После конца - Эми Плам

Пробыв в пути около часа, я решаюсь Прочесть.Спокойствие. Установить связь с Землёй. Важно спокойствие духа. В голове я слышу голос Уита, с той же четкой, практичной интонацией.

Спокойствие. Только у меня сейчас совсем не то расположение духа. Паника - возможно. Неуверенность, страх - определённо. В ближайшее время мне не просто будет успокоиться.

Но выбора у меня нет. Единственное, на что я ориентируюсь - общие сведения о том, что океан находится на юге. Мне нужно узнать больше, чтобы не терять драгоценное время, ведь Уит был уже у океана, когда я его видела. А мою общину забрали по воздуху. По сравнению с ними, я движусь черепашьим шагом. Их уже может и не быть на территории Аляски. Их вообще уже может не быть в живых. На меня обрушивается суровая действительность.

"Хватит!"- упрекаю я саму себя, цепляясь в поручни саней. И замечаю, как вдали безупречным клином летит в нашу сторону стая канадских гусей. Они летят на север, возвращаясь на Аляску после зимовки. Подстраиваясь под траекторию их полета, я направляю сани прямо на юг и кричу:

- Тише! - Собаки снижают темп и, по команде "Стоять", останавливаются. Я слезаю с саней и приседаю, чтобы расчистить землю от снега. Сняв через голову опал, я прижимаю его к земле и думаю об отце, но не получаю ответа.

Меня пробирает страх. Раньше такого не случалось. Значит ли это, что он мертв, или просто находится слишком далеко?Образ отца в моем воображении сменяется образом Уита, и на меня внезапно накатывает волна беспокойства. Тревога Уита не удивительна, но она отзывается во мне ответным страхом. Я вскакиваю обратно в сани, кричу: "Вперед!", и мы, сорвавшись с места, мчимся на юг к океану.

Днём светло по пятнадцать часов подряд, и всё это время мы движемся. Останавливаемся только на приём пищи, а на ночь разбиваем лагерь. Первые две ночи, я сидела во тьме и смотрела на звезды. Третья дарует мне полярное сияние. Мерцающие разноцветные огни похожи на шёлковое знамя.

Я прикасаюсь к Земле по десять раз на день, но не могу связаться с отцом. Прижимаю сырую землю к опалу, но в пальцах не отзываются никакие чувства. Сейчас же, стоя неподвижно под сиянием, я поднимаю вверх руки, в одной из которых опал, и пытаюсь Прочитать ветер.

Я интересуюсь, жив ли мой отец, и внезапно, в самом центре безжизненной тундры, ощущаю запах костра и аромат жареного мяса. И понимаю, что где бы ни был мой отец, он жив и не голодает. Скрестив руки на груди, я начинаю радоваться, и от облегчения кружится голова.

Глядя на распускающиеся сине-зелёные огни над собой, я улыбаюсь. С чувством успокоения я возвращаюсь в палатку. И в первый раз, за всё время, проведённое вне границ нашей территории, лёжа меж двух хаски, под шкурами палатки, я сплю хорошо. Сплю крепким сном.

Глава 8

МАЙЛС

Я успеваю переброситься с секретаршей отца парой слов, как вдруг снова слышу его крики.

- Не знаю, чем, но она очень важна! Видимо, вся сделка держится на ней... Мне плевать, что вы скажите своим людям! Скажите, что она - промышленный шпион, обладающий информацией о препаратах, которая мне нужна. Это почти правда. Просто выведите на улицу как можно больше людей!

Секретарша поднимает на меня взгляд и закатывает глаза.

- Что происходит? - спрашиваю я.

- В последние дни он сильно взволнован. Думаю, у него срывается очень важная сделка.

Забрав кружку кофе, она уходит в комнату отдыха.Отец понизил голос, поэтому я подхожу к его двери.

- Мой осведомитель сообщает, что, возможно, она идёт от Аляски по воде, - говорит он. - И может высадиться где-то на западном берегу. За ней будут охотиться все без исключения. И мы должны сделать это раньше конкурентов. Чёрт, да я бы сам прочесывал улицы, только эксперт в разведке у нас ты, и найти её я доверяю тебе.

Похоже, они на кого-то охотятся. Теперь становится интереснее.

Глава 9

ДЖУНО

На третий день я начинаю замечать признаки присутствия бандитов. До этого мы с хаски старались избегать любых признаков жизни. Вчера мы проезжали мимо асфальтированной дороги. Отгородившись от этих остатков мертвой цивилизации, я увела собак подальше, решив по ней не ехать.

Но сегодня, когда мы находимся рядом с побережьем, мне приходится пересечь дорогу, а затем еще одну. Нет никаких признаков людей, но я стараюсь передвигаться осторожнее. Через некоторое время на горизонте что-то появляется, строение, построенное из стекла и дерева с двумя ящиками, у которых стоят машины.

