Ратибор. Кого боялись наши предки - Александр Фомичев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Поговорите мне, поговорите… — молодой охотник лукаво улыбнулся. — А то, я смотрю, от безделья у вас языки подсыхать начали! Так и совсем отвалиться ведь могут, коли чесать ими не будете…
— Чего стоим? Давно не виделись? — раздался низкий голос за спинами приятелей. Те мигом обернулись. За ними стоял вышедший из заснеженной чащобы с тушей оленёнка на плечах Белогор, отец Мирослава. Подойти к друзьям он умудрился бесшумно, несмотря на свою не самую лёгкую ношу. На вид опытному охотнику было лет пятьдесят, не больше. Поджарый, мускулистый, без единой седой пряди в русых волосах, он выглядел бы куда моложе своих лет, если бы не суровое, изрезанное глубокими морщинами лицо, которое выдавало его истинный возраст. — Соскучились, что ль, друг по дружке уже? — ворчливо молвил Белогор, взваливая свой охотничий трофей на ещё одну тягловую лошадь, нёсшую на себе уже парочку таких туш.
Мирослав с батей по пути следования дружины княжьей времени зря не теряли и являлись основными поставщиками свежего мяса к вечерним привалам, благо зверья непуганого в окрестностях было в избытке, ибо человек редко объявлялся в этих непролазных дебрях.
— А то! — Ратибор широко улыбнулся. — Часа два уж как не видели твоего охламона!
— Да, это срок… — ухмыльнулся добродушно Белогор.
— Ещё какой! — кивнул Яромир в ответ.
— Долго нам ещё? — подошедший Святослав был задумчив и угрюм. Князь явно подустал от столь дальней дороги.
— Ты, старче, с непривычки, смотрю, аж пригорюнился, — пробурчал Ратибор. — Это тебе не в тереме своём на троне восседать да на перинах пуховых нежиться!
— Твоя правда, Рат, — недовольно молвил князь. — Отвык я, оказывается, от походов-то затяжных!
— Мы уже практически у цели, — Белогор лениво махнул рукой вперёд. — Версты две, не больше, и упрёмся в Волокею. Чуть пониже по течению будет узкое местечко, помеченное на картах у Огнеслава как переправа. Хорошо хоть с голубями прислать нам успел путь свой и место, где град заложил…
— Там же довольно большая деревушка местных должна располагаться, — Святослав в задумчивости поскрёб затылок. — Кванси они себя именуют. Вид у них, по словам Огнеслава, чудный. «Как дети», описывал он их…
— Вот только детей нам не хватало для полного счастья, — фыркнул слегка раздражённо Ратибор. — Можно подумать, одного ребятёнка нам мало… Во, вспомнишь чудо, а оно тут как тут!
— А что тут п-происходит? С-совещание, и без м-меня⁈ — из вереницы бредущих мимо воинов вынырнул укутанный с головы до пят в меха Емельян. От него изрядно разило кислым вином. На ногах он держался не очень уверенно, ибо был порядочно пьян.
— Что вы там сейчас про детей-то вещали, а? — усмехнулся Мирослав, иронически покосившись на враз помрачневших Святослава с Ратибором.
— Да, что ещё за д-дети? Г-где дети, я вас спрашиваю⁈ — подошедший княжий племяш недоумённо оглянулся. — М-мы что, взяли с собой ребятню⁈ — уже возмущённо вопросил он, непонятно к кому обращаясь.
— Ага, Емеля, взяли, — ехидно осклабился Яромир, спокойно реагировавший в отличие от князя с Ратибором на выходки нетрезвого оболтуса. — Одного дитятку-то уж точно!
— Д-да ты что! И где же он п-прятался всё это время, уж позвольте полюбопытствовать⁈
— Средь твоих бутылок, Емельян, — Святослав недобро смотрел на двоюродного племянника. — А теперь сгинь с глаз моих! И пока не протрезвеешь, чтобы я тебя не видел, усёк?
— Усёк… — Емельян старался не перечить своему дяде и молча ретировался из его поля зрения, ибо даже в хмельном угаре понимал, что не следует с ним спорить сейчас, ведь явно не в самом лучшем настроении Святослав пребывает.
— Свят…
— Рат, не начинай! — мгновенно взвился князь, проводив хмурым взглядом своего загулявшего племяшку. — Сам уже тысячу и один раз пожалел, что взял его с нами! Но кто же мог себе представить, что этот обормот аж двух тяжеловозов с собой прихватит, нагрузив их предварительно доверху вином с медовухой⁈
— Да уж! — улыбнулся себе в бороду Мирослав. — И главное, не проверил-то никто его лошадок! Накрыл пледом, сказав, что припасы везёт, жизненно необходимые! Кто же мог подумать, что непутёвый обалдуй затарится исключительно одним хмелем⁈
— Хе-хе, учудил наш неисправимый забулдыга так учудил, это верно, — хмыкнул примиряюще Белогор. — Но вы оба, — тут он укоризненно воззрился на Святослава и Ратибора, — не серчайте уж на него сильно. Дурашка, конечно, но кто по молодости из нас не куролесил, а⁈
Святослав с Ратибором хмуро переглянулись.
— Не, всякое бывало… — Ратибор неопределённо махнул рукой. — Я как-то практически полную бочку медовухи после пира домой приволок! Правда, пожалел опосля сильно об этом… Думал, моя Марфуша меня в ней и утопит!..
— Как же, помним, помним, — рассмеялся звонко Мирослав, мельком перемигнувшись с Яромиром, который также улыбался до ушей.
— Да и что сделать-то можно было? — князь тяжело вздохнул. — Я ведь поначалу, когда взбеленился, хотел вылить всё то пойло, что он с собой везёт, но Емеля костьми лёг за эту сивуху! Умолял так, как не каждый за жизнь свою на плахе просит! Ладно, пёс с ним! Пущай хлебает, коль с мозгами туго! Жизнь сама научит его уму-разуму. Надеюсь, с возрастом образумится… Всё, закончили совет держать посреди дороги! Давайте уже доберёмся, в конце концов, до этой треклятой Волокеи!
Спорить никто не стал, и друзья привычно влились в цепочку витязей, неторопливо шедших по Гиблому тракту. До реки и правда идти осталось всего ничего; через час с небольшим дружина князя уже оказалась у пологого берега покрытой ледяной коркой с краёв, но бодро бегущей по центру, широкой, полноводной незамерзающей Волокеи. Решено было сделать тут привал. Воины принялись всматриваться вдаль, надеясь разглядеть цель столь долгого их похода, но Караим было не видать; густой туман плотно окутал реку.
— Н-надо отметить наше прибытие! — Емельян, за прошедший час захмелевший ещё больше, достал с одного из своих тяжеловозов непочатую бутыль вина и попробовал её откупорить, но та упорно не поддавалась. Тогда, недолго думая, он извлёк тонкий стилет из-за пояса да лихо (так, по крайней мере, казалось ему самому) снёс у сосуда горлышко, слегка
