Злая королева (СИ) - Ахметова Елена

— То есть, ты предлагаешь канал сбыта награбленного, — резюмировал капитан. Я недовольно сжала губы, но кивнула: суть он уловил верно. — Интересно... тот сумасшедший с «Гордости Эль Монте» предложил то же самое. Но он в обмен хотел всего лишь быть принятым в команду.

— Сумасшедший? — переспросила я и тут же осеклась.

На «Гордости Эль Монте» был всего один человек, который мог увязаться за пиратами, предложив им канал сбыта. У сира Родриго в самом деле была очень интересная и предприимчивая семья — я бы ничуть не удивилась, если бы его родня ухитрилась ещё и извлечь выгоду из внезапной смены профессии младшенького, невзирая на его дурное бескорыстие.

— Вижу, ты понимаешь, о ком я, — хмыкнул капитан «Бродяги» и побарабанил пальцами по столу. — Интересно...

— Родриго может обеспечить вам связь с Альвеоном, — признала я. — А я — с Яфтом. По-моему, два канала сбыта — лучше, чем ни одного.

Капитан дёрнул левой бровью и выжидательно промолчал.

— В обмен я прошу об убежище на Коринезийских островах для меня и моих фрейлин, — сказала я ровным голосом. — А Родриго мог бы взять на себя обеспечение нашей безопасности.

Капитан «Бродяги» озадаченно уставился на меня. Даже выпрямился, прекратив постукивать пальцами по столешнице, — будто опасаясь, что ослышался.

— Убежище — на пиратском острове? — переспросил он на всякий случай. — Ты просишь спрятать троих женщин и одного сумасшедшего на острове, куда со всех семи морей стекаются разбойники, отбросы и беглые рабы?

— Смею надеяться, четверо сумасшедших отлично впишутся в их общество, — я всё-таки улыбнулась — широко и насмешливо, просто чтобы скрыть внутреннее напряжение. — Особенно если нас обеспечит своей протекцией кто-то, имеющий достаточное влияние на острове и заинтересованный в бесперебойной торговле с Альвеоном и Яфтом.

Лицо капитана менее озадаченным не стало.

— То есть ты преподносишь нам на блюдечке Яфт, твой гвардеец дарит торговлю с Альвеоном, но при этом ты не собираешься вернуться к королю-мальчишке во главе пиратской армады?

Я покачала головой.

— Пока я в изгнании — я королева, — сказала я, опустив взгляд на собственные руки, судорожно сцепленные в замок. С усилием разжала побелевшие от напряжения пальцы. — Но стоит мне самовольно вернуться — и я стану знаменем бунтовщиков, символом беспорядков и разбойничьих налетов на мирные поселения, даже если ни словом, ни делом не буду призывать к восстанию. Нет. В моих же интересах дождаться, когда власть начнет утекать у юного короля сквозь пальцы, когда вокруг него все начнет рушиться и он потеряет последние крохи влияния. Тогда Совет сам призовет меня на помощь, чтобы не допустить внутренних распрей.

— Но если ничего рушиться не начнет? — капитан даже с любопытством подался вперед.

Я помолчала, расправляя юбку. Этой паузы оказалось вполне достаточно, чтобы побороть досадную неуверенность.

— О, — произнесла я и улыбнулась мягко и покровительственно, как обычно улыбалась самому юному королю, чем мгновенно выводила его из себя, — начнет. Непременно.

— А в Яфт ты не вернёшься, потому что?.. — капитан, кажется, уже принял какое-то решение — и теперь расспрашивал меня больше для успокоения совести, нежели желая что-либо уточнить.

Тем не менее, я ответила предельно честно:

— Яфт — это слишком очевидно. К этому моменту Медина наверняка уже кишит наемными убийцами. Бейлербей, конечно, приложит все усилия, чтобы защитить свою седьмую дочь, но к чему так рисковать?

Не говоря уже о том, что мое загадочное исчезновение посреди Лапасонского пролива позволяло бейлербею задать юному королю и его излишне предприимчивым советникам пару-тройку весьма неудобных вопросов. Это наверняка расшатает трон под мальчишкой даже быстрее, чем расцвет контрабандной торговли, — и в то же время не станет причиной для реального столкновения, которое, как ни крути, невыгодно обеим сторонам. А пока новая власть будет искать оправдания, Медина станет центром скупки — и потом, когда нужда в контрабандистах отпадет, эскадра бейлербея накроет всю сеть целиком!

