассеянность мою? —Я возвращаюсь к ним неотвратимо,Люблю, клянусь, прощения молю.
И, страстную пообещав им верность,Даю обет — все помыслы отдать.Но слышу открывающейся двериЗнакомый звук — все рушится опять.
Вот он в дверях, счастливый и беспечный,Безгрешней наигравшихся стихий.Остолбеневшая, гляжу навстречу,Молчу и жду. Молчат и ждут стихи.
«Какая медленная смерть…»
Какая медленная смерть,Какие долгие страданья.Так убедительно гореть,Так доблестно, упорно тлетьИ — расставаться, зная: впредь —Ни возвращенья, ни свиданья.
Чужие дни в чужой странеПройдут как сон, промчатся мимо.И только память обо мне,Сгоревшей заживо в огне,В твоей прозрачной тишинеПребудет неиспепелимой.
«Ты меня не держи…»
Ты меня не держи —Я ушла в путешествие,Я не скоро вернусь.Не несчастье, не бедствие,Только грусть.
Только голос, на время замолкший в тиши.Ты меня не держи.Я ушла, но вернусь.
Я как прежде гляжу на тебя,Неотрывно любя.Я себя не щажу.Я совсем не жалею себя.
Я потом расскажу,Сколько горькой отваги в скитаниях было моих.Только б стихнул испуг,Только внутренний крик бы затих.
Это страшно — я здесь, но ушла.Только б помнить, что яВозвращусь, наконец,Доберусь до родного угла.Только б знать, что беглецОт себя, от любвиЧерез путь одинокий, ночной, в тишине напролет,В заключенье уйдетОт себя, от любви.И тогда я вернусь.
«Металась, рвалась, убегала…»
