БОМЖ - Максим Окулов

Дома Людка немного «подулась» для порядка, но потом лед растаял. Цветы и новые сережки с брюликами загладили тяжелые воспоминания об утреннем скандале. Мы уложили Пашку, поужинали и отправились в спальню. Жена в этот раз была такой же изобретательной, как в самом начале нашей совместной жизни.

Мы лежали в кровати, наслаждаясь блаженной опустошенностью. Я закурил, выпуская к потолку ровные колечки дыма.

— Люсён, мне давно не было так хорошо с тобой, — я прижал жену к груди.

— И даже с новой любовницей бомжихой? — Жена рассмеялась.

— Да ну тебя! — Я говорил шутливым тоном, не хотелось портить такой дивный вечер.

— Ладно, ладно! Уж и пошутить нельзя. — Людка легла на бок и стала ноготком указательного пальца выписывать на моей груди невидимые узоры. — Толянчик, мне тоже было очень хорошо.

В комнате повисла напряженная пауза, жена явно хотела что-то сказать. «Не надо, ну не надо, не надо все портить!» — мысленно умолял я.

— Толянчик, слушай, тут одна знакомая по фитнесу уезжает за кордон насовсем, предлагает своего водилу. Может посмотришь?

Я молча встал, натянул трусы и отправился в гостевую комнату.

Спать не хотелось, я достал папку, которую передал мне Малыш, и пробежал глазами текст на трех страницах. Хм… Очень необычное предложение. Додумаю завтра, по пути на работу, решил я и отвернулся к стене.

Утром Людка приготовила завтрак. Видимо, поняла, что ночью явно перегнула палку. Я буркнул что-то нечленораздельное, напоминающее «доброе утро» и уселся за стол. В памяти всплыло предложение Крылова.

— Люд, тут Малыш предлагает подзаработать.

— Много? — Деньги интересовали жену больше всего на свете, так что ее глазки оживились.

— Шесть миллионов на нас троих.

— Долларов?!

— Ну не рублей же.

— Обалдеть! Криминал?

— Не совсем. Так сказать, честное рейдерство.

— Это чё, с компьютерами что ли?

Да… Жене было сложно похвастаться эрудицией.

— По компьютерам у нас хакеры специализируются, а рейдеры — это полузаконный отъем собственности — главным образом недвижимости.

— Круто! Так чего думать? Два «мулика»! — Людка закатила глаза.

— Да, предложение заманчивое, только…

— Да что только?! За такие баки можно и душу продать!

— Ты хоть знаешь, где душа у тебя? Откуда доставать будешь, чтобы продать?

— Ага, типа самый умный! — Людка уселась за стол и нервно отхлебнула кофе. Я сел напротив с чашкой чаю.

Да, предложение Малыша было заманчивым, но.

— Толян, не будь гадом, расскажи! — Что и говорить, любопытство моей благоверной, особенно если речь шла о больших деньгах, могло пересилить все что угодно.

— Там такая тема. Малыш хочет отобрать пионерский лагерь, принадлежащий одному заводику. Предприятие на ладан дышит, сами эксплуатировать загородную недвижимость не могут, вот и отдали каким-то попам, которые там устроили дом для сирот. Ну, типа, сами отремонтировали, заселили бездомных детей и там воспитывают. Бумаги у головной конторы — завода, значит — в жутком состоянии, директор просто лох, а попы и того чище — там нарушение на нарушении. Малыш говорит, что взять этот кусочек легче чем подобрать кошелек на улице.

— И что ты думаешь?

— Да фиг его знает! Дети… Мы же, если пионерлагерь этот возьмем себе, попов и беспризорников выгоним, понимаешь?

— Ясно дело, дык чего они примазались?! Нормальное дело! Чужая собственность, а они! — Меня всегда поражала рассудительность жены. Если надо, она смогла бы оправдать самого Чикатило!

— Людка, ты меня слышишь? Дети на улице окажутся!

— Угу, а ты два мулика получишь. И чё?

— Ох… — Я встал из-за за стола и пошел одеваться.

Уже на полпути к Москве я вспомнил о Вере. Я забыл захватить ей еду.

— И ладно, — пробормотал я, — все одно некогда, да и забот хватает.

Проезжая мимо пристанища бомжихи, я невольно притормозил. Вера полусидела на своих матрацах, укрывшись пленкой. Кажется, она выхватила взглядом мой автомобиль из потока машин. «Ну и хрен с тобой!» — зло подумал я. — «В конце концов, я ничего никому не должен!»

Перед обедом в кабинет зашел Крылов.

— Ну чего, Толян, бумаги мои посмотрел?

— Угу. Посмотрел и не могу сказать, что счастлив.

— Бабок мало? — Малыш явно издевался. — Впрочем, я, кажется, догадываюсь.

— Да? — Я искренне удивился. — И о чем же?

— Деток стало жалко?

Ничего себе! Вот это проницательность. Видимо мое удивление отразилось на лице. Малыш ухмыльнулся.