Но об этом я благоразумно промолчала, и капитан кивнул, хотя смотрел на меня по-прежнему с заметным недоумением.

— Хорошо, — помедлив, сказал он, — «Бродяга» доставит тебя и твоих фрейлин на Коринезийские острова. Но вашу дальнейшую судьбу решать будет наш губернатор.

Я не без труда придержала при себе вопрос о том, откуда на пиратских островах взялся губернатор. Едва ли мне понравился бы ответ.

По крайней мере, мы были живы. И даже двигались в нужном направлении.

— Прекрасно, — сдержанно кивнула я. — Благодарю за содействие, капитан?..

На этот раз он всё-таки вспомнил о манерах — и, кажется, даже немного смутился.

— Капитан Нил Датри, — представился он и с нехорошей задумчивостью добавил: — Для вас — просто Нил, Ваше Величество.

Глава 3. Истоки верности

К чести капитана Датри, клетка в трюме оказалась не его идеей, а личной инициативой Чара. Корабельный секретарь явно воспылал ко мне и моим фрейлинам необъяснимой неприязнью.

Остальная часть команды, напротив, так рвалась засвидетельствовать... определённо не почтение, но весьма откровенную симпатию, что вызволять леди из клетки явился Бузур — так сказать, во избежание. И, возможно, чтобы засвидетельствовать свое почтение декольте Каталины.

Фрейлина к тому моменту так извелась от страха и неопределенности, что сразу кинулась ко мне, не удостоив огромного квартермастера и крупицей своего внимания. Ампаро чудом успела соскочить с опасно закачавшейся бочки.

— Ваше Величество?..

— Все в порядке, — солгала я с уверенностью, которой не ощущала и близко. Им не нужны были мои сомнения и страхи. Хватало и своих. От меня фрейлины ждали четких указаний и планов, и мне не оставалось ничего, кроме как сделать вид, что все будет хорошо. — «Бродяга» доставит нас на Коринезийские острова, откуда можно будет послать весточку моему отцу. Капитан дал слово, что никто на его корабле нас не тронет.

На самом деле Нил обещал, что никто нас не тронет, пока мы сами о том не попросим. Но я не собиралась добавлять поводов для паники.

У нас их и так имелось в избытке.

— Кэп велел выделить вам отдельную каюту, — сообщил Бузур, поскольку Каталина не спешила успокаиваться, видимо, представив себе долгое путешествие в трюме. Увы, нашему душевному равновесию не было суждено восстановиться: квартермастер замешкался, но честно добавил: — Лучше бы вам не покидать ее без действительно весомого повода. Кэп, конечно, пообещал выбросить за борт всякого, кто посмеет хоть пальцем тронуть леди, но...

— Но по-настоящему действенной эта угроза станет только после того, как кто-нибудь отправится на корм рыбам, — понятливо закончила я, потому как Бузур снова замялся, мучительно подыскивая слова.

Каталина зажмурилась и уткнулась носом в мое плечо. А квартермастер уставился на меня так, будто единственным распоясавшимся матросом тут была я — и подвоха, соответственно, следовало ожидать именно с моей стороны.

Я не без труда справилась с желанием поднять руки и наглядно продемонстрировать, что не касаюсь леди Каталины ни одним пальцем.

— Надеюсь, вы найдёте минутку, чтобы проводить нас до каюты? — спросила я и приобняла Каталину за плечо.

Это становилось интересно.

Гостевая каюта «Бродяги» оказалась почти вдвое меньше капитанской, но кто-то уже потрудился повесить в ней два гамака — в дополнение к уже имеющейся койке — и художественно разложить на каждом спальном месте по простой ситцевой камизе. Эта издевательская забота выглядела до того знакомо, что я немедленно заподозрила Чара, но, как выяснилось, я думала о нем слишком хорошо.

— Приказ кэпа, — кашлянув, признался Бузур. — В придворных платьях на корабле недолго зацепиться за такелаж или опрокинуть какую-нибудь лампу, да и жарко на солнце...

А ещё придворные платья сами по себе неплохая добыча; да и привычные к строгим многослойным нарядам женщины едва ли рискнут лишний раз покидать каюту, будучи одетыми в тонкую камизу с чужого плеча. Кажется, я зря подозревала капитана в излишнем благородстве: пират был расчетлив, как самый прожженный придворный интриган, и предпочитал подстраховываться даже по самым незначительным поводам.