Магическая академия. Достать василиска! - Ева Никольская

Эллис

Когда я добралась до опушки леса, где под слоем всевозможных чар пряталась избушка моей любимой бабушки, единственное, о чем мечтала, — это слезть, наконец, с метлы и размять ноги. Особенно их верхнюю часть, которой не посчастливилось сидеть несколько часов на жестком черенке. А потом попариться в баньке и, потягивая домашний морс из глюко-клюквы*, завалиться в теплую постель и слушать истории своей единственной родственницы о непростой жизни свободной ведьмы. Арине Страховой уже давно минула сотня лет, но выглядела она не в пример большинству старушек бодрой и энергичной женщиной, которой на вид не дашь больше полтинника. А если и дашь, то, не ровён час, отдача замучает. Ба была женщиной не робкого десятка, несмотря на обманчиво хрупкую комплекцию. Ох, как же я все-таки соскучилась по ней! Может, и хорошо, что меня из школы травников выставили? Буду снова жить в лесу, читать книги по магии, которых в подпространственных тайниках нашего домового целая коллекция, да бабуле помогать. На кой ляд вообще диплом свободным ведьмам? У таких, как мы, и без бумажки, заверенной магической печатью школы, заказов пруд пруди. Репутация для лесных чародеек — все! А новомодные пописульки — это для городских. Я же…

— Ходь сюда, поганка малолетняя! — Усиленный чарами голос разлетелся по округе, и я рефлекторно пригнулась к Шуше в ожидании подзатыльника. Бабушка не в духе, хм. Опять леший со своими любовными признаниями достал или про мои злоключения кто донес? — Не прячься за кустами, Элька, я тебя вижу! — А вот мне ее, напротив, видно не было. — Я все знаю! — Ну вот и ответ на терзавший меня вопрос. И почему от него не легче?

— Откуда? — крикнула я, выискивая взглядом свою чересчур осведомленную собеседницу. Но Арины Ильиничны во дворе около нашего деревянного домика, способного не только стоять, но и довольно шустро бегать на гигантских куриных ногах, увы, не наблюдалось. Зато возле опущенного до самой земли крыльца стоял гнедой жеребец Василек и флегматично жевал траву, глядя в одну точку. К счастью, эта точка располагалась в противоположной стороне, в противном случае глухой на оба уха конь уже бы мчался навстречу, сметая все на своем пути… включая меня. Соскучившийся четвероногий тяжеловес — то еще стихийное бедствие! А его, как и бабушку, я не видела аж с весны, когда она приезжала верхом на Васильке проведать меня в Кирасполе. Ох, и хорошо мы тогда посидели с глюко-морсом и солеными огурчиками… ум-м-м…

— Хватит слюни глотать, — сменив гнев на милость, заявила невидимая родственница. — Слезай с метлы и дуй в дом! Чайник поставь, я скоро спущусь и… потолкуем.

Ага, спустится, значит! Получив подсказку, я принялась вертеть головой, высматривая ведьму. На деревьях нет, разве что иллюзией прикрылась. Выше деревьев тоже нет… Значит, не из ступы горланит, а где тогда? Арина Ильинична обнаружилась на крыше. Причем не одна, а в компании двух котов, самозабвенно занимающихся… гм… непотребствами. Бабушка, одетая в длинную домашнюю тунику и широкие штаны, сидела на нагретой солнцем черепице, традиционно накрытой волшебным одеялом — непромокаемым, неразрываемым и поддерживающим при любой погоде комфортную температуру. Подперев кулаком щеку, она грустно смотрела на увлеченных процессом соития животных.

— Ба, а что это вы тут делаете? — полюбопытствовала я, зависнув на Шуше возле края многоскатной крыши.

— Я зелье испытываю, — выудив из кармана просторных брюк флакон с темно-зеленой жижей, просветила ведьма. — А они… сама видишь, чай не маленькая уже.

— Это да, мне почти девятнадцать! — Я гордо задрала подбородок и приосанилась, но тут же скривилась от малоприятных ощущений в области пониже поясницы. Все же следовало идти чайник ставить, а не продолжать гарцевать на метле. Но разворачиваться и лететь в дом, так и не выяснив, кто меня сдал, было негоже. А разговор начинать вопросами о себе, а не о бабушкином эксперименте казалось неправильным. Поэтому, стараясь принять позу поудобней, я поинтересовалась:

— Ба, а что за зелье-то? Приворотное или возбуждающее? — И покосилась на котов, которые ничего вокруг не замечали. Ну, хоть кому-то хорошо. Отличное, кстати, варево. Надо будет стрельнуть рецептик, авось пригодится.

Арина Ильинична одарила меня страдальческим взглядом и проворчала:

— Угу, «приворотное». «Антимарт» называется!

— Э-э-э… — не поняла я логики такого названия.

— Вот тебе и «э-э-э», Элька! — Бабушка встряхнула содержимое флакона и, тяжело вздохнув, пожаловалась: — Видать, с травкой любовицей я переборщила, раз эффект противоположный вышел. Пара выпитых капель должны были подавить позывы к совокуплению, а они… Эх!

Она махнула рукой, а я так и не поняла, кто эти загадочные «они» — коты или капли, но уточнять благоразумно не стала. Зачем соль на рану сыпать? Ведьмы ошибок не терпят — ни своих, ни чужих. И достается от этого нетерпения обычно всем, кто не успел вовремя спрятаться.

— Ба, а ты назови новое зелье «Супермарт», протестируй его еще на птичках-рыбках для надежности и продавай потом лучший зверовозбудитель года, — предложила я, по себе зная, что почти любую ошибку можно выставить в ином свете. Главное, правильно подать информацию.

— Хм… — Родственница задумалась, продолжая сверлить взглядом кошачью парочку. Не выдержав столь пристального внимания, одурманенные животные наконец угомонились. Ну, почти. Их громкое мурлыканье и вылизывание друг друга после недавнего разврата выглядело сущей невинностью.

— Так что тебе про меня все-таки донесли, ба? — перешла я к делам насущным. — А главное, кто?

— Гиргера весточку прислала. Ну, то есть вестника. — Ведьма указала кивком на трубу. Посмотрев туда, я увидела ручную ворону госпожи Дрюр. Птица ехидно каркнула, я нахмурилась. — Велела передать тебе, что не настолько глуха, чтобы не слышать ужасные вопли под окном, на которые ты ее обрекла. Газетную вырезку вот в письмецо вложила, — пошарив в своем необъятном кармане, бабушка выудила оттуда надорванный конверт. — Скажи мне, Элька, за каким хреном ты с Рэдгруверами связалась?