Пока бог спит - Александр Романов

– Как ожидали? – удивился Энгар. – Почему? Не было же никакой возможности проникнуть под Купол…

Ермаков рассмеялся.

– Господи, Энгар! – сказал он. – Ну что вы за народ такой – маги? Монбасса точно так же удивился, когда я ему сказал. Горы роете, чтобы разобраться в природе феномена, «Теоретическую магию» Козловского до дыр зачитали, а нет, чтобы посмотреть на график, как обычный человек. Тогда бы вы сразу поняли, что магические выбросы из купола – никакая не аномалия, а просто выход избытков чьего-то повторяемого заклинания. Ты хронограммы этих выбросов помнишь?

Энгар подумал.

– Серия импульсов примерно одинаковой мощности, – сказал он. – Потом пауза неравной протяженности. Потом снова серия. Потом пауза. Потом опять… И передний фронт на графике… Елки-палки! – выругался он на земной манер. – А ведь действительно похоже!..

– Кто-то долбит в самом эпицентре мощнейшим заклинанием! – закончил за него Ермаков. – А паузы ему нужны то ли для восстановления сил, то ли еще для чего. Ну, ты же сам маг, знаешь, что нельзя одним и тем же заклинанием работать непрерывно! Собственно, нашу экспедицию только поэтому и разрешили, раз уж это мимо тебя прошло: потому что подтвердилось, что здесь действительно кто-то есть; значит и условия под куполом вполне пригодны для человека. Но в данный момент это вторично. Ты мне главное скажи: как со связью? То, что наш переговорник здесь не работает – это я уже знаю: мне Мезенцев сказал. Что ты добавить можешь? Реально восстановить работу этой деревянной колоды или проще будет ее выкинуть?

Энгар подумал.

– Выкидывать ее не стоит, пожалуй, – сказал он в конце концов. – Сам амулет вполне исправен. Я это знаю. Но наружу пробиться через купол невозможно. Так же, как и оттуда к нам. Совершенно глухой блок. Очень похожий на блокаду Поднебесной и Вечный Туман Восточных пределов. Природа их мной, сами понимаете, не улавливается.

– Ясно, – заключил Ермаков. – Значит, вся наша экспедиция накрывается медным тазом. Без связи мы работать не можем, – он недовольно скривился. – Придется возвращаться…

– Не спешите, пожалуй… – остановил Ермакова Энгар. – Ну, во всяком случае, давайте не прямо сейчас. Мне хотелось бы один эксперимент произвести, если будет такая возможность. Может, связь и заработает.

– Что, серьезно? – насторожился Ермаков. – А чего ж ты говорил…

– Нет, барьер и в самом деле не пробиваем, – качнул головой Энгар. – Но у меня появилась одна мысль, делиться которой я не хочу, предварительно ее не проверив. Слишком уж она неожиданна. Никто такого раньше не пробовал. Во всяком случае, насколько я знаю.

– Ну, хорошо, проверяй, – согласился Ермаков. – Сколько времени тебе потребуется?

– День или два. Наверное. В зависимости от результатов.

– Хорошо, – повторил Ермаков. – Проверяй. Думаю, это время мы без связи продержимся. Контрольный срок у нас был трое суток в любом случае. Но если нет, скорее всего, придется возвращаться. Слишком ситуация здесь может оказаться рискованная… Ага, вон и наш дедушка талисманного дела идет. Что скажете, Семен Михайлович?

К костру подошел Локтев, держа в руке густо исписанный листок бумаги. Он протянул листок Ермакову и тяжело опустился рядом с остальными.

– Жрать хочу, – сказал он. – Вымотался, как собака. Чего у нас сегодня на ужин?

– Как? – сдержанно поразился Ермаков. – И это все?

– Нет! – ответил Локтев категорично. – Выпить я тоже бы не отказался.

Энгар отложил ложку, молча полез за пазуху, вынул оттуда серебряную плоскую фляжку и протянул Локтеву. Семен Михайлович так же молча взял, отвинтил крышку и сделал изрядный глоток. Завинтил и отдал обратно.

