Метро 2033: Степной дракон - Шамиль Алтамиров

Возникшую было мысль остановиться и дать бой, пока все силы еще не ушли на бег, прервало падение. Запнулся? Как бы не так! Кто-то схватил за левую ногу и повис как раз на уровне шнуровки ботинка. И выбрали именно толчковую ногу, сволочи!

Выставил свободную руку, чтобы сразу при контакте с землей перекатиться, и не дать возможности визгуну навалиться сверху. Но вместо простого падения кубарем скатился куда-то вниз, видимо по склону холма. Левую руку с винтовкой вывернуло почти сразу, оружие, брякнув о камни, отлетело в темноту. Прибольно с хрустом приложился плечом о твердое. Падение прекратилось. Правая рука, несмотря на боль, на автомате метнулась к поясу, выхватывая нож.

Перехватив извивающееся нечто, левой рукой от души встретил упругую плоть ножом, раз, другой. Тварь протяжно завыла. Дохнув трупный смрадом, перед самым лицом с костяным звуком щелкнул капкан пасти, полный зубов, тут света и не требуется, чтоб такое разглядеть. Еще удар, туда, где у любого из живых есть ребра – нож не подведи, не сломайся! Скорее скинуть с себя труп. Не лежать на земле, это не диван, двигайся боец! Срочно встать!

Вторая тварь ударила в колени, намереваясь опять свалить на землю.

«Что у них, боязнь высоты что ли?! – Наотмашь ударил туда, где должен быть визгун. Недовольно вякнуло. – Попал. Что, не нравится?! Срочно подняться!»

Бой в слепую, что может быть лучше. Ты не видишь ни зги, буквально на звук, вылавливая головы врагов, чтобы перерезать растущие чуть ниже глотки. Сколько времени прошло, час? По ощущениям больше. Ну, а в реальности? В реальности пара минут. Со стороны, наверное, даже красиво: один лысый, вооруженный лишь бородой и ножом, отбивается от десятка или даже больше непонятных, но голодных тварей.

Тактика у визгунов уж больно квадратно-гнездовая, что, впрочем, хорошо для одного бородача и плохо для оставшихся визгунов: сбить с ног и загрызть. Либо прыгнуть в лицо и загрызть. А в защите играет только рабочий, нож с лезвием сантиметров на двадцать пять, спину же прикрывает старый, но все еще прочный рюкзак давно сгинувшей островной империи, на жесткой раме для распределения нагрузки и со стальными пластинами, защищающий спину от пули на излете и осколков.

Однако, никакие ножи, винтовки и ковровые бомбометания не оружие сами по себе, а лишь инструмент. Руки, вот оружие. Еще ноги, зубы, то есть все, что натренированные выживать везде и при любых обстоятельствах мозги способны применить. Басмач и старина Морхольд умели выживать, и выживали бок о бок. Долго.

Басмач откровенно запыхался, годы как-никак. За сорок ведь уже. Твари потеряли уже четверых и отступили, видимо решив, что нахрапом не взять.

– Ну, суки драные! Подходи по одному! – шатаясь от усталости, со злорадной усмешкой рявкнул во все горло Басмач, смачно харкнул куда-то в темень, надеясь, что попал. Но визгуны не торопились.

«На перегруппировку что ли отправились или за пополнением? Падлы», – ярость, хорошая и боевая кипела в крови, придавая каждому движению отточенности и толику безрассудства, но оставаясь в управляемых рамках. Ярость же бездумная – путь на кладбище. Хотя и кладбищ в округе давно нет. Весь Мир стал одним большим захоронением.

Тучи тем временем мало-мало разошлись, пелена, укрывавшая землю от звезд, истончилась. Басмач, готовый к новому нападению, крутил головой из стороны в сторону, стараясь оказаться лицом на любой рык и шорох, твари кружили хоровод, играя на нервах. Как вдруг чуть правее и дальше Басмач заметил, что чернота явно темнее и чернильней, чем все вокруг, – низкий прямоугольник отчетливо проступал в ночи над землей, как кирпич под простыней.

«Загон для овец, зимовье!» – вспыхнула догадка. Оглядевшись еще раз по сторонам, Басмач, не торопясь, боком, боком, попятился в сторону кошары. Визгунам это не понравилось. Кинулись сразу двое и с разных сторон.

Первого Басмач пропустил над собой, пригнулся и полоснул ножом по брюху змеевидное, вытянутое, как у варана, тело. От второго увернулся, успел, добавил вдогонку кулаком. А после сразу же рванул к постройке пастухов.

Расстояние оказалось небольшим, метров сто, может меньше, кто его в темноте разберет? Ночь скрадывает ориентиры, сглаживает углы, добавляя привлекательности тому, что при свете дня не так уж и заманчиво.

Вовремя заметив глубокую траншею или яму, Басмач прыгнул вперед и с разбега, как по лестнице, вскарабкался по стене, сложенной из дикого камня-плитняка, оказался на плоской крыше. Убежище так себе, до земли два метра едва ли. Но визгунам, видимо, хватило. Сбившись плотной кучей, твари стали тявкать, вытянув морды, а затем как по команде развернулись и бросились бежать.

