Горизонты Дикости (СИ) - Дикуль Александр

Кузнецов сделал паузу, смотря в глаза развернувшемуся и готовому к новому удару Дикареву.

— Молчишь, урод, а я тебе скажу... скажу, чтобы ты гнида сидел и дрожал! Тебя уже нет! Ты сегодня сдох! Убили тебя при попытке к бегству! А тело твое сожгли! Проняло тварь?! Шагай вперёд! — он, тычком дубинки в плечо, заставил Дмитрия развернуться и шагать дальше, — таких как ты упырей, тут пачками в печи кидают! Для тебя я ее хорошенько разогрею!

Шагая за спиной, конвоир периодически смеялся, заставляя волосы на загривке Дикарева шевелиться. Живущий внутри хищник, сам почувствовал липкий страх. Инстинкт, порожденный словами Кузнецова, твердил, что впереди его ожидает явная опасность.

Эпизод №2

***Локация: Московская область, г. Мытищи, территория психоневрологического диспансера, карантинный отсек объекта «Цитадель», камера 374.

Темный коридор привел сопровождающую Дикарева процессию к одной из толстых камерных дверей.

— Лицом к стене! — проговорил один из конвоиров.

Отперев дверь Дмитрия бесцеремонно впихнули в помещение, быстро закрыв толстую створку, которая лязгнула давно несмазанными петлями. Растирая затекшие запястья, он прошёл вглубь камеры, осматривая место, в которое попал.

Темный квадрат из бетона, две лампочки тускло освещали помещение площадью, примерно, шесть на шесть метров. Низкий потолок, закругленный у стен, ни единого намека на окна. Пол, когда-то бывший бетонной стяжкой, больше походил на утоптанную землю. Три двухъярусные кровати, расположенные каждая у своей стены. Рядом с входом небольшой столик, сваренный из уголка и вмурованный в стену. С правой стороны, в углу, располагалось отхожее место — полутораметровый квадрат из бетона, около метра в высоту, с чашеобразным основанием и дырой в центре. Из стены над ним, выходила труба с поворотной задвижкой, служившая одновременно и краном для набора воды и сливным бочком для унитаза.

Сяду на него и буду чувствовать себя царём, — подумал Дмитрий, переводя взгляд на обитателей этого места.

Центральную кровать занимал мужчина, перебиравший на коленях то ли чай, то ли табак. Большого интереса, новый сокамерник, похоже, у него не вызвал. Справа на кровати сидел другой человек, поджавший ноги в коленях к груди и уткнувшись в них лицом.

— Здоров, братва, — сказал Дмитрий, без лишних раздумий бросил свою спортивную сумку на кровать и уселся рядом. Все тело нещадно ныло, голова кружилась после побоев, но сразу лечь и отключиться, он не мог себе позволить. Первым делом нужно было разобраться, где он и кто находится рядом.

— Здоров, коль не шутишь! Чифирку не предложу! Не из жадности, нету у нас нихрена, — скорчил лицо, худой арестант, — ты уж не обессудь, законы арестантские уважаем, но как говорится...

— А почему братва не греет? Или хата не порядочная? — Дмитрий вопросительно взглянул на местного аборигена.

— Да не кому здесь следить за законом! Да и хаты здесь почти все такие, на чердаке ещё жизни есть немного, но в целом тоже все глухо, ходу нет никакого, — театрально развел руки арестант.

— На каком чердаке? Что-то не пойму о чем ты? — трогая рукой подбитый глаз, спросил Дмитрий.

— Мы сейчас в подвале, этажа на два или на три под землёй. Над нами двухэтажное здание, вот там кухня, прачка, карантин, ну... козлятник в общем. А ты что, сразу с этапа в подвал попал? Слышь, у тебя закурить нету? — перебил сам себя арестант, задавая более насущный вопрос.

— Если мусора не отжали, пока в отключке был, то может и есть, — Дмитрий открыл сумку и начал доставать содержимое.

Как ни странно, но все было на месте, кто-то тщательно все перерыл, но похоже ни на что не позарился. Блок «Кента» был разорван. Сигареты, вытащенные из пачек, надорванные пакетики чая, конфеты, все это вперемешку с другими вещами и являлось содержимым сумки.

Мужик увидев, что ему протягивают горсть сигарет, аж подскочил и принял их как настоящее сокровище, при этом благодаря вновь прибывшего от всей души.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Вот спасибо! Ты — как подарок судьбы! Уши пухнут без никотина, прям реально опухли, мясистые такие стали, — щупая при этих словах, одной рукой свое ухо, он с наслаждением водил сигаретой, зажатой во второй руке, под своим волосатым носом.

