Карбонель - Барбара Слэй

— Какие Слова? — Розмари недоумевала.

— Неужели я тебе не говорил?

Розмари покачала головой.

— Слова Вызывающего Заклинания, — пояснил Карбонель. И произнес:

Властью ночи, властью тьмы,Властью лета и зимы,Сквозь ветер, вьюги и снегаЯвись ко мне, метлы слуга.

— Самая обычная графомания, но действует. Были бы стихи получше, хоть звучало бы не так унизительно, — заметил он огорченно. — Когда бы ты это ни сказала, я сразу же приду, какими бы важными делами ни занимался. Ты никогда не видела черного кота, мчащегося через весь город, как будто он только что вылетел из невидимой пушки? Несомненно, его кто-нибудь «вызвал».

Рози повторяла стишок, пока не выучила его как следует.

— Не очень-то вежливо звучит, — с сомнением сказала она. — Мне бы не хотелось называть тебя слугой метлы.

— Тебе придется через это пройти, если ты захочешь вызвать меня. Не думай, что колдовство всегда изысканно. — Карбонель помолчал, а потом добавил: — Я наблюдал за метлой, пока тебя не было: в старушке еще теплится жизнь.

Рози задумчиво посмотрела на метлу. Конечно, зрелище удручало. Метла была ободрана, как линяющий попугай, которого Розмари однажды видела.

— Когда последний прутик отвалится, ее сила исчезнет. И тогда уже не помогут ни котел, ни шляпа, и я останусь твоим рабом навсегда, хочешь ты этого или нет.

— А мы можем ее как-нибудь починить? — спросила Розмари. — Я могла бы подвязать прутья веревкой или еще чем-нибудь.

Карбонеля эта идея привела в ужас.

— Боже мой, нет, конечно! Ты не можешь закрепить колдовство при помощи веревки, — он был шокирован. — Ты еще предложи склеить ее или спаять. Несколько недель назад котел начал протекать, и ОНА настойчиво пыталась залатать дыру одной из таких штук для починки кастрюль, ну, их еще торговцы скобяным товаром продают по шестипенсовику штука. Каков же был результат? — он сделал трагическую паузу.

— Каков? — Розмари затаила дыхание.

— Все ее колдовство пошло наперекосяк. Но, честно говоря, нам нельзя терять ни минуты, давай-ка начнем поиски сегодня же.

Сначала они пообедали. Рози приготовила рыбу на газовой горелке, разогрела тушеное мясо, которое ей оставила мама. Ели они в молчании на коврике у камина. Карбонель был весьма тронут тремя креветками.

— Принц Королевской Крови! — торжественно проговорил он. — Но до сих пор никто не кормил меня креветками! Я никогда не забуду этой минуты.

Закончив трапезу, они обсудили свои дальнейшие планы. Решено было вернуться на Фэрфакский рынок.

— Нужно взять метлу с собой, чтобы я могла тебя слышать. Но лететь на ней необязательно, у меня осталось два пенса, так что мы можем доехать на автобусе, ну а назад придется идти пешком.

Глава 5

ПОИСКИ НАЧИНАЮТСЯ

До рынка они добрались без приключений. Кондуктор очень снисходительно отреагировал на то, что Карбонель ехал на втором этаже автобуса. Кондуктор называл Розмари мисс Виттингтон, чем насмешил всех пассажиров. Рынок они застали именно таким, каким Розмари ожидала его увидеть накануне. Веселая суматоха занятых людей с переполненными корзинками для покупок и сумками, болтовня покупателей и мерный говор торговцев, расхваливающих свои товары. Рози была бы счастлива провести целый день, наблюдая за происходящим. Но она знала, что их ждет более серьезное дело. Сначала решено было обойти все лавочки старьевщиков, в надежде, что миссис Кантрип продала шляпу и котел кому-нибудь из них, и одновременно следить, не появится ли сама старуха.

Они в любой момент могли встретить ее здесь. С большим сожалением Розмари прошла мимо веселого торговца, продававшего фрукты, бакалейные товары и всякие китайские побрякушки. Подержанные вещи продавались на краю рынка, рядом с тем местом, где она наткнулась на миссис Кантрип.

Эти лавочки были такими же убогими, как и люди, которые в них торговали. Там продавались расшатанные кровати, всклокоченные матрасы, сломанные комоды, груды старой обуви и граммофонных пластинок, связки ложек и вилок, скрученных как букеты цветов. Там была старомодная ванна, полная всяких мелочей, а к ней прикреплена табличка: «Любая вещь за шесть пенсов». Розмари жутко хотелось покопаться в этой куче.

