Колыбельная Кассандры - Э. Хакимова

— Вообще-то, травмы были у них. Впрочем, их отец дело замял. — Элден пожал плечами, не понимая, почему ее так заинтересовали добропорядочные, в высшей степени…

— Ну что же, удивите меня, доктор. — Она бросала отрывистые реплики, внимательно осматривая тело, которое лежало распростертым на металлическом столе в препараторской.

— Если вам так угодно, мадемуазель. — Надев физиономию фокусника, доктор Элден, картинно вышагивая, подошел к трупу. — Дело сделано профессионалом. Я имею в виду то, как снимали кожу. Вот взгляните, подкожно-жировой слой почти не поврежден…

— Это понял бы любой выпускник кадетской школы или начинающий мясник, — высокомерно-насмешливо остановила Элдена Сент-Джонс. — Что-нибудь пооригинальней.

— Н-ну хорошо. А как вам такое: причина смерти — пулевое ранение. Нашел пулю в правом предсердии. Стреляли в спину, — в тон ответил доктор.

— Оружие? — по достоинству оценила факт Кассандра.

— Не могу сказать. А вот пуля действительно занятная. — Он со звоном положил на лабораторный поднос рваную каплю металла.

— Калибр тридцать пятый, — пожала плечом мало впечатленная девушка. — Револьверная пуля, обычная, хотя постойте-ка…

— Вот именно. Пуля серебряная. Девяносто две и две десятых доли, если точнее. Остальное медь и никель, — щегольнул Элден.

— Занятно. Много тут у вас охотников на нечистую силу?

— Не понимаю, что вы имеете в виду. — Игра ему разонравилась.

— Начинаю привыкать к непониманию. Кровопотери значительные?

— Крови почти не осталось. Позвольте поинтересоваться… Вы осмотрели место преступления?

— Осмотреть осмотрели, да. Но всего лишь место, где нашли труп, а не точку убийства. Надо прочесать всю округу. Найти место преступления, лучше всего орудие убийства или хотя бы нож, хромой на одну пятку.

— Душенька, э-э-э-э… Детектив-инспектор Сент-Джонс, — окликнул ее уже на пороге доктор, — надеюсь, вы носите с собой ингалятор.

— Само собой, док, — кинула она через плечо и про себя добавила: — «Сдался он мне, как запасной гроб».

Глава 5

Летнее деревенское утро сияло так, будто из последних сил притворялось, что ничего страшного не произошло. Притворялось, надо признать, успешно. Кассандра, щурясь от яркого света, опустила солнцезащитные очки со лба на коротковатый, усыпанный золотой корицей веснушек нос.

— Вот здесь жил Дик Логан. — Мофли указал на дом, к которому вела дорожка с запущенными кустами вездесущих роз.

— Один? — Кассандра неприязненно оглянулась на мелкорослого констебля. Он был почти так же румян и свеж, как этот цветущий летний день. Мофли был из тех деревенщин, что выглядят так, будто с самого рождения каждое утро съедают десяток яиц и выпивают пинту молока. Они так и пышут здоровьем, только успевай отворачиваться. Но вроде бы парень толковый.

— Отца у него не было. — Полицейский заметно смутился. — То есть никто его не знал… ну понимаете, как это бывает… — Он окончательно сбился и замолчал. Да, похоже, она погорячилась, приняв его за «толкового».

— Мать?

— Камилла. Уехала, когда Дику еще пятнадцати не было, — четко ответил он, но тут же отвлекся на лирику: — Настоящая трагедия.

— Драма, — поправила Кассандра.

— Что?

— Трагедия, это когда все умирают. — Она уже с некоторым любопытством оглядывала констебля. И что, неужели теперь таких вот берут в полицейскую академию?

Встретив ее поощрительный взгляд, он с радостной поспешностью продолжил:

— Вообще, она не из тех, кто живет в обычной деревне.

— Да, из каких же она?

«Надеюсь, этот, вслед за доктором, не будет петь сказочки о врожденном дружелюбии и неслыханной добропорядочности здешних жителей».

— Ну как сказать. Это знаете, как мы в школе проходили историю Древней Греции. Так вот, ей надо было там жить. То есть не в большом городе даже, а в те времена, когда жили герои всякие.

— Хотите сказать, она гречанка по национальности? — Холодная волна глухого раздражения начала подниматься в Кассандре.

— Да нет же, нет, — поспешил Мофли, тут же начав путаться: — То есть я точно не знаю, кто она по национальности…

Он всерьез уже было задумался над этим. Кассандра вернула его в колею разговора:

— Так что там с ее ориентировкой?

— Ну я и говорю. Там были типы, в Древней Греции, которые могли запросто выбросить своих детей в… не помню. Яму или пропасть. Если считали, что они не потянут на супергероев. Суровая женщина, одним словом. А еще там одна была, так она своих детей убила, сварила и скормила… кому-то.