Я сразу же понимаю, что видела подобное на картинках в книгах: бензоколонка, очевидно покинутая. Топливный запас, скорее всего, ниже уровня насосов, используемых для заправки автомобилей бензином. Хотя вид бензоколонки наполняет меня волнительным ужасом, я не могу не улыбнуться. Это мой первый проблеск реального мира, вне того, где я провела всю свою жизнь.

Стены здания украшают надписи, рекламные объявления, вспоминаю я, слово крутится на языке как медовый леденец, стены наполовину развалились и проржавели.

Собаки не обращают внимания на это место, когда мы проносимся мимо, и как только оно исчезает из моего поля зрения, я вздыхаю с облегчением. Я видела внешний мир, и ничего плохого не случилось.

Когда мы оставляем позади еще несколько других покинутых зданий, автомобиль, припаркованный сбоку со снятыми колесами, моя вера растет. Бандиты не скрываются за каждым углом, как я всегда думала. Возможно, те, кто похитил мою общину – единственные, оставшиеся в живых. Возможно, я не смогу найти мою общину, но так или иначе я должна освободить их.

В момент, когда проблеск надежды солнечным лучом пробивается сквозь мрачные тучи моего сознания, я вижу что-то на горизонте. Что-то движущееся по дороге нам навстречу. Еле заметное пятнышко вдали, которое с каждой секундой увеличивается.

- Стоять!- кричу я, и свожу собак с дороги за один из ельников, периодически возникающих среди безлесных просторов тундры.

Собаки, тяжело дыша, прижимаются к земле, и я укрываю сани белым кожаным тентом, чтобы сделать нас незаметными на снегу. Я съёживаюсь позади, не сводя глаз с приближающейся машины. Она напоминает военный транспорт из "ЭБ" - что-то наподобие джипа, только в два раза больше, и огненно-красного цвета.

У меня замирает сердце. Машина совершенно новая. Не тридцатилетней давности. Не поржавевшая и не смонтированная на скорую руку из запчастей, как бандитские колымаги, которые рисует Кинай, иллюстрируя безумные истории Ном.

Эта машина, как будто, собрана совсем недавно. Но я же знаю, что это невозможно. Откуда в вымирающем мире рабочий автозавод? Разве что, бандиты организовывали собственными силами. Но даже в таком случае...

Автомобиль проносится мимо нашего укрытия, и я мельком вижу пассажиров: за рулем сидит мужчина, рядом с ним женщина. Они смеются. А на заднем сидении - ребенок.Они не похожи на доведённых до отчаяния переживших апокалипсис, они напоминают скорее счастливое семейство.

Ошеломленная я приседаю, когда автомобиль исчезает вдали. Через минуту, я прихожу в себя от контузии и заставляю себя двигаться, убираю палатку в сани, и приказываю хаски бежать. Я не могу позволить времени пропадать впустую.

Так как сани качнулись вперед, огненный опал прижимается к коже. Я чувствую себя потерянной, но мой амулет напоминает мне, что независимо от того, какие бы странные вещи я не увидела в этом новом мире, Йара всегда будет вести меня. И крупица уюта зарождается в моем сердце.

Мы почти на побережье. Я могу почувствовать изменения в воздухе и почувствовать соленый запах в сильных порывах ветра. Темп собак ускоряется, когда они все быстрее бегут к неизвестному. Они никогда не были вне нашей территории, будучи третьим поколением собак в нашей общине. Но радость их быстрого шага, я подозреваю, заключается в том, что знание о море заложено глубоко в их души.

Мы достигаем вершины горного хребта, я спрыгиваю с саней, чтобы рассмотреть великолепие, раскинувшееся перед нами. Океан - во всем его диком и необъятном великолепии. Истории, которые я слышала, и фотографии, которые я изучала, не соответствовали действительности. Его поднятые ветром волны простираются до самого горизонта, уходя в никуда, белые птицы, что-то выкрикивая, опускаются к его поверхности и ныряют. Слезы подступили к моим глазам, и я чувствую острые ощущения вибрации в венах от происходящих открытий.

Тогда мой пристальный взгляд опускается и мир останавливается. На мгновение я могу устоять на ногах, но затем опускаюсь на землю. Я не могу дышать. Не могу думать. Я не могу встать на колени в снегу и смотреть на невозможное.

Ниже находится город. Он не находится в руинах. Не опустошен войной и отравленной радиацией. Это - процветающий город с массивными стеклянными зданиями, блестящими на послеобеденном солнце. Люди - не опасные бандиты, а нормально выглядящие люди, ходят по его улицам. Автомобили, которые выглядят совершенно новыми, более округлые, чем в энциклопедии, едут вниз по дороге и припаркованы по бокам от нее. Это - не постапокалиптическая пустошь. "Где я? Что происходит?"