Шанс для неудачников. Том 1 - Сергей Мусаниф

— Восстановление человека из криостазиса для них не проблема. Они способны решать и более сложные задачи.

— Это будет неверный тактический ход, — сказал Холден.

— Я бы поддержал разговор, если бы кто-нибудь из вас взял на себя труд объяснить мне, о чем вы говорите, — сказал я. — Что такое Веннту?

— Единственная на данный момент независимая планета, колонизированная не людьми, а кленнонцами, — неохотно сказал Холден. — Естественно, их уровень медицинских технологий превосходит все то, что может предложить Альянс.

— Ты сказал, ни один из независимых миров не обладает нужными нам технологиями.

— Ни один из человеческих миров и не обладает.

— Холден, мне будет очень трудно доверять тебе, если ты продолжишь утаивать от меня информацию, — сказал я.

— Веннту — это не вариант, — сказал Холден. — Во-первых, они потребуют за свои услуги бешеные деньги, а во-вторых, люди Корбена будут искать нас там в первую очередь.

— Ты говорил, что у тебя есть доступ к резервным фондам.

— Я не уверен, что их хватит для оплаты медицинских расходов. И потом, в данном случае меня больше не финансовый аспект беспокоит.

— Веннту далеко? — спросил я у Азима.

— Полторы недели полета.

— А если я скажу «нет»? — вкрадчиво поинтересовался Холден. — Без моих фондов вам там делать нечего.

— Ты же хочешь убраться с этой планеты, — сказал я. — Если что, Визерс тебе не простит, что ты выпустил нас из поля зрения.

— Похоже, вы намерены сделать очередную глупость, — вздохнул Холден. — Ладно, выбора у меня нет. Я с вами.

ГЛАВА 2

В «Звездных войнах» Джорджа Лукаса стоящая перед главными героями проблема решалась достаточно легко. Стоило только одному положительному персонажу рубануть главного злодея световой шашкой, а другому — взорвать главную боевую станцию противника, как власти темной империи ситхов пришел конец, и в галактике настало торжество демократии, возрождение республики и полное народное ликование. Но там и схема противостояния была не самая сложная. Империя против повстанцев, ситхи против джедаев.

В существующей, а не придуманной Голливудом реальности дела обстояли куда запутаннее.

Трехсторонний конфликт Альянса, Империи и Гегемонии осложнялся наличием четвертой силы — неких странных типов, которых скаари называют «другими», а Визерс — регрессорами и об истинной цели и намерениях которых никто не имеет даже отдаленного представления. Человечество и скаари по уши погрязли в межведомственных конфликтах и клановых разборках, да и у кленнонцев, насколько я мог судить, во внутренней политике все было не так уж гладко.

Попробуй разобраться, где тут светлая сторона силы, с кем биться спина к спине, а кого рубить световым мечом. Ах да, световых мечей тут нету, зато есть силовые. Тоже жутко редкая, сложная в изготовлении и дорогая штуковина, жаль только, что у этих мечей лезвие не светится синим, зеленым или красным цветом, позволяющим определить, на чьей стороне бьется его владелец.[3]

В жизни почему-то всегда все сложнее, чем в кино, и нет никаких гарантий, что дело подберется к хеппи-энду.

Еще меня очень смущала фигура Холдена.

С одной стороны, я был даже рад его присутствию. Это был человек, имевший отношение к двадцать первому веку, из которого я пришел, ниточка, связывающая меня с прошлым, волей-неволей он оказался человеком, с которым у меня было много общего. Он был знаком с реалиями моего времени и даже понимал часть моих шуток, а это немаловажно…

С другой стороны, теперь это все-таки был не совсем тот Холден, которого я знал по Белизу. Все в очередной раз усложнилось.

В Белизе Холден был агентом британской МИ-6, скучающим аристократом и плейбоем, пытающимся решить нерешаемую задачу, взваленную на него его начальством. Тот Холден был достаточно прост для понимания и казался вполне приятным парнем.

Новый Холден тоже казался вполне приятным парнем, но ключевое слово тут «казался», а вовсе не «приятный», как это было раньше, и понять, кто он такой, было гораздо сложнее.

За исключением его собственных слов не существовало ни одного доказательства, что он работает на СБА, а Визерс является его непосредственным начальником. Да, он обладал исчерпывающей информацией о нашей миссии на Тайгере-5, и в целом его история, если и не казалась логичной, вполне вписывалась в тот хаос, что творился вокруг меня в последние годы, но это все косвенные улики. Еще на космической станции «Гамма-74-К» Визерс показывал мне фотографию Холдена в качестве одного из подозреваемых по делу Феникса, и правдоподобного объяснения этому факту я так и не нашел. Холден стал очередной частью головоломки, но полностью не вписывался ни в один готовый фрагмент.

