Наследство из склепа - Данилова Анна

По лбу и вискам Маши струился пот. Она так вошла в роль, словно Лариса действительно была ее матерью и оставила сумку с костюмами дома.

– Хорошо, я подожду. Спасибо большое.

Маша устало вытерла ладонью пот со лба и покачала головой:

– Да уж, ничего себе задачку я ей задала… Но она, эта девушка, оказалась такой вежливой…

Примерно через четверть часа раздался звонок. Вздрогнув, Маша схватила трубку. Карандаш в руке нервно заплясал. «Домодедово. Рейс 137… до Саратова», – записывала Маша.

– Ну, Пузырева, ты даешь! – присвистнул в восхищении Горностаев после того, как Маша закончила разговаривать по телефону и протянула ему листок со свежими каракулями. – Здесь не написано время вылета.

– А зачем? – пожала Маша плечами. – Лариса уже в воздухе… почти час.

Глава 3

Форс-мажорные обстоятельства

Сергей Горностаев и сам не мог себе ответить на вопрос, что он нашел в Маше Пузыревой и почему его так тянуло к ней. С одной стороны, эта девчонка была редкая зануда. Об этом говорил даже ее брат, Никитка, который при всей своей любви к сестре зачастую «предавал» ее, рассказывая своему старшему другу Сереге некоторые подробности их жизни. К примеру, Маша в своем желании поскорее стать взрослой без конца «пилила» братца за неубранную постель и нечищеные зубы. Заставляла его делать уроки и читать книги. Прятала от Никиты электронные приставки, лишая его возможности играть в свои любимые игры, считая это помешательством и всячески донимая Пузырька своими объяснениями. Кроме того, она считала своим долгом опекать брата по части еды. И уж тут ей не было равных. Никитка под ее пристальным и жестким взглядом, как правило, съедал все, что ему полагалось за завтраком, обедом и ужином, и даже больше того.

«Тебе расти надо. Смотри, какой ты маленький и худенький. А ты все пьешь и пьешь… Одну колу и фанту», – твердила Маша, чуть ли не силой заставляя брата есть ложку за ложкой суп или щи.

Но иногда Маша преображалась и становилась совершенно другой, непредсказуемой. И вот тогда находиться рядом с ней было одно удовольствие. А дело было в том, что она время от времени перевоплощалась в какую-нибудь героиню любимой книги или фильма. Или, к примеру, в ту же соседку Ларису, у которой Маша вольно или невольно старалась перенять ее характерные черты. Она, к примеру, вдруг становилась необыкновенно доброй и безвольной, позволяя Никите не то что оставлять в тарелке макароны с котлетами, но даже относить их во двор и скармливать собакам. Или сама ни с того, ни с сего покупала на собственные карманные деньги большую бутылку фанты или кока-колы, чем и вовсе размягчала сердце и без того незлопамятного и добрейшего Пузырька. Разговаривая с братом в этом своем СТРАННОМ состоянии, Маша даже слова растягивала так, как это непроизвольно делала Лариса. И при этом движения ее и взгляд в точности соответствовали созданному ею образу.

Но был у Машки и еще один кумир. Как считал Никитка, Маша иногда превращалась в саму себя, но только такую, какой она и была на самом деле. По гороскопу Маша – Близнец. И, по мнению Пузырька, ей была свойственна двойственность. С одной стороны, Маша была пай-девочкой, какой и хотели видеть ее взрослые, а с другой – была самой настоящей хулиганкой, с совершенно дикими выходками. Может, поэтому-то с ней всегда было так интересно.

– Что будем делать? – серьезно спросил Пузырек Серегу, когда они остались вдвоем в комнате, а Маша отправилась на кухню мыть посуду. – Предлагаю все-таки позвонить в милицию. А что, если Ларисе грозит смерть?

– Но ведь они же все равно не бросятся ее искать сразу. Будут чего-то выжидать, проверять…

В комнату вошла Маша. Глаза у нее блестели. В руках она держала тетрадный листок, исписанный шариковой ручкой.