— Правда смешно, что старая одежда очень похожа на людей, которые ее носили?! — сказала она Карбонелю, глядя на мятую шляпу с перьями, которую водрузили на горлышко большого треснувшего китайского кувшина.

— Я тоже всегда об этом говорю, — сказал старик, сидевший на стуле перед прилавком, на котором были разложены старые книги. Не видя никого рядом, он решил, что Розмари обращалась к нему. — Конечно, от новых вещей больше пользы, но они неинтересны. Ты что-нибудь ищешь, малышка?

Он показался Розмари милым и добрым маленьким человечком, и поэтому она, собравшись с духом, спросила:

— Простите, у вас не может быть такой вещи, как ведьмина шляпа?

Старик расхохотался и смеялся до тех пор, пока хохот его не перешел в приступ кашля. Откашлявшись, он моргнул покрасневшими глазами и сказал:

— Нет, малышка, у меня нет даже волшебной палочки. Они сейчас большая редкость, — и он опять хрипло засмеялся над собственной шуткой.

Розмари подошла к следующему прилавку. Теперь она поняла, что действовать надо хитростью.

— Лучше бы ты смотрела внимательнее — сказал Карбонель. — Этим страдают все люди: они слишком много говорят.

Но, глядя внимательно, по совету Карбонеля, Розмари не видела ничего похожего на шляпу или котел. Здесь было около полдюжины лавочек с подобными товарами, и она смотрела и смотрела до тех пор, пока не выучила наизусть все, что в них продается. Тогда она решила прогуляться по рынку в надежде встретить миссис Кантрип. Она обошла рынок кругом, что заняло довольно много времени, потому что нельзя было не остановиться посмотреть на прилавки. Наконец Розмари обнаружила, что, обойдя круг, они вернулись к кашляющему старику. Все это время Карбонель тихо семенил за ней. У Розмари уже болели ноги. Она присела на пустой сундук и начала гладить Карбонеля, потому что разговаривать с ним на людях было неудобно. Вдруг она заметила, что старик ей что-то протягивает.

— Хочешь яблоко, цыпленок?

Яблоко было зеленым и жестким, но Розмари была благодарна старику, потому что хотелось пить. Она вежливо поблагодарила и начала сосредоточенно жевать.

— Это твой кот? — спросил старик.

Розмари кивнула.

— Никогда не видел таких больших котов, хотя нет вчера видел очень похожего на этом самом месте. Он принадлежал старой чудаковатой леди, очень странная была старуха! — и он опять разразился хриплым смехом.

— За годы работы я многих странных людей перевидал, но никого чуднее ее я не встречал. Как старая тряпичная сумка с маленькой шляпкой на голове. Что случилось, цыпленок, кусочек яблока попал не в то горло?

Розмари кивнула и выпучила глаза.

— Она что-нибудь продавала? — спросила она как бы между прочим, откашлявшись.

Старик продолжал, и в голосе его послышалось негодование.

— Она торговала рядом со мной. Как ты думаешь, чем? Она принесла старую шляпу, черную с острой тульей — ты в жизни не видела такой рухляди, — и старинное ведро для угля с тремя ножками и ручкой сверху. Оно все было в саже.

— Как интересно, — сказала Розмари. — Ну и как, продала?

У старика начался такой продолжительный кашель, что Розмари нетерпеливо похлопала его по спине. Наконец, придя в себя, он ответил:

— О, еще как продала! Я сидел тут как проклятый до девяти часов, а купили у меня всего лишь книгу проповедей, стоимостью в два пенса, и пару ботинок на пуговицах, а эта старая карга просидела всего полчаса и — вот везение! — продала и шляпу и ведерко! Некоторые люди не могут оценить товары высокого класса, которые у них перед глазами. Эх! И интересно, где ее лицензия, хотел бы я знать, — добавил он мрачно, протирая стеклянный сундучок, полный изъеденных молью птичьих чучел.

Розмари слушала, затаив дыхание.

— Ну, я не видел, кто купил ведро для угля. Я не из тех, кто всюду сует свой нос. Но, так как дела шли вяло, я обратил внимание, что шляпу у нее купил какой-то паренек. Чем-то он был похож на артиста. С моей работой можно хорошо изучить людей. Сначала я обратил внимание на его одежду. Дорогая, но поношенная. За его пиджак я дал бы шиллингов пятнадцать и шестипенсовик за шляпу, ни пенни больше. Но глядел он джентльменом. А когда она запросила два фунта, он сшиб всего лишь пару шиллингов. Заплатил он за шляпу восемнадцать шиллингов, а сам все любовался ею, как будто это портрет его покойной мамаши. «Очень интересно, — приговаривал он. — Настоящая бобровая шляпа семнадцатого века». А старуха скалила зубы и хихикала, как ненормальная.