«Вот так да… чего это они?» – Басмач конечно рад, что визгуны отстали, но вот почему, вопрос. Ему казалось, что запрыгнуть на крышу загона для них не проблема. Испугались? Тогда чего, ограниченного пространства крыши? Возможно. Метров пять в ширину и… и хрен знает, не видно сколько в длину. Ну, да, тактика уже нужна иная. Басмач уселся на заметно скрипнувшую кровлю, оббитую не то резиной, не то транспортерной лентой. Порывшись в карманах изодранного плаща, достал кусок тряпки и вытер лицо, руки и нож.

«Так чего же вы испугались, визгунишки?» – вопрос пока оставался без ответа.

Луна, большая, желтая и ноздреватая как сыр, тем временем окончательно выплыла из облачного савана. Степь вокруг стала светлой почти как днем. Где-то невдалеке послышалось тявканье и визг. Басмач плюнул в ту сторону и принялся осматривать место, в котором волею судеб оказался. Ничего примечательного, самое обычное подворье: кроме загона, на котором он сидел, чуть поодаль в правильном порядке располагалось еще несколько прямоугольников разной длины, но одной высоты. В центре же просторная площадка и нечто, отдаленно напоминающее колодец с воротом, и длинные желоба-поилки для живности рядом.

Спуститься и, забравшись под защиту каменных стен, переночевать в тепле? Можно, но кто его знает, что притаилось в одной из этих коробок, пропахших овечьим и коровьим дерьмом? Да, наверняка там теплее, чем на крыше, продуваемой всеми степными холодными ветрами. Но там темнота и неизвестность, которую наверняка испугались визгуны. А тут свет луны, лежащая как на ладони крыша и простор. При том, что из оружия остался только нож. Винтовку, кстати, нужно подобрать, как только рассветет.

С этими мыслями Басмач плотнее запахнулся в плащ и улегся спать прямо под открытым небом, благо не впервой. Однако выспаться не получилось, всю ночь кто-то выл, и кого-то ели. Приходилось вскакивать, выискивая опасность, растирать замерзшие руки и ноги, а уже после проваливаться в болезненную дрему в полглаза. Небо окончательно распогодилось, и ночь потихоньку доползла до утра.

Басмач открыл глаза, когда солнце только-только подожгло горизонт. С трудом поднялся с промерзшей лежанки, руки и ноги отказывались слушаться. Борода покрылась инеем от дыхания, а плащ местами промерз льдом от выпавшей росы. Растерев, как следует, негнущиеся пальцы, залез в рюкзак за сурчиной. Мясо оказалось насквозь пропитано зальдившимся салом, есть просто невозможно. Отложив завтрак на потом, последующие полчаса разминал затекшие мышцы, после чего, держа нож наготове, отправился искать потерянную винтовку.

СВТ обнаружилась сильно дальше места схватки, ремень изжеван буквально в труху, а приклад погрызен. Зато удалось, наконец, разглядеть, что же за звери напали ночью. А посмотреть было на что: с крупную собаку, но тело чудовищно вытянуто и покрыто подобием черной чешуи. Лапы для такой туши слишком короткие, а хвост наоборот. Морда хоть без единого волоска, заостренная к носу и ушастая, как у степной лисы корсака, но с толстыми, как у сома, усами. Если прищуриться, так вылитый китайский дракон, изображенный на вазах династии Мин и термосах маде ин чайна!

Вспомнив о необходимости пополнить запасы воды, Басмач решил все же проверить колодец, что расположился точно посреди подворья, где ему посчастливилось заночевать. Отсюда оно, кстати, лежало, будто на ладони. Усевшись на рюкзак и подставив спину разгоравшемуся солнцу, он стал наблюдать в бинокль.

Ничего необычного, двор как двор. Скорее это даже не временное зимовье пастухов, а самое натуральное крестьянское хозяйство, в прошлом. Вон, насквозь ржавый трактор с такой же ржавой водяной бочкой на колесах. Несколько открытых загонов для скота, и закрытых зимних. Приземистый дом из осыпавшихся от времени и дождей шлакоблоков с плоской односкатной крышей, накрытой прогнившими листами жести. Даже стекла в рамах на месте. Вот только ни у одного строения нет дверей. Вернее, черный провал входа имеется, а чем его прикрыть, нет.

«Чего же испугались драконьи визгуны?» – Басмач отнял бинокль, поскреб в бороде. Как ни крути, а вода нужна. Он уже собрал свои пожитки, срезал обслюнявленный ремень с СВТ, проверил патроны и двинулся к подворью, как что-то мелькнуло. Еле заметное движение. Снова выудив бинокль, Басмач присмотрелся и сначала не поверил глазам: центральная часть двора, вместе с колодцем пошла складками, в стороны побежали ровные трещины, и образовался провал. Широкая земляная воронка с наклонными стенками, хрен выберешься… Прямо ловушка муравьиного льва! Вот только, где эти муравьи? Засевшая в центре двора зверюга питалась исключительно теми, кто подходил к колодцу, людьми. Хотя водички хотелось и местной живности, для нее остались лотки-поилки.