О текущем моменте №3(27), 2004г. - Внутренний СССР

В преддверии же президентских выборов в России также произошёл теракт — взрыв в электропоезде московского метро. Но в отличие от Испании никаких уличных манифестаций не было, поскольку в России люди чувствуют, что митинги и манифестации не являются средством решения проблем и что такого рода делами должно заниматься государство.

При этом следует обратить внимание на то обстоятельство, что по прошествии некоторого времени СМИ на завершающем этапе предвыборной президентской кампании всё более привлекали внимание общественности не к теракту в метро, а к карикатурному эпизоду из жизни бывшего спикера Госдумы и одного из кандидатов в президенты РФ — Ивана Рыбкина. По его словам его выманили из-под охраны якобы на конфиденциальную встречу с чеченским сепаратистом-террористом Мосхадовым (либо его представителями), увезли в Киев и удерживали в неволе, после чего, несколько дней спустя, предоставили его самому себе. Рыбкин подавал сообщения об этом эпизоде своей жизни и политической карьеры так, чтобы телезрители пришли к мысли, что он пал жертвой коварства и произвола спецслужб России и режима В.В.Путина лично. Но спрашивается: зачем ему — кандидату в президенты России — встреча с чеченским сепаратистом и — если не организатором, то “наместником” террористического интернационала — Мосхадовым, который, — как показали в Чечне выборы в Госдуму и президента РФ, — не пользуется поддержкой самих же чеченцев, что и выразилось в поддержке ими федеральной общероссийской власти более высокой явкой избирателей, чем во многих других регионах России?

4. И как видно из политической жизни разных стран в последние годы, терроризм пока не довлеет над политикой исторически сложившихся государств, но он уже вовсе не «стихийный» политически активный фактор, а организованное выражение злой воли, стремящейся добиться статуса такого рода якобы «непреодолимой стихии». При этом понятно, что кругозор и масштаб мышления подавляющего большинства участников террористических организаций в регионах планеты вовсе не такой, чтобы они могли координировать свою деятельность в глобальных масштабах. Для координации в таких масштабах нужна и соответствующая идея глобальной значимости, по отношению к которой локальный терроризм во всех регионах планеты является подчинённым средством. Иными словами, когда баскские или чеченские сепаратисты думают, что средствами террора они добиваются государственного обособления своей любимой родины от поработившей её империи, то в действительности они оказываются вписанными в объемлющий глобальный политический сценарий, разработчики которого преследуют совершенно иные цели, до которых террористы-сепаратисты додуматься сами не могут просто в силу своего невежества в вопросах всемирной истории и глобальной политологии.

И это приводит к вопросу: Какая глобальная сила стоит за террористическим интернационалом? Наш ответ на этот вопрос может показаться при поверхностном разсмотрении политической жизни вздорным:

Наиболее активной глобальной политической идеей, во многом определяющей характер глобальной политики, по нашему мнению, как и в ХХ веке, остаётся троцкизм с его идеей «мировой социалистической революции» и становлением глобального государства, целенаправленно уничтожающего национальные культуры для получения «культурно однородного» “человечества”, состоящего из нивелированной толпы профессионалов, узких специалистов и некой законспирировавшейся правящей “элиты” координаторов, которая рекрутирует наиболее достойных (с её точки зрения) представителей толпы в свои ряды, однако при этом живёт «скромно», не выделяясь по своим потребительским стандартам роскошью и иной вседозволенностью из остального населения.

Подобное общество подавляющему большинству наших современников трудно даже вообразить, но если они прочитают такие произведения братьев А. и Б. Стругацких, как “Жук в муравейнике” и “Трудно быть богом”, то они смогут понять и представить, о чём идёт речь.

И всё это не бросается в глаза ещё и потому, что хотя с середины ХХ века троцкизм от своих глобальных целей не отказался, но кардинально изменил стратегию, тактику и средства достижения этих целей. Вследствие этого троцкизм в том виде, в каком он был в эпоху Коминтерна и четвёртого интернационала (из которого вырос нынешний Социнтерн), действительно не существует. Это так, прежде всего потому, что если в прошлом троцкизм опирался на носителей материалистического атеизма [18], которые находили готовую форму для самовыражения в марксизме, то со второй половины ХХ века троцкизм начал всё более и более опираться на носителей идеалистического атеизма. Причина этого в том, что общества, жившие при господстве материалистически-атеистического миропонимания, стали втягиваться в кризис, вследствие чего в них естественно возник интерес к вероучениям (как традиционным для них в прошлом, так и новейшим разработкам и заимствованным извне). А общества, оставшиеся в идеалистическом атеизме, со второй половины ХХ века всё более и более выступали за своё освобождение от гнёта «передовых стран», чья наука и образ жизни — прямое следствие материалистического атеизма.

