Туманный горизонт (СИ) - Матвиенко Егор

— Давай придумаем себе прозвища? — предложил мужчина.

— Прозвища?

— Надо же как-то друг к другу обращаться, пока не вспомним настоящие имена. Ты придумай мне, а я тебе.

Юнец замялся. Увидев Его растерянность, брюнет рассудил:

— Нужно что-то покороче, чтобы легко запомнить — не больше двух слогов. Что-нибудь необидное. И пусть будет как-то связано с тем, кому даёшь прозвище.

— Сколько правил, — удивился Он.

— Для тебя стараюсь, — пожал плечами мужчина. — А прозвище я тебе уже придумал — «Первый».

— Почему «Первый»?

— Ты первый, кто мне встретился. И палата твоя была «№ 1», сам же говорил. Так что как раз про тебя, и звучит нормально. Одобряешь?

— Первый, — проговорил Он и кивнул. — А неплохо! Тогда тебя буду звать «Второй».

— Халтуришь, — фыркнул «Второй».

— Не нравится?

— Не в этом дело. Просто, если встретим ещё двоих, то один из них будет «Четвёртый». Слишком длинно. А после «Десятого» что начнётся? И если кто-то не захочет номерное имя, то совсем пропадём.

— Тогда будешь «Умник», — проворчал юноша.

— Внезапно.

— Ничего не внезапно — умничаешь и умничаешь, — насмешливо улыбнулся Первый, скрестив руки на груди.

— «Умник». Хорошо, нравится.

— Серьёзно?

— Конечно. Быстро сообразил.

— Да я… просто первое, что на язык легло.

— Потому ты и Первый.

Умник усмехнулся. Интересный ему встретился паренёк. Несмотря на странные выходки и пророческие сны о погибели, он кажется добрым и безобидным. Мужчина поймал себя на мысли, что испытывает к Первому что-то вроде душевной симпатии.

Там, в больнице, юнец так искренне обрадовался простым словам ободрения. В тот момент Умник даже подумал, что те слова вертелись на языке с первых мгновений встречи с этим чудаком.

— Кушать хочешь? — спросил он, разглядывая тусклые вывески фастфуда, только что вынырнувшего из тумана.

— Нет, вроде.

— Я тоже.

— Разве это не странно?

— Давно не ел?

— А? Да я не о том, — отмахнулся Первый. — Разве так и должно быть? Разве таков мир, в котором мы живём?

Он выбежал вперёд, наступив пяткой на штанину и едва не рухнув на асфальт.

«Мог бы уже подогнуть штаны», — задумался Умник.

Юнец широко развёл руки и обернулся к собеседнику, указывая на пространство вокруг.

— Когда я очнулся, мне казалось, что за дверью палаты ходят доктора и медсёстры, заглядывают к людям в соседних комнатах, о чём-то говорят, думают, волнуются. Я ничего этого не помню, но ведь так оно в больнице заведено?

— Не у того спрашиваешь, — покачал головой Умник. — Я даже не знаю, почему спал на той скамейке. По-моему, для сна у людей должны быть дома́ и кровати.

«Сбежавший из больницы и бомж», — мрачно констатировал он.

В таком случае, они с Первым друг друга стоят. Впрочем, бегло осмотрев себя, мужчина рассудил, что для бездомного он, вроде бы, прилично одет.

Тем временем, юнец забежал в центр большого перекрёстка. Решительно выпрямив спину, он поднял свои большие голубые глаза к небу и крикнул:

— Хочу вспомнить себя и свою жизнь! Хочу вернуться в нормальный мир!

Умник посмотрел на него со скупым интересом и пожал плечами.

— Слушай, мне тоже не очень-то по душе плутать тут в одиночестве, но с чего ты взял, что «нормальный мир» такой чудесный? — поинтересовался он, неторопливо приближаясь к юноше.

— Уж точно лучше вот этого всего. — Первый мечтательно улыбнулся. — И там наверняка куча людей. Не зря же вокруг столько домов.

Мужчина хмыкнул. Паренёк так отчаянно не желает быть один. А вот сам Умник не может до конца разобраться в своих чувствах, но чётко осознаёт, что грёзы нового приятеля его не вдохновляют.

— Ты с выводами, всё же, не спеши. Мир, может, и не плохой, но кто сказал, что он примет тебя? С чего ты взял, что будешь счастлив среди людей? В больнице не от хорошей жизни просыпаются. — Умник недовольно скривился. — Равно как и на скамейке.

