Под знаком черного феникса - ur1ka

- О, - Гарри был несколько смущен. Он и забыл, насколько логично-ядовитым умеет быть Снейп.

- Я люблю вас обоих, но не в кровати. Так что держитесь от меня подальше.

Драко поспешил придушить в зародыше неловкую паузу, переключая внимание присутствующих на другое.

- Вернемся к теме. Что ты хочешь сделать с Грейнджер? И почему я не могу называть ее грязнокровкой?

Гарри мрачно смотрел на своего супруга.

- Даже если меня называют новым Темным Лордом, я не имею ничего против магглов. Волшебников, которых я ненавижу, намного больше, чем таких же магглов. Поэтому у меня нет никаких причин для дискриминации, даже несмотря на наличие таких невыносимых всезнаек, как мисс Гермиона Грейнджер.

Драко хихикнул.

- Кажется, я понял. О, она полностью удовлетворит свое любопытство.

Снейп вдруг с какой-то грустью осознал, сколько он пропустил в Азкабане. Крестник прекрасно понимает, о чем идет речь, Гарри смотрит на него с ожиданием одобрения замыслу, а он… он ничего не понимает.

- Каким будет наказание?

- Homorphus, - спокойно ответил Гарри, заранее улыбаясь реакции наставника. Он не ошибся.

- Homorphus? - Снейп оторопел. - Где ты откопал это проклятие?

- Древняя брошюрка о расчете параметров необходимого мыслеблока. Я за бесценок купил ее в одном маленьком магазинчике на Ноктюрн-аллее. Сама книга оказалась полным и окончательным дерьмом, а вот забытый в ней клочок пожелтевшего пергамента примирил меня с потерей пары сиклей. Правда, разобрался я с проклятием лишь совсем недавно. Все-таки это довольно прогрессивная Темная Магия.

- Как будто тебя это останавливало хоть когда-либо, - насмешливо фыркнул Драко. - Или я ошибся и ты нашинковал меня на капусту мирным хозяйственным заклинанием?

- Спасибо за напоминание.

- Перестаньте! - почти рявкнул Снейп. - Гарри, ты обезумел? Неужели воспоминания Грейнджер настолько дороги тебе, что ты рискнешь собственным рассудком? Вольдеморт применил это заклинание несколько раз, и что с ним сталось?

- Северус, в моем случае Homorphus действует и в другую сторону.

Пока Снейп переваривал это сообщение, они достигли цели, и Гарри толкнул дверь зала собраний. Так что спорить или негодовать уже было некогда. Помещение оказалось заполнено людьми, заметно отличающимися от приспешников Вольдеморта. Прежде всего, в глаза бросалась молодость большинства присутствующих. Удивительно, но отсутствие какой-либо единой формы одежды не делало людей неорганизованной толпой. Консервативно-черные мантии и потертые маггловские джинсы, классические костюмы и легкомысленные футболки совершенно естественно смотрелись в этом зале, как будто все принадлежали к этому миру.

Черные капюшоны и маски пожирателей, также как и кроваво-красные мантии с такими же масками приверженцев Ордена Феникса слишком напоминали Гарри о монахах или ку-клукс-клановцах. Для своих людей он не хотел таких неприятных напоминаний. Они должны были выглядеть по-другому.

И они выглядели.

Как и их Повелитель, в маггловской одежде, с растрепанной гривой длинных волос и безумным блеском зеленых глаз, они производили крайне неортодоксальное впечатление. Темные солнцезащитные очки скрывали лица лучше любых масок и капюшонов. (Не зря же Драко потратил неделю на модификацию заклинания сокрытия.)

Гарри прошел в центр зала, где прямо на полу сидела окаменевшая Гермиона. Над ней с гордым видом стояла тройка мужчин.

- Лукас, Дин, Блейз, благодарю вас. - С довольными ухмылками названные сняли очки, остальные маги последовали их примеру. - Были трудности?

- Нет, она была дома одна, - принялся отчитываться Дин, - И как ты думаешь, что она сделала, когда мы вошли?

- Позволь-ка мне предположить, - голос Гарри стал сухим и колючим, как песок. - Она настолько зачиталась, что не замечала ничего вокруг себя. Ваше присутствие она заметила лишь, когда вы оглушили ее. Так? - Представители Слизерина восхищенно ахнули, недоуменно поглядывая на спокойных гриффиндорцев. - Она так предсказуема…

Теперь все смотрели на молодую женщину в центре круга. Она сидела на полу, спрятав лицо в коленях, закрываясь от всего мира длинными распущенными волосами.

- Привет, Миона, - Гарри присел рядом с ней на корточки. Его голос не был злым или насмешливым, он был невыразительным. Гермиона не пошевелилась.

Гарри немного удивленно хмыкнул. Он ожидал, что она немедленно примется обвинять его во всех грехах или вцепится в горло, готовая бороться за свою жизнь до последнего вздоха и унести с собой возможно наибольшее количество врагов.