— На, чай ещё! Чифирку забодяжь, — протянул вторую горсть Дмитрий.

— Это мы быстро! Это мы мигом! Вскочив, он достал откуда-то старую железную кружку и наполнил её водой из-под крана.

Подойдя к своей кровати, заключённый достал кусок уже горелого одеяла и начал его скручивать. Прощупав свою робу, он незаметным движением фокусника, достал спичку. Чиркнув ею, о каблук своего ботинка, он поджег скрученный кусок одеяла.

— Тебя как звать-то? Я Масло, если что! А этот, в углу, Святой! — указал мужчина на молчаливого сокамерника.

— Диким, меня в уголовном сообществе знают, — оценивая реакцию собеседника, ответил тот.

— Блатной? — оторвав взгляд от огня факела, сделанного на скорую руку, Масло взглянул на Дмитрия.

— Да, Смотрящий я, в своем городке! А этот, — Дмитрий, указал пальцем на сидящего напротив него человека, — почему в углу зажался? Ты зашугал?

— Ну, нет, он это... — Масло задумался на секунду, — о, вспомнил, блаженный он! Но не буйный, за это не переживай. Хрень всякую может нести, это, да! Это он любит! А так, очень даже связно лопочет. Говорит, вроде как, давно уже здесь сидит.

Вода в кружке начала дымиться над горящим костерком. Сразу было видно, что арестант знает толк в приготовлении чифира в условиях нехватки электроприборов.

— Дикий, чаю сыпни! Руки заняты. А ты что, на карантине еще не был? Сразу в подвал отправили? — повторил он свой ранее заданный вопрос.

— Да, только сегодня с этапа, — подтвердил его догадку Дмитрий.

— Странно, обычно всех на карантине пару недель мурыжат! В подвал перед процедурой или этапом переводят, я пол года на первом отсидел, даже пару недель на втором пробыл, в легендарной 123 посидеть получилось, — по-дурацки улыбаясь, он подкатил глаза, вспоминая, что-то явно приятное, для его чёрствой души, — истинные театралы! — добавил он, — я, где-то месяц примерно здесь обитаю. К этапу, скорее всего, меня готовят.

— На какую еще процедуру? — услышал непривычное для типичных мест обитания слово Дмитрий.

— Ты давно на харчах хозяйских сидишь? — уточнил зачем-то Масло.

— Ну, с полгода, примерно, в Бутырке суда ждал. Сегодня окрестили и сразу сюда привезли. Раньше насколько я знаю, с ходу из зала суда, на этап не кидали. Хотя может у них сейчас порядки поменялись? Я не пойму это СИЗО или зона? — Дмитрий, вопросительно посмотрел на собеседника.

— Это-то как раз и понятно, тут всех из суда сразу привозят. А по поводу того, где мы сейчас находятся толком ничего не известно. А на воле как сейчас? Мрут люди-то? — резко сменил тему Масло.

— В смысле мрут? А когда не помирали? Ты что думаешь, тебя закрыли, и рай на земле наступил? — ухмыльнулся Дмитрий.

— Ты эпидемию не застал, что ли? Ну эту, пандемию всеобщую, сидел уже что ли, когда все началось? — задал очередной встречный вопрос Масло.

— Ты про что? Про вирус телевизионный? — облокотился на холодную стену, горящей от побоев спиной Дмитрий.

— Про него родимого! Застал, значит! Ну и как оно там? Действительно все, прямо, поголовно болеют и мрут? — проявил далеко не праздное любопытство Масло.

— Всякое разное несут по телеку! Толком ничего не понятно, но я и не старался особо вникать! Масло! Ты как блоха на лыжах, с темы на тему, я уже сам сбился, что хотел спросить! — возмутился Дмитрий больше тем, что ему попался собеседник, который смог, даже ему запудрить голову.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Да не кипишуй! Тут времени полно! Все что знаю — расскажу, я базлы поточить страсть как люблю, а то Святой вообще плохой собеседник, — пожаловался на сокамерника Масло, — есть, конечно, одна незадача, не могу я красиво изъясняться, хотя, артистом стать в детстве мечтал, — сделал он неожиданное признание. Вот, например, если тебе из умных кто-то понадобится, то с Крысоловом можно побазарить. Он вообще всё знает! Учителем работал! — тряся указательным пальцем, Масло авторитетно подвёл итог.