Вась - Александр Тарасов

  Целостность псионического поля носителя 609%.

  Целостность структуры носителя 378%.

  Энергонасыщенность матрицы 96 абсолютных единиц.

  Носителю присвоена категория 9 тип 'Энерго'.

  Ошибка. Вероятность психического отторжения 72%.

  Активирован режим эмуляции. Установлен порог эффективности носителя 10%.

  Преобразование завершено.

  Режим пассивного наблюдения.

Глава 2

  Очнулся я от головной боли. Самочувствие - не передать, будто бы в мозг одновременно с нескольких сторон медленно закручивают раскалённые шурупы, хотя нет, два из них не закручивают, а забивают. Этим, как там этот древний инструмент пыточный назывался? Вспомнил! Перфоратором. Кто-нибудь дайте кубик аспирина или пристрелите меня нахрен.

  Я застонал, попытался подняться с дивана, но новый приступ отбросил меня на подушки. Перед глазами плыли радужные пузырьки с мелкими циферками, не иначе как отсчитывающих последние секунды моей никчемной жизни. Всё тело колотило, как от холода, ноги стали ватными и не слушались, руки дрожали, словно я вечером выпил изрядную порцию алкоголя.

  Вот за что, блин, мне всё это?

  Я лежал и пытался унять боль, пользуясь проверенным методом медитативной стимуляции.

  Организм расслабился, дыхание выравнивалось, становясь глубоким и редким. Быстрый вдох и медленный выдох, вдох-выдох. Мысленно представляю очаги боли в голове как пульсирующие точки, концентрирую на них волевое усилие, прогоняя энергию по кругу от диафрагмы к мозгу и обратно, приказывая боли исчезнуть.

  Молоточки в висках продолжали стучать, но я не сдавался, и через какое-то время мне полегчало настолько, что появилось желание жить дальше. Зная, что подобную технику требуется поддерживать хотя бы минут тридцать, для закрепления эффекта, продолжаю глубоко дышать, и только поняв, что все неприятные ощущения канули в небытие, неторопливо открываю глаза.

  Надо же, я жив! Не настолько, чтобы почувствовать себя здоровым человеком, но вполне достаточно для возникновения интереса к внешнему миру.

  Вокруг царила темнота. Бросив взгляд на браслет, я присвистнул. Шесть утра. Это сколько же я проспал, получается? Ответ всплыл в сознании сам собой - сорок два часа. В голове только мелькнула цепочка образов от появления военных до момента пробуждения. Скорости расчета я значения не придал, поскольку память услужливо напомнила про некий волшебный символ на ладошке, и я вновь покрылся холодным потом.

  Нащупав на полу фонарик, поставил его на стол и включил режим ночника. В призрачном свете никакого символа на ладони видно не было. Сделал поярче, наплевав на светомаскировку - та же песня. Даже обидно стало, только прикоснулся (в буквальном смысле) к тайне древних, как всё куда-то исчезло.

  Нет, ну не привиделось же мне это? Я ясно видел перед собой первый символ, второй, третий. Они вставали перед глазами как живые, перетекали из одного в другой с такой чёткостью, что глюком быть не могли в принципе.

  Сижу на диване и тупо разглядываю чистую ладонь. Всё же люди - странные существа. Вчера ещё был напуган этой иноземной меткой до усрачки, чуму вспоминал, а теперь её нет, а ощущение потери осталось. А ведь, по идее, радоваться должен, что жив остался.

  В этот момент меня как толкнуло. Я поднёс руку к самому свету и недоверчиво уставился на розовую кожу.

  На ладони отсутствует не только знак. Несколько лет назад, во время очередной вылазки, я этой самой рукой напоролся на острый штырь, пробивший её насквозь. Еле сумел левой рукой залить рану имевшимся в наличии кровоостанавливающим гелем и кое-как добрался до дома. Три дня в больнице, двухсантиметровый уродливый шрам и частичная потеря моторики двух пальцев была ценой той глупости. Счастье ещё, что новая техника пилотирования не придаёт особого значения наличию всех конечностей и этот досадный мой промах не станет помехой для поступления в Академию. Но сейчас передо мной сияла чистая, как у младенца ладонь, без всяких шрамов.

  Я тотчас забыл про головную боль и слабость. Вскочил, подцепил фонарь и прилепил его силовым держателем к стене, в дальней части кают-компании, за встроенными нишами шкафов. Теперь снаружи не должны увидеть никаких отсветов, хотя кто там в такое время может шастать, разве только зверьё пустынное.

