Продавец королевств (СИ) - Леонид Кондратьев

— Не слишком ли сильно ущемляются права благородного сословия? — осторожно вполголоса осведомился у Селес начальник личной гвардии Аксимилиана, и, по совместительству, верный вассал ее отца. Пришедшие на службу к дочери лесного лорда и будущему императору людей, которые в ближайшем будущем должны были сочетаться браком, перворожденные являлись куда более внушительной силой, чем любой отряд подобной численности, имеющийся в распоряжении у человека, пытающегося заполучить себе трон. — Так мы рискуем вообще без дворян остаться.

— Тебе они нужны? — лениво осведомилась девушка. — Мне — нет. Аксимилиану тоже. И даже Канлеру Великому, чтоб ему в могиле сладко спать, тоже. Покойник их как мог душил… но все равно был убит во время мятежа. А с массовым появлением огнестрельного оружия роль профессионально обученных воинов вообще сильно упадет, если верить Олафу. А с их функциями вполне справятся выборные органы. Которые проще контролировать и по мере необходимости, а возникает она регулярно, чистить.

— Но тогда наша раса может оказаться в опасности, — обеспокоился эльф. — Сейчас границы лесов удерживаются от орд варваров лишь мастерством мастеров меча и лука.

— Маловероятно, — покачала головой Селес. — Мы все равно останемся лучше людей. Ибо живем дольше, да к тому же поголовно владеем магией, пусть и весьма слабой у представителей младших родов. На смену же соревнованию по умению владеть мечом придет то, что называется «гонкой вооружений». То есть, кто сможет сделать лучшее средство, для уничтожения себе подобных, тот и победит. А в ней наш народ выиграет по уже упомянутой причине. К тому же все это дела далекого будущего. А в настоящем императрицей людей стану я! И они не должны выйти у меня из подчинения, пробуя на прочность границы владений эльфов, принадлежащие своей повелительнице. Желательно, вечно.

На этих словах девушка послала своему жениху воздушный поцелуй, заставивший его аж сбиться с патриотической речи, которую бедный боевой маг, не слишком привыкший к изящной словесности, старательно учил все утро.

— Они пытаются выиграть время, — перешел на более приземленные вещи Аксимилиан. — Чтобы ударившиеся в ересь церковники, несомненно одержимые демонами, смогли поднять волну народного гнева и нашу славную армию захлестнуло бы потоками крови. Если бы крепость продержалась три месяца, у них бы получилось. Но она падет через неделю. Потом за месяц мы очистим оставшиеся баронства и выбьем приспешников Бездны из Святого Престола!

— А если поступить по другому? — задумчивый и одновременно ехидный голос раздавшийся из-за спины императора. Еле видимый в дневном свете силуэт Канлера Великого, в наглую пристроившийся на крупе коня Аксимилиана заставил ближнюю свиту венценосной особы невольно вздрогнуть и позавидовать простым солдатам, нежити не интересным и нежить эту из-за большого расстояния просто не видевшим.

О парадоксальном чувстве юмора и повышенной въедливости старого призрака ходили легенды, не всегда впрочем красивые и добрые. Да и при жизни старичок был еще ого-го каким придумщиком и шалуном. Взять хотя бы случай с послами халифата (когда халифат еще существовал и по его территории не ходили бродяги, не знавшие о том, что совсем недавно на месте выжженных пустошей росли фруктовые сады), это когда в ответ на требования об уступке южных портов в собственность солнцеликого халифа, да продлят боги его годы и одарят неисчислимыми благами, закатал послов в бочки с выдержанным розовым муслимским и послал в дар обнаглевшему соседу. Достоверно известно, что наличии тел в опечатанных серебряными печатями и расписанных рунической вязью бочонках догадались весьма не сразу. Тем более что халифские дегустаторы (позже все как один отправившиеся на плаху) не обнаружили в вине никаких признаков яда, а выливать элитное вино не менее чем столетней выдержки, хоть и полученное от врага, у получателя не поднялась рука. Даже мысли такой не возникло. Халиф вообще первоначально в ответ на такой щедрый дар простил пропажу послов и даже уменьшил свои требования до всего лишь одной крепости, правда контролирующей стратегически важный пролив. Просто содержимое тех трех бочонков оценивалось в сумму примерно равную стоимости возведения трех-пяти имперских дромонов, которые к слову никогда не были дешевым удовольствием.

Так что юмор у старичка был еще тот и какая мысль могла зашевелиться в его призрачной голове не могли сказать даже боги.

— По-другому это как? — отважилась спросить Селес.

— Неожиданно. Дерзко. Эффективно. — Мертвый король смерил невесту своего сына скептическим взглядом. — Не теряя таких дефицитных людских ресурсов и не устраивая кровавых бань. Сделать так, чтобы сами церковники затоптали сомневающихся в праве Аксимилиана на престол и поползли к нему каяться и принимать благословение.

