Допустимая погрешность - Чингиз Абдуллаев

— Нет, не часто. Но в тот день мы собирались вместе пойти в театр. Женя приехала к нам, чтобы мы отправились туда вместе.

— Почему? — поинтересовался Дронго. 

— Они не могли встретиться с вами у театра? Зачем нужно было приезжать к вам, чтобы затем поехать в театр?

— У Жени свои амбиции, — улыбнулся Ратушинский. 

— Дело в том, что я вызвал оба своих «мерседеса», чтобы нас отвезли в театр, и Женя об этом знала. Ей хотелось продемонстрировать свое положение. Хотя у ее мужа тоже неплохая машина, но это не представительский «мерседес». Вообще-то, с нами должны были ехать соседи по дому, но у них оказались срочные дела, и я пригласил Женю.

— Они приехали непосредственно перед выездом?

— Нет, гораздо раньше. Часа за три. И где-то через полчаса приехала другая пара. Мы пили чай, скоро надо было ехать в театр, когда приехала моя секретарша.

— Не спешите, — попросил Дронго. 

— Значит, вы были дома с супругой, когда приехала ваша сестра с мужем. Верно?

Эдгар Вейдеманис делал отметки в своем блокноте.

— Вы сказали, что потом приехала другая пара. Кто это пара?

— Миша Денисенко и его супруга. Вы вероятно иногда встречаете его фамилию среди режиссеров популярных телевизионных передач. Он работает на телевидении.

— Он журналист? — уточнил Вейдеманис, впервые подав голос.

Ратушинский нахмурился, услышав его хриплый шепот.

— Почему вы так разговариваете? — спросил он. — Что с вашим голосом?

—У господина Вейдеманиса удалена часть легкого, — пояснил Дронго. — Значит, ваш гость был режиссером?

— Почему был? Он и сейчас режиссер, — возразил Ратушинский. — Мы дружим семьями уже много лет. Наши жены — подруги, работают в одном институте и дружат уже лет десять.

От внимания Дронго не ускользнуло, что, рассказывая об этой паре, Ратушинский вел себя несколько скованно.

— Мне кажется, вы должны были понять мотивы нашего повышенного интереса к господину Денисенко, — пояснил Дронго. — Насколько я понял, он был единственный среди находившихся в доме людей, кто имеет отношение к средствам массовой информации, к той же журналистике, например.

— Да, конечно, — неожиданно улыбнулся Ратушинский. — Но нужно знать Мишу, чтобы отмести от него любые подозрения. Это абсолютно порядочный человек, добрый и мягкий. Никогда в жизни он не пойдет ни на какую подлость. Скорее я сам мог бы отдать кому - нибудь документы, чем Миша позволил бы себе их взять. Это типичный интеллигент-шестидесятник. Хотя в то время он был совсем мальчиком — ему сейчас около пятидесяти. Но он словно пришел из того времени. Любит песни бардов, многие знает наизусть. Высоцкий, Окуджава, Визбор — его любимые авторы. Он и сам хорошо играет на гитаре, поет. Нет, нет. Это не он.

— А его супруга? — предположил Дронго. — Чтобы помочь мужу в его карьерных устремлениях? Такое возможно?

— Только теоретически, — ответил Борис Алексеевич. — Мы дружим семьями несколько лёт. В прошлом году даже вместе отдыхали в Испании. Нет, она тоже немогла взять документы.

— Вы так доверяете людям? — удивился Дронго.

— Нет. Это не доверие. Скорее умение разбираться в людях. Супруги Денисенко — последние из тех, кого я начал бы подозревать. Мне кажется, что, познакомившись с ними, вы со мной согласитесь.

— Посмотрим, — уклонился от конкретного ответа Дронго, — и, тем не менее, остался еще шестой человек, о котором вы пока не сказали. Или ваша секретарша пришла позже других?

— Нет, она появилась после того, как пришли моя сестра с мужем. И до того, как появились супруги Денисенко. Я сам ее вызвал, чтобы просмотреть некоторые документы.

— Вы часто так делаете? Вызываете секретаря к себе домой?

— Нет, не часто. Но случается. Я же вам говорил, что мне нужно было лететь в Лондон, поэтому я и вызвал ее к себе. Точнее, послал за ней машину. Мы немного поработали в моем кабинете.

— Значит, она была у вас в кабинете?

— Да, была.

— И вы не выходили из кабинета?

— Выходил. Но мне кажется, что глупо подозревать собственного секретаря. У меня на работе остается гораздо больше важных документов, которые проходят через ее руки. Кроме того, она бы не выручила за эти документы больше пяти-шести тысяч долларов. Зачем ей рисковать своей работой? Она получает у меня полторы тысячи долларов.

— Какие большие зарплаты у секретарей, — усмехнулся Дронго. — Неужели она получает такую зарплату по ведомости?

— Нет, конечно, — нахмурился Ратушинский. — По ведомости она получает только двести долларов. Остальное в конверте. Я надеюсь, что вы не работаете заодно и в налоговой инспекции?

— К сожалению, нет, — ответил Дронго, — хотя иногда очень тянет на сотрудничество с этой почтенной организацией. У меня вообще такое ощущение, что зарплата в Москве выдается только в «конвертах», минуя налоговые органы.

 — Девяносто процентов компаний так и делают, — усмехнулся Борис Алексеевич. — Сейчас никто не доверяет государству. И уж тем более никто не платит налогов. Хотя говорят, что платить налоги в России стало выгодно. Всего тринадцать процентов. Это гораздо лучше, чем сорок или пятьдесят в других странах. Но гораздо хуже, чем вообще их не платить.

— Учебник новой политэкономии, — указал на гостя Дронго, обращаясь к Вейдеманису. 

— Учись, Эдгар. Это называется «новые рыночные отношения». Итак, что вы можете рассказать о своем секретаре?

— Юлия Геллер. Ей двадцать восемь лет. Не замужем. Образование высшее. Свободно владеет английским. Работает у меня более двух лет, точнее, около двух с половиной. Исполнительная, дисциплинированная, очень пунктуальная. Весьма целеустремленная. Собирается защищать кандидатскую диссертацию. В общем, идеальный секретарь.

— Вы взяли ее по чьей-то рекомендации? 

— Да, конечно. В нашей компании существует жесткий отбор. Мы не берем людей с улицы, тем более секретарей. Она работала в телефонной компании. У нее были отличные рекомендации. Но на прежней работе она получала около четырехсот долларов. А ей хотелось роста. Когда у нас появилась вакансия секретаря для моего заместителя, она принесла свои документы.

— Откуда она узнала о вакансии?

— Наша служба безопасности все проверила. Ее двоюродная сестра работала в нашей компании. Сейчас не работает. Вышла замуж за дипломата и уехала с ним в Непал. А Юлия подошла нашему вице-президенту. Проработала она у него около пяти месяцев. Я обратил внимание на деловые качества этой молодой женщины. И мы решили, что будет лучше, если она будет работать у меня. И я должен сказать, что не ошибся. Она действительно хорошо справляется со своими обязанностями.