Посланник Тьмы (ЛП) - Теттенсор Е.л.
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Это больше не имело значения. Он уже видел всех троих. И они теперь помечены.
Глава 3
Ленуар пребывал в отвратительном настроении, когда добрался до дома леди Зеры. Он не мог избавиться от мыслей о том голодном юноше. Эти мысли испортили всё наслаждение от выпитого вина, и инспектор боялся, что это неблагоприятно скажется на его снах. Ему надо было отвлечься, сделать что-то, что вытеснило бы все мысли из головы. Поэтому он и направился к Зере, как и в предыдущие ночи.
– Дорогой мой! – воскликнула она, когда Ленуар вошёл в комнату в сопровождении аккуратно подстриженного слуги. Она направилась к нему через толпу, поднимая руки в пышных рукавах, обнимая и целуя Ленуара в щеку. От неё слабо пахло жасмином, впрочем, как и всегда.
– Так чудесно видеть вас в этот вечер, инспектор. – Она улыбнулась, взяв его под локоть.
– Разве я мог не прийти? Было бы глупо с моей стороны пропустить вечер на самом выдающемся приёме в Кенниане.
Леди Зара засмеялась кристальным, звонким смехом.
– Ох, вы мне льстите, Николя. Проходите и знакомьтесь с моими гостями. Первый гость – лорд Киф, следом- мистер Джолен, он пишет научный труд о естественных недостатках человека, который наделал много шума, не так ли, мистер Джолен?
Ленуар позволил провести себя через комнату, улыбался, обменивался поцелуями, объятиями и сердечными приветствиями. Почти все гости уже были хорошо ему знакомы: большинство представителей местной элиты можно было встретить в стенах этой комнаты по крайней мере раз в неделю. Самые яркие персоны города, от художников и философов до дворян, занимали плюшевые сидения этих диванчиков, блистая красноречием в обсуждении великих идей или самых тривиальных сплетен.
Погреба Зеры всегда были полностью забиты вином, а слуги отлично вышколены, да и сама хозяйка была очаровательной и экстравагантной женщиной. Зера обладала таким обаянием и красноречием, что разговор в её присутствии лился так же легко, как и вино из её запасов в бокалы посетителей.
Ленуар расслабился уже после первого бокала. Для такого человека, как инспектор, всю жизнь посвятившего работе и слежке за людьми, в салоне леди Зеры было слишком много излишеств.
Сделав круг, Ленуар разместился возле изящного подоконника, с которого открывался вид на главную улицу, в темных стеклах окна его образ отражался в ореоле света ламп. Он выглядел измученным, бледным, как будто давно не отдыхал. И так оно и было. Так бы выглядел любой, кто не спал ни минуты вот уже почти неделю.
Он опустился на вышитые подушки кресла и поднес стакан к губам, разглядывая все вокруг. Большая часть комнаты была погружена в тень, что соответствовало склонности Зеры к приглушенному освещению.Это показывало ее квартиру в лучшем виде: мерцающий свет отображался на деталях декора в стиле барокко, представляя портретные рамки и вельветовые шторы в некоем мистическом смысле. Ее прекрасная обстановка выглядела дорого, роскошные рубинового и сапфирового цвета элементы обивки с золочеными зажимами с искусной резьбой.
Все же это было лишь счастливым совпадением. Настоящая же причина столь слабого освещения заключалась в том, чтобы оставить укромные затененные уголки, в глубинах которых можно было бы скрыться от любопытных взглядов. То были места, где наиболее интересные гости задерживались, чтобы предаться порокам без помех.
Сладкий дым от курительных трубок лениво подымался к потолку, клубясь и накатывая, словно грозовые тучи над расслабленными курильщиками, которые остекленелыми глазами безучастно смотрели во мрак. Ученые горячо спорили, собравшись в группы по 2-3 человека, оживленно жестикулируя. Случайно повышенный голос привлекал внимание к их приглушенному шепоту. «Наверняка планируют революцию», – подумал Ленуар с кривой усмешкой. Если бы они только знали , что значит пережить революцию.