  Я разделся и осмотрел себя полностью. Начисто пропали все родимые пятна, царапины, мелкие шрамы и иные отметины бурной молодости. Повреждённое во время вчерашних приключений плечо не болело. Сгибаю руку и вижу наливающийся шарик бицепса. В принципе, он и раньше имел место, но сейчас, на ощупь, комок мышц казался каменным. Я потыкал в пресс пальцем, напрягся - броневая плита.

  - Нифига себе, - только и произнёс я.

  Перспектива вырисовывалась неясная. С одной стороны подобного рода преобразования не могли не порадовать - организм явно стал здоровее и научился быстро устранять повреждения. Опять же, могло быть и хуже, например, если бы вырос хвост. Представив себя, помахивающего длинным пушистым хвостиком, я хихикнул.

  С другой стороны, бесплатный сыр сами знаете, где лежит. Какие ещё функции тела были изменены сможет показать только полное молекулярное сканирование, а не получится ли в результате так, что я тихо исчезну в недрах секретного института? На благо родного государства, так сказать.

  Одевшись заново, стало холодно стоять раздетым на голом полу, я огляделся по сторонам. Здравствуйте, тут что, бомба взорвалась? Все шкафы распахнуты, а вещи, ещё не так давно аккуратно лежавшие на полках, валялись по всему помещению. Везде, куда падал взгляд, раскиданы смятые обёртки от военных рационов. Пустые. Не понял, ко мне на огонёк кто-то заходил и забыл поздороваться?

  Я принялся вспоминать, что где лежало до, попытался сопоставить с тем, что имелось в наличии, понял бесперспективность этой затеи и занялся уборкой, укладывая на полки ценности, выкопанные из груд мусора. Закончив (стало жарко), сел на пол перед изрядной кучей разорванного пластика и задумался.

  Все восемь имевшихся в наличии рационов были съедены до крошки. Пятнадцатилитровая ёмкость конденсатора, наполовину полная к моменту моего прихода, пустовала, как и фляга, валявшаяся рядом с диваном. Аптечка распакована, часть препаратов отсутствует и я, кажется, начал понимать, где они находились в данный момент.

  - Но это же в общей сложности почти пятнадцать килограммов продуктов и воды, - я уже сам с собой заговорил, здравствуй доктор, называется. - Да ещё и гадостью обкололся всякой, понятно чего меня так вертит. Но это я, что ли всё сожрал?

  Нехорошее предчувствие заставило прикоснуться к браслету, вызывая голографический экран, на котором можно посмотреть календарь. Мама дорогая! Шесть часов двадцать минут утра, понедельник.

  Вот теперь мне действительно стало не по себе. Какие там мурашки, скорее уж стадо ящериц по спине пробежало. Уснул в субботу, проснулся утром через двое суток. Не осознавая своих действий, сожрал все продукты. Да что происходит, это всё артефакт? Господи, Иллана, она же с ума сошла меня разыскивая! Хотя стоп. Сестра умчалась в город на дежурство и приедет только сегодня к вечеру. На браслете вызовов нет. Уже легче.

  Ещё одна мысль назойливо вертелась в голове. Военные. Они вполне могли видеть следы возле артефакта. Платформа так точно оборудована камерами слежения за поверхностью, и если лицо заметить пилотам не удалось, то сам факт моего присутствия обнаружится запросто. А это чревато большими неприятностями, ведь если простое прикосновение к Активатору дало такой эффект, то не знаю, что могут со мной сделать для сохранения секретности. Сериалы в вирте ясно давали понять, что такие свидетели живут очень недолго, а дохнут пачками.

  Я притормозил лихой бег мыслей. Могли бы - уже б нашли. Я вспомнил свои действия и не нашёл в них изъянов, ушёл я как заправский профессионал. Тем более, что опыт в таких делах был - не впервой скрываться от сторожей и своих собратьев-'археологов', некоторые из которых бродят компаниями, человека по три.

  Активатор. Откуда я собственно знаю, что этот артефакт называется именно Активатором? Чуток поразмыслив и ничего не вспомнив, решил не забивать голову, а потихоньку готовиться к выходу.

  Ночью по кладбище гулять явно не стоило. Тут и днём то было на что напороться, а ночью и подавно. Да и живность местная бывает не самой приятной в общении, например, получить шип от плевателя в темноте не было ни малейшего желания.

  До рассвета ещё час, нужно себя занять работой, пока есть такая возможность.

  Вымел песок, убрал весь мусор в отдельный пакет, чтобы отнести его подальше, подклеил несколько разъехавшихся кусков маскировочной плёнки.

  Незаметно пролетело время. Вокруг всё уже сияло первозданной чистотой, а на свалке начал светлеть горизонт, постепенно наполняя мир красками. Осторожно рассматривая небо через затянутые плёнкой отверстия, я не видел в нём ничего необычного. Диск платформы, чуть было не севшей мне на голову позавчера, отсутствовал.