Но поскольку идеалистический атеизм многолик (он находит себе место в иудаизме, в христианстве, в исламе, в буддизме, в синтоизме и пр.), то политический психтроцкизм [19] утратил привычное для первой половины ХХ века «лицо», и в каждом регионе из всех возможных видов идеалистического атеизма он выбирает тот, в среде которого возможен наиболее эффективный набор рекрутов для продвижения стратегии «перманентной революции» в политику.

При этом на местном уровне им декларируются одни цели, а на глобальном уровне в действительности осуществляются другие:

· на местном уровне — государственная независимость Чечни, Страны басков (Басконии), Востока США от Запада США, франкоязычной Канады от англоязычной, объединение Ирландии и независимость Шотландии, и т.п.;

· на глобальном уровне — социальный хаос во всех странах, где борьба идей целенаправленно доводится до кровопролития, поскольку ужас социального хаоса — необходимая основа для прихода к власти нового режима и становления новой государственности, которая организует жизнь общества иначе: в данном случае в соответствии с принципами, описанными в “Жуке в муравейнике”.

Жить в обществе, аналогичном тому, что братья Стругацкие описали в “Жуке в муравейнике” кому-то может и понравится (сытно, спокойно, комфортно, — только делай «своё» дело), но переход к нему через череду социальных бедствий, подобных войнам в Чечне, в Югославии, — это понравится мало кому. И это приводит к вопросу о том: Что является эффективной защитой от политического психтроцкизма, не имеющего своего собственного лица, но всегда действующего через людей и социальные группы, подпадающие под его власть в русле стратегии мировой революции на основе кратковременной общности интересов? Ответ на него состоит в следующем:

ПЕРВОЕ. Преображение культуры общества так, чтобы общество было само концептуально властным и само порождало цели и стратегию своей глобальной политики.

ВТОРОЕ. Такими должны стать все национальные общества.

5. Но пока вернёмся к деятельности политического психтроцкизма в современном нам мире. Исторически так повелось, что переселение в Европу и Америку выходцев из традиционно мусульманских стран носило во второй половине ХХ века характер, во многом определивший этническую и культурную структуру в прошлом традиционно библейских государств. Поэтому если по отношению к стратегии политического психтроцкизма разсматривать две наиболее разпространённые разновидности идеалистического атеизма — христианскую и исламскую, то главное отличие адептов первой разновидности от второй в том, что:

· у христиан всех ветвей (православных, католиков, протестантов, лютеран и пр.) заблокирован интеллект (догмат о троице: т.е. 3 = 1, а 1 = 3 — эти равенства непостижимы для людей со здравым рассудком и чувством меры; но кроме того, логическая противоречивость Библии также не оставляет места для деятельности интеллекта человека, верующего в её богооткровенность, учение о чём является культовым в библейской культуре);

· у мусульман же заблокирована их собственная воля («если на всё — воля Аллаха и каждому человеку — своя судьба», то, как человеку решиться что-то сделать самому?) и в независимости от того, принадлежат ли они к шиитам, суннитам или ваххабитам. При этом опосредованно первичная блокада воли в каких-то ситуациях имеет следствием вторичную блокаду — интеллекта.

Вопрос только в мере подчинённости людей мертвящей догматизации той или иной традиции: чем более догматична та или иная разновидность идеалистического атеизма, тем более заблокирован либо интеллект (христиане всех конфессий), либо воля (мусульмане всех направлений). И соответственно этому исторически сложившийся во всех его разновидностях ислам, наиболее приемлем в качестве оболочки для политического психтроцкизма: надо только внедрить определённое мнение о том, в чём «воля Аллаха» с точки зрения психтроцкизма должна выражаться, после чего всё идёт «само собой» на «автопилоте». Но самый эффективный результат может быть получен в среде ваххабитов, поскольку они — в конфликте и с исторически сложившимся исламом во всех его толках.