- Вы что-то сделали с ней? - Гарри не смотрел на обвиняемых, но лед голоса заставил их вздрогнуть. Дин принялся оправдываться. - Нет, Гарри, что ты. Мы только оглушили ее и оставили на кровати черное перо. Здесь мы немедленно сняли проклятие. Сначала она кинулась на нас с кулаками, но быстро поняла, что без волшебной палочки абсолютно беспомощна, а физически она никогда не была особенно крепкой. Потом она принялась спрашивать нас, хотела знать, кто мы и на кого работаем. И что мы хотим от нее. Мы сказали и… и она потом вот так вот села и до сих пор еще не встала, - беспомощно закончил Дин.

- Гарри, мы не хотели ошибаться и… - Блейз немного нервно косился на Драко, глазами умоляя того о помощи.

- Знаю. А вот почему ты так нервничаешь? Могу ли я надеяться, что и от этого Темного Лорда, - Гарри нахально ткнул себя пальцев в грудь и гордо приосанился, - ты ожидаешь какого-нибудь проклятия?

Блейз смущенно потупился. Он и сам не понимал, чего так испугался. Их союз был основан на добровольной основе и не предусматривал никаких физических наказаний.

- Но, пожалуй, мне стоит разобраться, что же происходит с нашей гостьей. - Он протянул руку и пальцами приподнял подбородок Гермионы, принуждая ее взглянуть в его лицо. Девушка, не противясь, медленно подняла взгляд. Их глаза встретились, и Гарри потрясенно отпрянул. Глаза Гермионы наполняла отчаянная боль. Щеки блестели от слез, а рот был сжат в тонкую дрожащую линию. Этого Гарри не ожидал. Где осталось ее прославленное гриффиндорское мужество? Немного растерянно он оглянулся на окружающих. Черные Фениксы смотрели на него растерянно, не понимая его беспокойства. Ведь было все равно, что делает пленница: плачет ли, кричит ли от боли или ярости или ничего не делает. Она была здесь для мести. А если она поняла это и испугалась, так это же к лучшему.

Чувства Гарри понимали лишь двое. Люпин и Снейп. Ремус знал Гарри намного дольше любого из присутствующих, а Снейп слишком часто рылся у него в мозгах, чтобы суметь сложить полную картину мировоззрения Гарри. Может быть, еще и Луна Лавгуд, странная девочка, живущая в собственном мире, полном непонятных другим фантазий. Гарри был потрясен, обнаружив на ее руке знак Черного Феникса. Она была одной из первых, вошедших в этот дом.

Остальные не слишком хорошо понимали душу Гарри и присоединились к нему лишь потому, что так же, как и он осуждали политику Министерства. Долгие беседы с Гарри и Драко убедили их в правильности сделанного выбора, и, к их большому удивлению, Черный Феникс возник и на их руках.

В отличие от Вольдеморта, Гарри не метил своих приверженцев. На Визенгамоте, освободив древнюю магию единства родственных душ, рождая знак не подчинения, но доверия. Он самостоятельно появлялся на руках тех, кто чувствовал к Гарри и его борьбе истинное понимание и был готов присоединиться к нему. Если же человек разочаровывался в методах и способах борьбы Гарри, то знак исчезал, унося с собой все знания об Ордене Черного Феникса. Действительно, очень интересное проявление древней магии.

Драко с тревогой смотрел на своего супруга, стоящего с озабоченным видом над своей бывшей подругой. Гарри откровенно растерялся и не знал, с чего начать. На первый взгляд, перед ним стояла нерешаемая дилемма. Он хотел отомстить за все, что она ему причинила: за то, что никогда не хотела услышать и понять его, отсылая к Дамблдору; за ее открытую зависть, а позже и ненависть к его силе и знанию, намного превосходящим ее. Последней каплей в чаше зависти Гермионы стала фамилия Поттер, стоящая в списке выпускников первой. Визжащее, растрепанное существо, совершенно потерявшее человеческий образ, прокляло Гарри, оставив его на произвол судьбы.

Сама же она всегда требовала от Гарри понимания и сочувствия к их с Роном отношениям, пыталась заставить его смотреть на все происходящее с ее точки зрения, как наиболее верной. Сегодня он хотел первый раз в жизни высказать ей все, что давно чувствовал к ней. Даже несмотря на ее крики и обвинения. А она молчала. И плакала. И выглядела разбитой и потерянной, впервые в жизни испытавшая несправедливость судьбы, которая всегда забирает самое нужное и любимое.

И Гарри понял, что привело Гермиону к подобному состоянию.

Рон.

За ней направились только тогда, когда Рон уже был у них в руках. Значит, какой-то доброжелатель к тому времени успел сообщить ей о смерти жениха. Наверное, узнав об этом, она кинулась к книгам, ее единственным друзьям и советчикам. Гарри искренне надеялся, что она не смогла читать. Рон был достоин хотя бы приятных воспоминаний.