— Вот видишь, я угадал. Это не первый раз, когда из твоей башки вылазят непонятные тараканы. Помнишь того барыгу, который хлебушек пек в церковном здании? Ну, столовая у них там была или еще фиг знает что? — Я кивнул. — Там реальная тема была. Он, блин, товара продавал в месяц на кругленькую сумму, но ты встал за него горой. Он, видите ли, батюшке помог — церковь восстановил. А мы кусок потеряли.

— Может и хорошо?

— Хорошо, что потеряли?

— Да. Есть куски, которыми подавиться можно. Хорошо ли с Богом играть?

— Да где ты Бога у этих попов видел? Сами все жирные, хари лоснятся, половина пидеров, половина педофилов.

— Малыш, ты где об этом прочитал? В «Коммерсанте» или в «Ведомостях»? — Теперь ухмылялся я, — Или на старости лет начал «Московский комсомолец» читать? Это зря! Вышли мы уже из комсомольского возраста, да и лапша на ушах может дорогой гардероб обкапать.

— Толян, хватить борзеть! Мне нужен этот объект. Это будет проба пера. Если пойдет, то рейдерство станет новым направлением нашего бизнеса.

— Понятно. Перед тем, как бить взрослых дядей, решил на детишках потренироваться.

— Я к Вовану пойду. Если он меня поддержит, то ты, либо подчинишься, либо… — На меня смотрели холодные серые глаза. Никогда давний друг не позволял себе разговаривать со мной в таком тоне. Малыш вышел, громко хлопнув дверью. Дела… Через час позвонил Володька.

— Толян, нам бы посовещаться?

— О пионерлагере?

— Ага.

— Зачем? Ты поддерживаешь Малыша?

— Да, обеими руками.

— Понял. И совещаться нечего. Я приму решение, как мне быть, и вам сообщу.

— Толян, давай не по телефону, а? Сядем, водочки накатим…

— Я за рулем! — Трубка с треском упала на телефонный аппарат. — Вот тебе и поворот…

Через пару секунд, словно ругаясь за такое обращение, телефон зазвонил требовательно и резко.

— Да! — Почти крикнул я в трубку.

— Ой, Анатолий Евгеньевич, я, наверное, не вовремя, — звонила главный бухгалтер Тынянская.

— Нет, все в порядке, — я постарался обуздать навалившееся раздражение. — Что у вас?

— Тут договорчик прислали по поводу Котовой.

— Какой Котовой?

— Ну из больницы, сказали вы в курсе. Оплата операции.

— А-а-а-а… Да-да… И что?

— Можно принести вам на подпись?

— А какая там сумма?

— 485 тысяч рублей.

Я лишь присвистнул в ответ. Ни фига себе попал! Робин Гуд, блин! Да пошли они все!

— Положи пока под сукно, я подумаю.

— Хорошо, только муж ее покоя не дает, звонит, спрашивает, очень переживает.

— Так пошли его! — Я в очередной раз испытал прочность заморского аппарата.

Нет, вот люди! У меня что, других дел нет?! Хотя… Я же сам ему обещал. Обещал! Ботан, он и есть ботан.

Задрожал в кармане мобильник, включенный на вибровызов. Так и есть! Теперь он мне звонит! Достал! Я сбросил вызов, приготовившись ответить на повторный звонок отборной матерщиной. Но телефон вздрогнул два раза, сообщив о приеме sms-сообщения.

«Анатолий, что с нашим договором? Поймите меня правильно, я очень переживаю, я могу на вас надеяться?»

— Переживает он! — Я разговаривал вслух сам с собой. — Надежда юношей питает! — Я рассмеялся. Но веселье длилось не долго. Усталость… Какая-то внутренняя истощенность навалилась чугунной плитой. Что я делаю, для чего живу, что у меня в семье? Витя… За что я зол на него? Он ведь несчастный человек. Несчастный? Нет! Он-то как рас счастливый, только горе у него. А я могу помочь. И что для меня эти полмиллиона рублей? Раньше такую сумму я мог проиграть в казино за один вечер. Через пару часов ко мне приедут люди для подписания контракта. Только по одной этой сделке месяца через три я получу раз в десять больше, чем надо Виктору.

Я снял трубку телефона и набрал номер Тынянской.

— Света, оформи платежку по договору на оплату операции Котовой. И принеси мне завтра на подпись вместе с договором.

— Сделаю, Анатолий Евгеньевич.

— Да, и еще, набери его номер.

— Кого?

— Ну Вити! Виктора Котова, и скажи, что все в порядке. Да, и скажи еще, что я сегодня очень занят, а то он мне на мобильный звонит.

— Сделаю, Анатолий Евгеньевич.

Стало немного легче. Но в груди все равно зудело. Этот пионерлагерь, будь он неладен! Мне в этой сделке даже не столько важны деньги, сколько уважение давних друзей-партнеров. Подобные разногласия случались у нас нечасто. А может ну его? Пусть Малыш проворачивает эту сделку, что здесь уж такого криминального?