Океан - Александр Шельфский
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Глаза капитана «налились» яростью. Он схватил ружье и положил патроны в карман. Зарядив ружье, он без сомнений выпустил два заряда в голову, дергающейся на палубе, акуле, после которых та замерла. Ихтиолог, писатель и оставшиеся матросы не стремились выходить в центр палубы или же приближаться к бортам. Капитан подошел к краю кормы, зарядил ружье и стал стрелять в хищников, которые попадались на глаза, крича во все горло грубые, не связные вещи.
– Эй вы! – он повернулся к остальным, – берите багры, топоры и … сюда! Девочки пусть остаются там и подтирают сопли, придерживая подолы, – добавил он, посмотрев в глаза ихтиологу.
Писатель с ихтиолог промолчали, а моряки нехотя взяли то, что было им велено и пошли к краю кормы. Их лица выдавали эмоции и было видно, что им страшно. То, что сейчас происходит в сущности нужно лишь капитану, а для них главное выжить во всей этой ситуации. Как можно медленнее, они шли к капитану, который делал два выстрела, перезаряжал ружье, и продолжал стрелять, не отвлекаясь ни на что.
– Давайте, давайте! – подгонял капитан моряков, пихая их к краю палубы.
Вода у кормы пенилась и были видны только хвосты и плавники рыб.
– Бейте их! – кричал капитан, сквозь свои же выстрелы.
Но только они начали исполнять приказание капитана, как из воды каждого, словно по очереди, забрали огромные щупальца.
Ихтиолог сделал шаг вперед, всматриваясь на новое Чудо из недр океана и сказал тихо, что услышал только писатель рядом:
– Спрут?
Матросов на палубе не осталось, а сам капитан, отбиваясь от щупалец, упустил из рук ружье.
– Нужно … от сюда! – крикнул он, пробегая мимо оставшихся в живых к штурвалу.
Машина завелась и судно пошло вперед. Было ощущение, что плотность воды резко увеличилась и судно шло очень тяжело.
– Почему так тяжело идем? – спросил писатель у ихтиолога.
– Не знаю, – ответил тот и подошел к краю.
Когда он подошел ближе, то увидел тянущуюся за судном красную полосу, длинной уже несколько метров. Он подошел к краю и увидел, что оно начинается от винтов судна.
– Мы что-то режем, – тихо сказал он и побежал к капитану, – мы что-то режем и оно нас тормозит!
Электрический разряд пронзил металлическую часть судна. А за ним еще один.
– Что? – повернулся к нему капитан.
– Видишь тот красный след!? – ихтиолог указал рукой назад, – что-то под нами или прицепилось к нам. Мы режим его винтами и поэтому идем медленно. И, похоже, это скат!
– Писака! – обратился капитан к писателю, – встань сюда и веди прямо. Тупо прямо! – он даже прочертил ладонью прямую.
Писатель сменил капитана, который вместе с ихтиологом пошли назад. Когда они подошли к краю, то капитан своими глазами убедился, что винты что-то кромсают и от этого что-то остаются лишь кусочки и кровавый след на соленой воде. Меж тем судно шло все тяжелее и все медленнее. Капитан подошел к писателю, который в данный момент был рулевым, остановил мотор и, взяв багор, пошел обратно. Винты были остановлены, однако, что-то продолжало бурлить сзади. Капитан наугад проткнул водную гладь багром, но не уперся во что бы то ни было. Он сделал еще несколько попыток – все тщетно. А электрический разряд продолжал проходить по судно. Если бы люди могли сейчас видеть свое судно со стороны, включая его подводную часть, они бы могли лишь широко раскрыть рты и выпучить глаза. Гигантский скат опутал всю подводную часть судна. Винты кромсали, убивали его, но он делал все, чтобы затормозить судно, оставить его здесь. Он в ярости выпускал разряд за разрядом в судно.
– Эй, – позвал писатель и обернулся, – впереди корабль. Парусник.
– Что? – спросил капитан, перекосив лицо.
Капитан и ихтиолог подошли к позвавшему и посмотрели вперед. Прямо на них шел парусник с порванными парусами белого цвета, а само судно было темно зеленым. Они уже и забыли, что под ними скат, словно смирившись, что больше ничего нельзя сделать.
– Что это такое? – отводя бинокль от глаз, спросил ихтиолог.
Капитан взял из его рук бинокль и посмотрел сам. Через несколько секунд он резко убрал прибор от глаз.
– Не может быть.
– Что такое? – спросил писатель.
– Вы знаете это судно? – продолжил ихтиолог.
– Да. «Ультима палабра дэ Диос». Или «Последнее слово Бога». Не слышали о нем?
– Нет, – в один голос ответили ихтиолог и писатель.
– Великое испанское судно, – капитан стал даже добродушнее, – прославилось своей быстроходностью и бесстрашностью команды. Оно выходило, как писали, из таких штормов, где самые могучие суда пропадали. Шли как и куда хотели сами, плюя на все правила. Но «Слово Бога» само пропало в тот момент, когда в океане не замечали никакие катаклизмы. Когда отправились на поиски по маршруту, то, что странно, нашли совершенно целый, но насквозь мокрый, оно и понятно, судовой журнал. Последняя запись в нем была сделана рукой капитана, по крайней мере, подписавшийся назвал себя капитаном. Там было написано о том, что команда судна выловила какое-то «океанское чудо», что никогда никто еще не видел такой красоты. Они описали ее как что-то между рыбой и осьминогом, размером чуть ли не во всю палубу, а ночью оно светилось то ярко зеленым, то голубым цветом. Судно так и не нашли, никого из команды не обнаружили ни живыми, ни мертвыми. Сошлись на мнении, что команда перебрала с чем-то вредным организму и что все это было видением. Бухали они там или еще что, я не знаю. Но вот это «океанское чудо» было названо ничем иным как миражом, видением.
– Он остановился, – сказал ихтиолог, когда капитан закончил.
– Далеко? – капитан словно не хотел смотреть в ту сторону.
– Миля, две, – ответил ихтиолог.
– А это что? На час, – указывал писатель.
Ихтиолог взял бинокль, поднялся и капитан, посмотрев снова в ту сторону. Действительно, что-то приближалось чуть левее от «испанца». Это был уже огромный пароход.
– «Титаник» что ли? – спросил писатель с небольшой улыбкой.
– Нет. Кое-что круче. Капитан, – ихтиолог передал бинокль, – это же оно?
Капитан посмотрел за секунду и вернул бинокль в руки исследователя.
– Это оно, – словно боясь, ответил капитан.
– Что именно «оно»? —нетерпеливо спросил писатель у немного оцепеневших людей рядом.
– Считается, – начал ихтиолог, – что англичане строили некий огромный корабль. Гигантский даже сегодня, что уж говорить о девятнадцатом веке. Если кто его и видел, то те, кто создал и кто испытывал. По книгам, ему, судну, дали название