– Значит, так, – сказала Маша быстро, словно боясь, что ее перебьют. – Я все обдумала. Нужно быть круглыми идиотами, чтобы не воспользоваться ситуацией. Здесь у меня список вещей, которые нам необходимо взять в дорогу. Часть из них у нас есть. Остальное надо прикупить. Деньги есть, родители оставили на две недели. Есть еще и доллары, я знаю, где они спрятаны. Но это будет наш НЗ – неприкосновенный запас. В дальнюю дорогу нельзя отправляться без НЗ. Ты, Никита, отвечаешь за напитки, сам знаешь. А ты, Сережа, поди заводи мотор… Я знаю, ты бы и так поехал куда-нибудь, не стал бы дожидаться, когда я решусь. Но я решилась. Тем более, что у нас есть причина, по которой мы просто обязаны поехать в Саратов.

– И какая же? – спросил Горностаев, у которого от услышанного аж дыхание перехватило. И хотя он уже знал, что скажет Маша, все равно не мог лишить себя удовольствия услышать это собственными ушами.

– Форс-мажорные обстоятельства. Похитили нашу соседку Ларису. Машина у нас есть, куда ехать, мы тоже знаем, как спасать – определимся на месте. Главным будешь ты, Сережа, а мы с Пузырьком – на подхвате. Ты согласен?

– Ты еще спрашиваешь…

Горностаев хотел даже броситься к Машке и обнять ее. Просто как друга, как хорошего человека, но в последнюю минуту сдержался и только прищелкнул языком:

– Ну, ты даешь!

– Ты еще мою сестрицу не знаешь. Только двигай за машиной поскорее, пока Машка не передумала, – посоветовал Никита, бросаясь на кухню. – А я начинаю готовить бутылки… На первое время нам понадобятся холодный сладкий чай и термос с кофе. А воду и напитки купим по дороге. Я все рассчитаю.

Горностаев направился к выходу, но, перед тем как ему уйти, Маша предупредила:

– Учти, Сережа, если нас остановят на КП ГАИ – это будет означать только одно…

– И что же?

– То, что НЕ СУДЬБА. ГАИ – единственная причина, из-за которой мы сможем не осуществить свой план.

Но Горностаев знал это и без Маши.

– В крайнем случае, постараюсь все посты объехать. Если же это окажется нереальным, будем рисковать. Да, чуть не забыл… У меня появилась идея. У тебя есть велосипед?

– Ты что, с луны свалился? Конечно, есть, а что?

– А то, что мы твой велосипед вместе с удочками привяжем к верхнему багажнику, как если бы были семьей, отправляющейся на дачу за город. К тому же мы едем на обычной «шестерке», а в таком «прикиде» наша тачка мало у кого вызовет интерес. Ну как тебе моя идея?

– Блеск! Не забудь усы приклеить, глядишь, за взрослого мужчину примут… – съязвила Маша, намекая на то, что Серега хоть и был довольно высок, но худобой все равно мог выдать свой возраст. – И не забудь палатку…

Едва за Сережей и Никитой (который отправился за напитками) захлопнулась дверь, Маша кинулась за табуреткой, поставила ее к шкафу и распахнула верхний ящик, где хранились дорожные сумки. «Двух вполне хватит», – решила Машка, сбрасывая их вниз.

Оттащив сумки на кухню, она принялась набивать их дачными пластмассовыми мисками и кружками, вилками и ложками. На дно самой большой сумки Маша положила «Шмель» – устройство, похожее на плитку для готовки и работающую на бензине. Туда же полетели спички, свечи, кастрюльки, маленькие сковородки, надувной матрац, теплые носки и свитера, половник, соль и сахар, ножницы и ножи – все строго по списку…

Когда все было уложено, Маша начала одеваться. Натянула новые джинсовые шорты, белую футболку и, спрятав длинные волосы под холщовую «колонизаторскую» панаму, обула кроссовки. Осталось составлять список продуктов. И тут Машку озарило: СУМКА-ХОЛОДИЛЬНИК! Какое счастье, что она про нее вспомнила. Не мешкая, Маша засунула в морозилку «элементы» – пластиковые панели с находящейся в них водой, которая до их отъезда просто обязана была успеть превратиться в лед, чтобы потом обеспечить холодом весь «холодильник».

Едва Пузырева это проделала, как в дверь позвонили. Уверенная в том, что это Никита, Маша побежала открывать. Она очень удивилась и даже не успела испугаться, когда увидела перед собой высокого бородатого мужчину, сильно смахивавшего на ее школьного учителя истории.

– Извините, бога ради, – сказал мужчина приятным голосом. – Я звонил вашей соседке Ларисе Ветровой, но у нее никого нет. Вы не знаете, где она?