— Ты ему доверяешь? — спросил у меня Азим в ночь перед отлетом со Сципиона-3.

Мы сидели в бунгало и упаковывали наши немногочисленные пожитки, а Холден отправился в свой отель с аналогичными целями, так что мы могли говорить свободно.

— Нет, — сказал я.

— Это хорошо, потому что я тоже ему не доверяю, — сказал Азим.

— Но он нам нужен, — сказал я. — Без его денег мы не сможем реанимировать Киру, к тому же он — единственный наш канал связи с Визерсом.

— Который, вполне возможно, уже арестован за измену интересам Альянса или мертв.

— Мы будем держать это в уме, но действовать лучше, исходя из того факта, что Визерс жив и выйдет на связь, — сказал я. — Потому что это пока единственный шанс разгрести наши проблемы.

— Нам нужен резервный план, — сказал Азим. — Все наши проблемы от того, что у нас нет резервного плана.

— Податься в пираты никогда не поздно, — сказал я. — У нас есть корабль, а значит, у нас есть мобильность. В наше неспокойное время это дорогого стоит, и далеко не каждый может позволить себе подобную роскошь.

— Далеко не за каждым охотятся лучшие спецслужбы человечества, — сказал Азим.

— Зато можно делать ставки на то, кто достанет нас первым, Корбен или Асад, — сказал я.

— Юмор висельников. Поначалу свежо, но потом приедается, — констатировал Азим и ушел в свою комнату.

Отлет со Сципиона-3 прошел без всяких осложнений, что не могло не радовать и являлось приятным исключением в событиях последнего времени, когда от приключений было не продохнуть.

Мне стали нравиться планеты, на которых никто ни разу не попытался меня убить, и я надеялся, что и Веннту окажется такой же планетой, несмотря на мрачные предсказания Холдена.

Холден очень не хотел лететь на Веннту. То ли он не любил кленнонцев, то ли всерьез опасался, что нас там будет ожидать засада, организованная людьми генерала Корбена. Собственно говоря, глупо было бы сбрасывать со счетов такую возможность, но я твердо решил, что дело спасения капитана ВКС Киры Штирнер нужно довести до конца. Иначе рейд на Тайгер-5, где я рисковал жизнью и чуть не сыграл в ящик, лишился бы всякого смысла.

Услышав эти рассуждения, Холден презрительно фыркнул, обозвал меня спасающим деву рыцарем, действующим благородно в ущерб своим собственным интересам, но в чем заключаются мои интересы — не объяснил и активно возражать уже не стал. Азим проложил курс, и мы совершили первый гиперпереход по направлению к Веннту.

Веннту была уникальной планетой.

Как я уже говорил, это был единственный независимый мир, колонизированный выходцами из Кленнонской Империи, долго и кроваво боровшийся за свою независимость от этой самой Империи и в итоге сумевший ее отстоять. С тех пор туда стекались кленнонцы, которые были не в восторге от монархического строя, — всяческие диссиденты, ренегаты, а также просто любители царящей на фронтирах романтики. Почему Империя до сих пор терпит существование такого мира, оставалось для меня загадкой.

Холден сидел в тесной кают-компании «Ястреба», пил виски из корабельного бара и лениво листал лежавшую у него на коленях электронную книгу. При моем появлении он одним глотком осушил свою посуду и налил себе еще.

— Накачиваешься в одиночестве? — поинтересовался я.

— Морально готовлюсь к разговору, — сказал Холден. — Я ведь на борту судна, капитаном которого ты числишься, следовательно, мы уже не в том положении, что и на Сципионе, где мы были как бы на равных, и, следовательно, у меня не получится избежать твоих нудных вопросов и всяческих подозрений. А поскольку подобные разговоры нагоняют на меня тоску, я решил подготовиться. Теперь скажи мне, что я неправ и ты вовсе не жаждешь обсудить со мной что-нибудь животрепещущее. Тогда я извинюсь и протрезвею волевым усилием.

— Ты прав, — сказал я.

— Ну, а как же, — сказал Холден и глотнул виски из новой порции. — Полагаю, ты хочешь поговорить о Корбене, Визерсе и том, что они не поделили.