— И что для этого надо сделать? — продолжала недоумевать эльфийка. — Да тем более в сжатые сроки, не позволяющие церкви объявить нас приспешниками демонов?

— Пока не придумал, — со вздохом сознался Канлер Великий, еще при жизни прославившийся как гениальный полководец. — А потому идея банально всех перерезать выглядит… ммм… заманчиво. Простые решение они обычно самые эффективные.

— Если ты явился отвлекать меня, сделай милость, изыди, — сердечно попросил маг дышавшего ему в затылок, в переносном смысле разумеется, призрака, не переставая улыбаться солдатам и делая вид, будто просто переводит дыхание.

— Неблагодарный! — попытался воззвать к совести своего бастарда покойник, но быстро передумал. — Ладно, есть тут одна идея. Вам же выдали список в котором содержатся те проклятые земли, которые даже слуги Светлого Господина признают без малейших проволочек филиалом преисподней на земле? Вот их надо уничтожить. Желательно все. Ну, или хотя бы одну. Это внесет существенный раскол в идеологию и ряды наших противников. Во всяком случае, паладины после такого воевать не пойдут. Если, конечно, бог им лично не прикажет. А этого не будет ему, насколько я успел узнать, борьба за власть среди смертных глубоко безразлична, пока его храмы не трогают. Священников то он и новых найдет, причем быстро.

— Ты сдурел! — фыркнула Селес, вмиг растерявшая и так-то невеликое почтение к мертвому королю. — Да там монстров и демонов на единицу площади больше, чем в самом Хаосе! Нас в лучшем случае просто сожрут!

— Могут, конечно, — не особо обеспокоился угрозой бестелесный призрак. — Но шансы на победу с оружием Олафа все же есть. И следовательно возможен мирный вариант решения всех наших проблем одним махом, исключающий излишние жертвы. А это обязательно зачтется в посмертии и мне и вам…

— Себялюбивая скотина! — в полный голос выругался Аксимилиан, ставя жестом вокруг своей свиты барьер, не пропускающий звуки и привставая на стременах, чтобы в завершение своей речи отсалютовать воинам. — Будь проклят… а где он?

Развернувшийся к крупу собственной лошади император обнаружил лишь пустоту.

— Исчез, — пожала плечами Селес. — Может, тебя испугался. Или Олаф через портал новую порцию оружия притащил и этот куркуль воинствующий принялся немедленно его пересчитывать.

Пока верхушка армии занималась своими не особенно понятными для обычных солдат телодвижениями, командиры передовых отрядов были заняты несомненно самым нужным делом — пинанием подчиненных. До чего бы не договорилось начальство это все равно не отменяет того факта что если солдат не озаботится о себе сам, то никто за него этого делать не будет. Вот поэтому-то, не обращая на высокие материи, ополчение и мастерило из подручных материалов легкие щиты и фашины. Конечно от молний магов или от пуль этого новомодного и несомненно магического оружия они не помогут, но от привычных стрел и арбалетных болтов защитят. Хоть и не в полной мере. В рядах охотников, благодаря своему опыту и намного лучшему оснащению, никакого истерического мельтешения заметно не было, наоборот — степенно и даже как то с ленцой покрытые шрамами ветераны с легкими ухмылками поглядывали в сторону крепости, потирая в предвкушении покрытые мозолями ладони. Странно… хотя крестьянская соха или ремесленный молоток тоже заставляют кожу грубеть, но спокойствие перед боем и уверенность в себе приносят только мозоли от оружия.

Так что дымились отрядные костерки, витал заманчивый духмяный запах солдатской похлебки, на которую квартирмейстеры подсуетившись щедро выделили мясо убитых стрелами лошадей из разведывательного разъезда, нахрапом сунувшегося было на тогда еще не поднятый мост и обнаруживших перед собой захлопнувшуюся пасть опускной решетки. Ну и проходило вялое переругивание с осажденной стороной, которое несмотря на расстояние и плохую слышимость привносило некоторые нотки веселья в быт армии. Во всяком случае, похаять спрятавшихся за стенами свинских козлов, ни в жисть не нюхавших демонской крови, нашлось достаточное количество желающих. Временами очень-но острых на языки. Впрочем, та сторона в долгу не оставалась. Некоторые словесные экзерсисы были бы даже достойны запечатления на пергаменте, буде у кого из присутствующих возникла бы такая блажь. Ну, например, вот такое высказывание, чуть ли не пропетое с вершины надвратной башни чьим-то замечательным тенором и заставившее эльфийку залиться краской. Хотя нет — такие слова в приличном обществе лучше не цитировать, да и случаи самовозгорания пергамента могут случиться… вместе с автором… Особенно если будущая императрица узнает что кто-то из подданных все же посмел это запомнить или не дай демоны записать. Сделать пометочку о том что непременно надо приказать отловить шутника после штурма и отдать его некроманту на опыты Селес все же не забыла. Не от того что все эльфы такие злопамятные твари — нет. Просто от того что за такое по мнению любой настоящей женщины вообще убивать надо — причем медленно.