Сексуальные игры - Эрик Берн

В самом деле, она была хитростью вовлечена в насиживание яиц, но это сработано точно так же, как если бы она знала, что она делает. Точно так же люди, играючись в сексуальные игры, могут получать в подарок младенцев, столь же здоровых и крупных, как у тех родителей, что их планировали. Это удобная иллюзия думать, что управляемая железами курица знает, почему она сидит на яйцах, и это удобно для движимых сценарием людей думмать, что они знают, почему они делают то или иное. В одном случае сценарий (и заблуждения, которые сопровождают его) обеспечивается генами, в другом — Родительскими инструкциями.

Еще более удивительной является невинность поведения самца колюшки. Колюшки по отношению к отцовству — то же самое, что куры по отношению к материнству. Самец колюшки столь же предан своему потомству, как курица-мать своему. Его первое дело, сразу после копуляции захватить оплодотворенные яйца в свой рот, потому что если мать доберется до них раньше него, она просто проглотит их как пищу. Но нежный отец помещает их в прозрачное гнездо своейй собственной конструкции. После того, как он сделал это, под влиянием желез его челюсти прочто смыкаются, что не дает ему снова открыть рот. Он стоит на страже около яиц до тех пор, пока они лопнут, плавая вокруг гнезда пока не появятся мальки. Он продолжает защищать их, пока они не подрастут достаточно, чтобы постоять за себя и отважно поплыть в море. Все это время он ходит голодный, пока его челюсти не освобождаются снова. Этот пример отцовской преданности, стоящей на защите его выводка одновременно медленно голодая, не избежал внимания наших моралистов. Однако, действительная ситуация, по-видимому, иная. Чем более голодным он становится, тем яйца в гнезде выглядят все аппетитнее и аппетитнее. Он остается возле них, а также возле только что вылупившихся мальков, в надежде ими поживиться, чему мешают его запертые челюсти. Поэтому он остается на страже гнезда, которое теперь превращается в кладовку с едой, ожидая, когда его рот откроется. В конце концов он открывается как раз после того, как новорожденные детки уплывают прочь. В данном случае то, что кажется отцовской преданностью, на деле — неудавшийся каннибализм 8.

Этот самый самец колюшки подходит ближе к игре Тантала, чем кто-либо еще в природе, кроме голодного человека. Но голодные люди — жертвы одной человеческой истории, которую они сами могут менять и меняют, в то время как колюшка — беспомощная и невольная мишень космической силы, с которой он ничего не в состоянии сделать. Он один из Чарли Чаплинов эволюции, смешной и печальный одновременно, поскольку он ждет своей доли только для того, чтобы она исчезла в тот момент, когда он собирается ее схватить.

Следует заметить, что и курица, и колюшка оказываются подловленными. Что до курицы, то наживкой является прозладный обёект, обещающий охладить ее горячую грудь. Это обещание исполнено, но откуда вдруг цыплята появляются столь неожиданно? «Теперь все ясно!» — говорит наседка, но она не научается на этом опыте и проходит через него снова и снова. Что до голодного колюшки, то приманкой является обещание пищи, и обещание не выполняется. Куда пропали мальки как раз тогда, когда рот освободился? Разочарованный папаша может только воскликнуть: «Почему это всегда случается со мной?»

Выше по эволюционной лестнице, не так далеко от человеческой расы, мы находим другую шутку Природы, которая устраивается частью биологией и железами, частью самостоятельным выбором игроков. Это музыкальная комедия, разыгрываемая моржами в брачный сезон. Сначала появляются быки, которые скопляются на своей любимой скале или участке берега. Они делят участки с шумным раздражением и имитацией кровавых сражений, и самый сильный получает лучшую часть территории. Месяцем позже приплывают девочки — «коровы», как их называют, что не очень справедливо по отношению к их ловкости и грации. Каждая корова выбирает себе одного из тюленьих или загоняется в его гарем силой. К несчастью, в результате некоторые сильные и храбрые и красивые быки получают больше, чем причиталось бы им по справедливости, и разражаются новые битвы, поскольку некоторые кавалеры без дам пытаются похитить русалку или двух для себя. В конце слабейшие быки оттесняются и вынуждены жить, как лишенные любви холостяки.

Интересно то, что все коровы уже беременны с предыдущего года, и они проводят месяц или два на брачной территории, наблюдая за битвами, прежде чем отплыть. Вскоре после того, как они рожают детенышей, они забирают их в воду, чтобы учить плавать. В то время, как они в море, победившие быки должны оставаться дома, охраняя свои домашние очаги и территорию. Но у холостяков нет территории чтобы охранять, поэтому они уплывают и присоединяются к дамам, которые в это время занимаются яслями 9. Таким образом, в конечном счете холостяки получают удовольствие, в то время как старые быки должны оставаться дома и заботиться о своих интересах, связанных с недвижимостью. Вот как это бывает с тюленями, и многие человеческие романы были написаны на более бедном материале, чем этот.