— Не понимаю, — упрямо покачал головой Первый. — Тебе нравится жить без воспоминаний?

— Не особо. Но куда меньше мне может понравиться то, что вспомню. Оно нужно, конечно. Но откуда тебе знать? Может, вот это всё и есть «нормальный мир»?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Вот здесь, — решительно заявил юнец, ткнув пальцем в сторону многоэтажки. — Здесь вполне мог бы жить пример того, что ты не прав.

— Как это?

— Смотри…

«Он простой работяга. Может ему и не особо везёт по жизни, но у него есть свой дом. А ещё красавица-подруга — начинающая талантливая актриса. Нормальная жизнь нормального человека».

«Вот как? Ну, коли он простой работяга, то и подруга-актриса от него в итоге уйдёт. Как оно бывает — красотка приглянулась модному режиссёру, и тот приворожил её сладкими речами о карьерном взлёте».

«Но… но Герой тоже не промах! Он изобретатель. И не какой-нибудь, а создатель машины времени. От таких не уходят».

«Но ведь с этой машиной времени трудов не оберёшься. Поэтому подруге он внимания почти не уделял. А с режиссёром романтика».

«Зато машина времени послужила благому делу! Власть в стране захватили Тёмные Силы, но Герой смог заглянуть в прошлое и привести великого древнего короля в наше время».

«Батюшки… ну ладно. Однако тут-то Герой и прогадал — правители прошлого были могучими, но жестокими. А этот король оказался ещё и чародеем: одной рукой он призывал потоп, а во второй держал магический посох власти, который не гнушался поднять даже на пожилую женщину».

«А Герой быстро всё понял и бросился спасать положение».

«Вот только «ему не особо и везёт по жизни», поэтому машина времени сломалась».

«А он нашёл запчасти и починил».

«Ага. И где он их взял, в «1000 мелочей»?»

«Ну, нет. У него… тайные каналы снабжения».

«Допустим. Однако держащие власть в стране Тёмные Силы прознали, что из прошлого пришёл великий король, послали за ним свою дьявольскую гвардию и похитили его».

«А у Героя был в друзьях умелый вор. Он замаскировался под одного из тёмных подданных и с помощью диверсии помог королю спастись. Так повелитель и вернулся в прошлое».

«Мутный какой-то Герой — с ворами дружит, в каналах тайных снабжается. Ну ладно. Вот только теперь Тёмные Силы знают, что Герой изобрёл такую страшную вещь, как машина времени, и ему точно несдобровать».

«Нет! Всё было не так».

«Да ну?»

«Не могло быть всё настолько плохо. Не могло!»

«Хорошо-хорошо. На самом деле Герою это всё приснилось. И подруга от него не уходила. Так сойдёт?»

«Вполне».

— Но даже если и так, то что у него за жизнь? — Умник всплеснул руками. — Тебе ли не знать, что с такими дурными снами можно и в больницу загреметь? Забыть всю эту дичь — не такая уж и горькая доля.

Первый нахмурил брови и отвернулся, теребя пальцами край своей клетчатой рубашки.

Мужчина задумчиво покосился на него. Он допускает, что этой нелепой зарисовкой юнец пытался донести до него некую Истину. Но, в итоге, возвышенная мысль разбилась о суровую реальность. Хотя, реального в той истории, пожалуй, маловато.

— Нет уж, лучше помнить о плохом, чем вообще ничего не помнить. — Первый задрал светлую голову и снова вскрикнул. — И я вспомню!

— Не горячись, я же не заст…

Умник замер, ощутив странную дрожь. Он поднял ладони к лицу и удивлённо уставился на них. С чего вдруг затрясло?

— Воу! — вскрикнул мужчина, осознав, что трясёт не его, а землю.

Раздался масштабный дробный гул, по асфальту через перекрёсток прошла сетка трещин. Неподалёку вскрикнул Первый, но за усилившимся грохотом Умник его едва расслышал. Оба рухнули наземь, беспомощные перед буйством стихии.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Шокированный происходящим мужчина уже мысленно попрощался с жизнью, как произошло чудо — землетрясение постепенно пошло на спад и вскоре совсем стихло.

Позади громко заскрежетало — вывеска замеченного ранее фастфуда наполовину сорвалась с опоры и повисла над входом в здание.