— Медея. Знаете, доктор несколько иначе отзывался о ваших местных нравах и обычаях. Вы утверждаете, что некто в вашей деревне сварил из кого-то обед?

— Нет, что вы! Я хотел сказать, что она не похожа на остальных. На нормальных. Но сам Дики был отличный малый, — горячо заверил констебль.

Кассандра тяжко вздохнула. «Нормальные» люди, ага. Похоже, с нормальностью в этом убогом местечке дефицит. Она с тоской отвела взгляд от яркого образца этой самой «нормы».

— Мы учились вместе, — продолжал заливаться констебль. — Он был капитаном команды по гандболу. Такого классного форварда в жизни не видел! Ему вроде предложили играть за команду графства, мог бы стать профессионалом. Но…

— Какая трогательная привязанность к родным местам.

— Да, — согласился констебль, — в этой глуши живут только старики да те, кто не может отсюда уехать.

— Значит, он уехать не мог. Почему? — упорно продолжала копать Кассандра. Хоть что-то полезное как абориген он должен ведь сказать.

— Наверное, из-за своей девчонки.

— Угу. Мисс Ходжес, братья которой писали жалобу, — кивнула она.

— Никто не принимал эти жалобы всерьез с самого начала, — горячо заступился Мофли, не подозревая, что неуклюже пытается разрушить стройную систему косвенных улик. — Они тоже классные спортсмены, но не настолько. Вот и взъелись на него из-за сестры.

— Так за что они души не чаяли в Логане, в чем именно его обвиняли? — Похоже, теперь с Древней Греции констебль с печальной склонностью к романтизму переключился на Шекспира.

— В совращении, — констебль поморщился, произнося слово, гадкое на вкус. — Но сейчас Лили Мэй уже совершеннолетняя, в любом случае…

— Ясно. — Сент-Джонс постучала пальцами по рулю и посмотрела на часы. — Криминалиста пришлете в дом, если через час ничего не найдете на Монастырской Пустоши. Сейчас можете ехать дальше на прочесывание. В случае чего немедленно сообщайте.

Он, кивнув, вышел из машины и пересел в автомобиль, следовавший за ними. По-хорошему, туда бы сейчас отделение спецов с поисковыми собаками, а не одного жалкого провинциального криминалиста и дурака констебля без опыта и мозгов… Махнув рукой, Кассандра взглянула на резиденцию Логана.

С виду строение было совершенно нежилым. К нему вела тропинка с разбуянившимися сорняками — редкое явление среди вылизанных и выстриженных газонов этой игрушечной деревушки. Давно уж не беленные стены с потемневшими от времени балками крест-накрест свидетельствовали о запустении и солидном возрасте постройки.

Немного постояв у калитки, Сент-Джонс толкнула дверцу и пошла к дому. Сначала обошла его кругом. Никаких следов взлома или нежданного проникновения. Но зато в стороне, так, чтобы не привлекать чужие взгляды, стоял накрытый брезентом фургон. Заглянув под брезент, детектив увидела аккуратненький трейлер, который мог бы заменить небольшой семье уютный дом, скажем, в дальнем путешествии на случай попытки скрыться от правосудия. Здесь он смотрелся так же неуместно, как новенький фарфоровый зуб в беззубой челюсти столетнего старца.

Сент-Джонс вернулась к осмотру дома. Окна были тщательно занавешены изнутри. Снаружи рассмотреть хоть что-то не было никакой возможности — даже со стороны, противоположной дороге. Там, где должна располагаться кухня, плотные жалюзи настолько заржавели, что было очевидно — их не открывали уже несколько лет. В этой заброшенной развалюхе обитал человек, который зарабатывал на жизнь строительством и ремонтом? Ну-ну, посмотрим, как там внутри. Кто знает, возможно, именно здесь его пристрелили.

Тому, что дверь не заперта, она нисколько не удивилась. Видимо, в этой местности не знают о существовании воров-домушников. Зато где-то в округе точно обитает убийца. Хладнокровный, жестокий. С крепкими нервами и желудком. Положим, выстрелить в спину мальчика может всякий ублюдок. Почти всякий. А вот снять с мертвого человека кожу…

Дверь открылась, страшно заскрипев, поцарапав при этом напряженные нервы детектива. Черт, какое место неприятное. Еще раз вздохнув, Кассандра ступила в слепую тьму.

Столб жирного утреннего света, густо смешанного с ароматами столетних трав и птичьим щебетом, отважно разрубил темноту, обнажив коридор со старой мебелью и плетеной циновкой на полу. Фрагмент помещения, безжалостно выхваченный светом, был словно вырезан из утробы пустого дома.