Высшие обезьяны тоже, должно быть, читали некоторых классиков. Орангутанги идут прямо от Кама Сутры и предаются сексуальной жизни, свисая с деревьев. Они способны выдумать более акробатические позы, чем целый полк индусских философов. Бабуины более романтичны — нечто среднее между моржами и чем-то из Флобера и Стендаля. Большой папаша имеет гарем, оставляя большое число молодых самцов без самок. Эти холостяки скрываются на задворках сераля, и когда большой папа смотрит в другую сторону, какой-нибудь … проделывает фокус над одной из его наложниц. Она определенно старается приспособиться к нему, и если большой папа не учует этого, то природа идет своим путем, и любовники расстаются с дружелюбной радостью. Но если папа застает их за этим, то дама быстро проделывает обманный ход. Они отделяются и бросаются на землю, издавая негодующие звуки и указывая на своего Ромео, — то с таким же эффектом, как если бы она пронзительно кричала «Этот большой обезьян совершил изнасилование». На что большой папа говорит: «ОН сделал это, не так ли?» и мчится за приятелем, который устраивает ему веселую гонку вокруг долины[4]. Это оставляет гарем широко открытым, включая ту девочку, котрая первой начала игру Рапо[5], а посему другие холостяки, которые наблюдали и поджидали в своих укрытиях, приближаются и занимаются с теми самками, которые поближе и изё являют готовность.

Биологический эффект этих гаремных сцен среди моржей и бабуинов заключается в распространении генов. Это способствует разнообразию в эволюции и таким образом служит полезной цели. Если бы каждый бык контролировал свою стаю как петух, и никто кроме него не мог в нее проникнуть, то образовалась бы прямая линия имбридинга и оба эти вида могли повторить судьбу динозавров. Но перераспределение благ благодаря проделкам этих веселых холостяков создает кросс-бридинг и вариации. На самом деле, наша человеческая раса, возможно, возникла как раз потому, что наши обезьяньи предки играли в Рапо и Давай Перевернем Все Вверх Дном пока Старик Бесится, поэтому мы не должны подавлять обезьяньи проказы, так как если бы их не было там, нас могло бы не быть здесь.

Правда, все это может быть не покажется веселым большому папе-бабуину, или человеку, который думает, что бабуинам следовало бы иметь морать построже или даже носить … 11, но на самом деле нет никакого преимущества в том, чтобы остальные из нас смотрели на это чрезмерно серьезно или возмущенно. В сущности, серьезность и негодование — это то, что вызывает войны, и если бы каждый стал смеяться, они бы вскоре бросили стрелять друг в друга. Это действительно один из твердо установленных принципов ведения химической войны. Каждая сторона знает, что тот, кто сможет принудить другую сторону к смеху, выиграет войну. Если смеющаяся сторона отплатит тем же самым, вся война целиком остановится, что с военной точки зрения более ценно, чем когда побеждает кто-то один*. Поэтому тот, кто более серьезен и строг, чем ты, может быть более добродетелен, чем ты, но он также наделает больше бед, чем ты. Факт заключается в том, что если бы моржи и бабуины расхохотались над своими собственными игровыми номерами, игры были бы разрушены, и вещи уладились бы к более равноправному и мирному укладу жизни, где никому не причиняли бы обиды или боли. Но до тех пор, пока они не начнут смеяться, игры будут продолжаться, и точно также обстоят дела у людей.

Что такое игра?

Человеческие существа являются, кроме всего прочего, повышенными в цене медузами, и многие из них — «добровольных» действий и реакций ничуть не в большей степени результат свободной воли, чем реакции низших животных, от которых они поднялись. На низших ступенях, таких как колюшки, «игры природы» являются автоматическими ответами, почти полностью определяемыми генами. По мере того, как мы поднимаемся по ступеням к моржам и бабуинам, они все более и более усваиваются путем имитации и опыта. Человеческие психологические и транзактные игры в большей степени программируются родителями, но это программирование почти столь же жесткое, как автоматическое программирование посредством генов у курицы. Человек — самое свободное из всех животных, но его жизненный сцекнарий и игры, сопровождающие его, делают его жертвой могущественной шутки, разыгрываемой неотвратимыми силами эволюции. Несмотря на наши стремления и нашу иллюзию понимания, мы немного лучше поэта, идущего с устремленным кверху взглядом и протянутыми руками к радуге, и поскальзывающегося на незамеченной им под ногами банановой корке или чем-нибудь похуже.