Хроники «Сиа» - Виктория Викторовна Щипская
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В лаборатории Нина застала Квасову спящей у светящегося полупрозрачного экрана, на котором мелькали графики. Вязов появился через несколько минут с пробирками, вздохнул, взял ее на руки, перенес на диван и укрыл одеялом.
– Нина, приборы… Вязов… – пробормотала она и отключилась.
– Мы можем начать проверку без нее.
Нина кивнула. Всю ночь они трудились с Вязовым. Под утро очнулась Квасова, выпила воды, которую рядом поставил заботливый лаборант.
– Пять часов! Вязов! Пять часов! Ты язык человеческий понимаешь или нет?!
Нина вышла к ней, та замолчала.
– Датчики? – выдохнула она.
– Мы отладили.
Анна Николаевна метнулась к Вязову. Посыпался град приказов. Он только и успевал повторять: «Так, так…». Квасова погрузилась в работу, позабыв обо всем. Нина молча удалилась.
После того как отдел Тигрова оказал помощь Квасовой, осужденные на Эксперимент прибывали каждый день.
– Мысль о том, что Бога нет меня, утешает, – говорил Вязов Нине, – Но какое-то не научное чутье, что где-то есть, что в бытие заложен какой-то принцип, какой-то закон возмездия за наши предельно противоприродные и крайне негуманные деяния, вселяет страх в душе.
– Это карма, Вязов, в следующей жизни ты станешь лабораторной мышью, – попыталась пошутить Островская.
Вязов не улыбнулся.
4047 год, 15 ноября, 8:30
Однажды утром по центру разнеслось тревожное оповещение. Прибыл боевой корабль, привез заключенных на Эксперимент. На этот раз это были осужденные военным трибуналом. Нина наблюдала за посадкой и подловила себя на мысли, что ей очень не хватает полетов. Возвращение команды «Рассвета» с Суорса далось нелегко. Центр решил оставить Нину в лаборатории Тигрова для восстановления в условиях спокойной работы, которая, правда длилась недолго, так как вскоре они приступили к разработке «Панциря». Краснова же после короткого отдыха сразу же отправили на новую операцию. На новую операцию, о которой ни от кого нельзя была узнать подробностей…
– Их будет десять, – бросил в сторону Нины спешащий Вязов, вырвал ее из воспоминаний и убежал.
Затем, рассекая толпу в белых халатах, в коридоре показался конвой. Десять осужденных в синих комбинезонах в окружении солдат… Среди них – среди солдат – Нина узнала… Эдуарда. Сердце заколотилось бешено. В глазах потемнело. Она хотела позвать его, но тот промаршировал мимо нее и не оглянулся.
Нина облокотилась о стену.
– С вами все в порядке? – заботливо спросил кто-то.
– Да-да…
Несмотря на то, что Нина после «Рассвета» могла посещать Эксперимент, она никогда этого не делала. На этот раз не прийти она не могла.
4047 год, 15 ноября, 15:00
Зрителей «казни» всегда немного. И в этот раз было также. Пришел Тигров, хотя раньше тоже старался не присутствовать. Еще несколько руководителей отделов и солдаты. Десять осужденных сидели на стульях. Руки, ноги их были скованы. Головы зафиксированы. На экранах позади высвечивались их данные. У всех было ускоренное сердцебиение.
Нина села рядом с Тигровым.
– Знаешь, согласно официальной статистике, никто не умирал во время Эксперимента… но я не знаю никого, кто бы смог жить после него, – это Тигров произнес вместо приветствия.
Квасова, Вязов и еще несколько лаборантов готовили инъекции. Внезапно в помещение вошел Краснов, осмотрелся, увидел Нину, решительно пошел в ее направлении и сел рядом.
Не глядя на Островскую, он нащупал под столом ее руку и сжал. Этот жест не мог не заметить Тигров. Пожилой руководитель Нины слегка приподнял свои пышные брови и повернулся полубоком к своему соседу, который сидел с противоположной от Нины стороны. Таким образом Эд и Нина оказались «под прикрытием» его широкой спины.
– Они – мои хорошие товарищи, – процедил Эд сквозь зубы.
Нина чувствовала, что крепко сжатая Красновым рука начинала ныть, но не смела жаловаться.
Осужденным сделали инъекции, проследили за реакцией их организмов. Все были в порядке. Затем на них сверху опустились прозрачные цилиндры. Каждый осужденный оказался изолирован. В каждый из цилиндров начали закачивать разные среды. В одной просто уменьшили процент содержания кислорода в воздухе, в другой была вода, в третьей розовая дымка Суорса, где-то подняли давление, где-то температуру, где-то не стало видно осужденного – заволок серый дым. Началась мутация.
– В этот раз намного быстрее, – отметил Тигров.
Видно было, что осужденные кричат, но здесь снаружи ничего не было слышно, кроме хаотично пикающих датчиков, среди которых были разработки Нины и Тигрова. Лица искажались, вываливались языки. Ноги, руки, головы им освободили. И мутирующие люди заметались в цилиндрах, стали биться о прозрачные стены. Эд не отводил глаз от них и впивался Нине в руку, Нина сжимала зубы и терпела. Затем один за другим люди в цилиндрах переставали метаться. Человек в воде снял верх комбинезона, там, где были ребра, виднелись жабры, глаза покрылись пленкой, ноздри уменьшились, кожа побледнела, тело стало тоньше и вытянулось.
Мутации других людей тяжело было описать. Но Вязов и другие лаборанты описывали и снова записывали. Слушали Квасову и снова записывали. Спустя некоторое время среды были откачаны, и в цилиндры запустили воздух. Возвращение в исходное состояние длилось дольше и болезненней. Но вернулись все. Цилиндры поднялись. Комнату заполнили стоны и всхлипы осужденных. Появилась бригада врачей, влетели носилки, буквально сами протекли под солдатами, подняли их в воздух и вынесли в сопровождении медперсонала.
– Эксперимент окончен, отчеты поступят руководителям отделов в течение дня, – сказала немногочисленным зрителям Квасова и удалилась.
Эд отпустил руку Нины и тоже ушел.
– Этим парням невероятно повезло, – это Тигров сказал Нине вместо прощания.
4047 год, 15 ноября, 21:00
Поздно вечером Краснов явился к Нине в лабораторию. Застал ее и Тигрова, обсуждающих чертеж на огромном экране. Тигров водил рукой по чертежу, увеличивая его детали, говорил строго и требовательно. Нина молчала, понимая, что ее смена закончится еще не скоро. Тигров заметил Краснова. Они поздоровались, пожали руки, сели в сторонке и начали тихо беседовать. Нина запустила себе в помощь андроидов и начала