И потом, там, конечно же, были любовники незаконные и бесстыжие, флиртующие и дразнящие в отсутствии своих супругов. Все эти аморалы выглядели так по-светски в это время и в этом месте, где жизнь в избытке заключала в себе желание праздновать во всю.
По комнате пронесся голос, Ленуару показалось, что это был Джолин.
– Не стоит стыдиться мужских слабостей, – философ говорил со своего места в центре большой группы гостей. Зера, к которой, по видимому, его слова относились, театрально вытянувшись на кушетке, обмахивала себя шелковым веером ручной работы.
– Они имеют недостатки, да, – Джолин продолжил, – Но недостатки эти были созданы Богом, а, следовательно, они естественны, как наши тела. Они принадлежат нам.
– Но мистер Джолин, я думала, Господь не делает ошибок, – ответила леди Зера. Последовали многочисленные одобрения от других гостей, собравшихся послушать.
– Это только мое мнение! – искренне возразил Джолин. – Наши недостатки не являются ошибками. Они не были преднамеренными. Именно они делают нас нормальными, это то, что отделяет нас от божественного совершенства!
– Итак, – сказала Зера, – чтобы раскрыть их до конца нужно понять, что значит быть человеком. – Последовало еще больше шумного одобрения толпы, даже послышались робкие аплодисменты. Ленуар ничего не мог предпринять, но все же улыбнулся тому, как гости обожают леди Зеру. Ирония заключается в том, как островитянка, которая, в сущности, не является леди, может иметь столь большое влияние в политическом обществе Кенниана и неустанно его развлекать.
– Совершенно верно! – торжествующе воскликнул Джолин. – Вы отличная ученица, леди Зера. В окружении недостатков, мы празднуем дары данные нам Богом! И наоборот, пряча наши слабости, отрицая их, мы отвергаем волю Господа.
– Опасная концепция, сэр, – отрезал Ленуар. Все взоры тут же обратились к нему, включая Зеру. – Следуя этой логике, никто не должен демонстрировать сдержанность.
Джолин спокойно воспринял возражение.
– Вовсе нет. Необходимо всегда проявлять сдержанность. Смысл в том, что границы, которые общество полагает приемлемыми, изменятся, когда мы признаем естественные недостатки человека. Мы лишь должны проявлять сдержанность в пределах этих границ.
– Конечно, социальные границы могут размыться, – ответил Ленуар. – В сущности они уже изменились, или лучше сказать – значительно расширились. Но как же быть с границами, установленными Богом? Как быть с великим балансом судьбы?
Джолин нахмурился.
– Я не понимаю вас, сэр, – сказал он сухо.
– Я говорю о последствиях. О суде. И не суде человеческом, а о чем-то большем, более могущественном. Мы все будем призваны к ответу за наши деяния, к плате за совершенное. Вы не можете избежать этого – судьба получит отмщение.
В то время, как Ленуар говорил, он чувствовал уже знакомую темноту, разрастающуюся внутри, он подавил невольную дрожь.
Джолин, тем временем, как показалось, подавил насмешку.
– Прошу прощения, инспектор, но боюсь, что я не верю в судьбу. Я верю в науку.
И семи словами он вернул свое внимание более благодарным членам собрания.
Опять чувствуя внезапный мрак внутри, Ленуар обернулся на кресле в поисках окна. На улице наблюдалось небольшое движение, похоже время уже позднее. Поворачиваясь обратно, его взгляд скользнул вдоль углового окна, показывая отражение в стекле: бледное лицо, свирепо глядящее зелеными глазами.
У Ленуара замерло сердце и он вцепился руками в кресло в приступе внезапного ужаса. Но видение исчезло так же внезапно, как и появилось, он понял, что это было всего лишь отображение двух маленьких рюмок с абсентом. Он обернулся в поисках Зеры с ликером в руках для него и с неизменной улыбкой на губах.
– У вас мрачные мысли сегодня, инспектор. – Она подала ему бокал.
Ленуар, не колеблясь, одним глотком осушил рюмку с абсентом, от обжигающего напитка на глаза навернулись слезы.
– Обычно абсент пьют маленькими глоточками, – сухо заметила Зера.
– Неужели? Принесите мне еще и я уверен,что сделаю все должным образом.