Волшебный дар цыганки - Линда Конрад

— Полагаю, про такое количество действительно можно сказать «тьма-тьмущая». Я был единственный ребенком. У меня есть пара кузенов, которые живут в Соединенных Штатах, но я даже представить не могу такую огромную семью, как у тебя. Вы все живете близко друг от друга, в Бостоне?

— В большинстве своем, — подтвердила она, делая глоток кофе. — Двое моих кузенов служили в армии, но когда их контракты закончились, они вернулись домой и поселились там. Правда, один мой дядюшка увез свою семью на родину предков. Утверждал, что может дышать только ирландским воздухом.

— Интересно, а ты сама никогда не думала о том, чтобы переехать в Ирландию?

— Я? Нет. Это было бы совсем как дома — все друг друга знают и суют нос в чужие дела.

— Твои родные любят посплетничать?

— Скорее, им просто не нравится то, что они видят, и они настойчиво пытаются исправить недостатки другого. Хуже всех в этом отношении моя мамочка.

— Моя мать тоже бывает довольно навязчивой.

— Твоя мать! Да она просто святая! Ты и представления не имеешь, какой может быть профессиональная назойливая кумушка.

Ник расхохотался. Он уже сто лет так не смеялся. Возможно, никогда. Энни настоящее сокровище. Бриллиант самой чистой воды!

— Расскажи мне, что значит расти с кучей братьев и сестер, — поспешно попросил он, когда его мысли вновь отклонились от темы.

Энни пожала плечами и вздохнула.

— В этом есть и хорошее, и плохое.

— Расскажи что-нибудь хорошее.

— Ты никогда не бываешь один.

— Что ж, звучит убедительно. Теперь что-нибудь плохое.

— Ты никогда не бываешь один, — сказала она с озорной усмешкой.

Ник улыбался, но Энни заметила, как погрустнели его глаза. Она знала, что он запер себя здесь, на острове, после смерти своей жены. Даже удивительно, как он вообще не разучился разговаривать.

Хотя с ней он все-таки общался — словами или без слов. Сейчас она чувствовала в своем сердце его боль.

Но Энни понимала: она не та, кто разрушит чары, окутывающие Ника. Ему нужна утонченная белокурая принцесса, а не тощая рыжая ирландка из бедной семьи.

— Почему ты проводишь все свое время в одиночестве, Ник? — набравшись смелости, спросила она. — Ты похож на заколдованного принца. Тебе надо иметь друзей… и подруг. Не могу понять, почему у тебя их нет.

— Единственная женщина, которая была моей подругой и женой, умерла, — тихо проговорил он. — Это осквернит ее память, если я…

— Тебе нет необходимости исповедоваться передо мной, Ник. Это твоя жизнь. Но на случай, если ты захочешь выговориться, знай: я умею слушать.

Он опустил голову и молча уставился в свою кофейную чашку.

— Моя бабушка — замечательная женщина, — торопливо продолжала Энни. — И очень старая. Она утверждает, что беседы о людях, которые ушли на небеса раньше нас, помогают нам воскрешать их в своих умах и сердцах.

Ник покачал головой, но не издал ни звука.

— Разумеется, бабушка не просто рассказывает истории о родственниках и друзьях, — добавила Энни. — Начав с одной, она переходит к тем, которые услышала еще в детстве, в Ирландии. Это чудесные истории о чудесах и волшебстве, об эльфах и колдуньях…

— Я встречал одну колдунью, — прервал ее Ник, подняв наконец голову. — Это было в Новом Орлеане шесть месяцев назад, как раз перед тем, как я нанял тебя.

Энни испустила тихий вздох облегчения. Он снова заговорил. Слава богу.

— Это была старая цыганка, и она дала мне книгу.

— Книгу?

Ник кивнул, и его глаза покрылись поволокой.

— Все было так странно… Она вручила мне старинную книгу и сказала, что это моя судьба. А потом исчезла, прежде чем я успел спросить почему.

— Что за книга?

— Судя по обложке, первое издание братьев Гримм.

— Сказки? Ты открывал ее?

— Нет. Я не думаю, что чтение сказок — подходящее для меня занятие.

В Энни пробудилось любопытство, глаза ее вспыхнули изумрудным огнем.

— А как ты узнал, что старая женщина владеет магией?

— Я просто почувствовал это. Мне кажется, книга тоже волшебная. Можешь прочесть ее, если хочешь. Как-нибудь я тебе ее покажу.

Магия почему-то вызывает у него беспокойство, внезапно догадалась Энни. Но сама она не боится цыган и колдовства. Очень любопытно.

Ник рассказал ей о чем-то важном, и это в некотором роде достижение. Энни постаралась ненавязчиво, в дружеской манере, подтолкнуть его к дальнейшему разговору:

— Мне бы больше хотелось послушать тебя, чем читать что-то. Расскажи мне о Кристине. Как вы познакомились?

Энни положила ладонь на его предплечье, чтобы дать ему почувствовать свою заинтересованность, но электрический шок, который она испытала, соприкоснувшись с его кожей, заставил ее поспешно убрать руку.

Девушка встала и начала небрежно очищать десертные тарелки с деланным безразличием. Ей не хотелось, чтобы их беседа выглядела как допрос. Но ему необходимо выговориться.

А ей необходимо покончить с этими странными чувствами к нему.

— Э… ну, в общем, наши отцы были старыми приятелями — больше деловыми партнерами, чем друзьями, полагаю. Мой отец не водит дружбу с людьми, которые для него бесполезны.

Ник сказал это каким-то странно сдавленным голосом, но Энни занялась мытьем посуды, поэтому стояла спиной к нему и не видела выражения его лица.

— Мы с Кристиной знали друг друга всю нашу жизнь, — тихо продолжил Ник. — Когда я достаточно вырос, чтобы уехать в Соединенные Штаты поступать в университетский подготовительный колледж, мой отец сказал, что мы сослужим нашим семьям хорошую службу, если поженимся. Хорошо зная свой долг, я поговорил с Кристиной о нашем будущем, чтобы достигнуть взаимопонимания до того, как я уеду из Альсаки.

Тут уж Энни не выдержала и повернулась к нему.

— Так вы обручились еще подростками?

— Ну да, разумеется. Я знаю, в Соединенных Штатах так не принято, но в Европе вполне обычное дело для двух видных семей объединяться таким образом.

— А как же любовь?

— Мы с Кристиной были очень близкими друзьями. Это было вполне естественно.

Может, и естественно, подумала Энни, но ни капельки не романтично. Где же волшебство?

Ник поднялся и, подойдя к раковине, встал с ней рядом, взяв полотенце.

— Я тебе помогу. Время идет быстрее, когда ты чем-то занят.

— А сколько вы были женаты? — поинтересовалась Энни, подавая ему тарелку.

— Мы отпраздновали четвертую годовщину свадьбы как раз перед тем, как…

— Четыре года? Это же так мало. А детей у вас не было?

— Нет, — мрачно произнес Ник.