– Ну вот, – сказал он удовлетворенно. И обратился к Олегу с Санчесом, которые все это время сидели за болванов: – Ребята, давайте, что есть!

Санчес принялся накладывать из термоса в приготовленную одноразовую посуду, а Локтев, не отрываясь, следил за его манипуляциями. Ростовцев вскрыл упаковки с хлебом и соком, раздал всем остальным.

– Что, так хреново? – спросил Ермаков.

– Все равно, что в высоковольтный щит голым лазить, – ответил Локтев, принимая у Санчеса чашку с ложкой. – Или под пулеметом в степи лежать… – он принялся за еду, и голос его стал неразборчивым.

Все терпеливо смотрели, как он ест.

– Семен Михайлович, – не выдержал, наконец, Ермаков. – Не томи. Что удалось узнать?

Локтев выскреб ложкой чашку и облегченно выпрямился, поставив ее на колени.

– Удалось? – переспросил он. – Да. Удалось. Та же хрень, что и снаружи, только изнутри. Совершенно непонятно, что это такое!

– А вот Энгар говорит, что Купол напоминает ему Барьер в Поднебесной и Туман над Восточными Пределами, – заметил Ермаков.

– По какому параметру? – Локтев по очереди посмотрел на начальника и на мага. – По неощутимости? Так и раньше было известно, что это не магический объект. На Восточной Стене и в Поднебесной я был, если вы помните… Похоже, конечно. Но как похоже? Как ежик на слона. Или как Энгар, вон, на Завра. Есть, конечно, общее – но разницы гораздо больше. Барьер в Поднебесной темпоральный. Это хорошо изучено. Там компактифицировано две временных координаты, по сути, получился гигантский темпостат: время линейное, ничего никогда не меняется. Ну, почти… В Восточных пределах… Я не уверен, исследования завершить не успели… Но скорее всего там помудрили с безразмерными характеристиками, в результате весь край живет совершенно не по нашим фундаментальным законам – я бы в него не советовал лезть даже на Звере Прямого Пути. Причем даже на Звере, выведенном в нашем Лабораториуме. А здесь… Я бы предположил, что по фронту Купола кто-то изменил третью пространственную координату. Точнее пока не скажу – данных мало. Но именно изменил. Не схлопнул. В результате образовалось нечто вроде стружки, – Локтев задумался, оценивая придуманное сравнение. – Да, вроде стружки. Завиток такой… Стружка эта закручена сама на себя и находится в перенапряженном состоянии… Извините, – прервал он свои рассуждения, – это уже частности. Но это действительно как стружка с острыми заусеницами. И заусенцев этих очень много. Того и гляди зацепишься. Почему и не люблю с ним работать. Отчего оно выглядит именно так – не знаю, – Локтев пожал плечами.

– Но схожесть все-таки есть? – спросил Ермаков скорее утвердительно. – Я имею в виду… э-э, возникновение, скажем, этого Купола, Барьера и Тумана?

Локтев пожал плечами.

– Вы мне этим вопросом плешь проели еще там, снаружи, – сказал он. – Я понимаю, куда вы клоните. Но точного ответа все равно дать не могу. Про Восточные Пределы совсем ничего не скажу. Там все настолько давно было, что можно только гадать, какого талисмана это работа. А насчет Барьера и вот этого… – он ткнул большим пальцем вверх, на продолжающее оставаться белесым небо (точнее, Купол). – Безусловно, есть вероятность, что и то, и другое – работа вашей любимой Шкатулки. Мощность у нее немереная, и каждый заряд рассчитан был на новые параметры работы – по крайней мере, так в записях говорится. Сам я, увы, с ней не сталкивался. Да, может, это и Шкатулка, ну и что? Что нам с этого? Или она у вас имеется с собой, и вы намерены ее применить против ее же порождения? Так я бы вам не советовал: один Всевышний знает, что из этого получится.

– Шкатулки у меня нет, – ответил Ермаков, о чем-то размышляя. – И никаких ее следов за все это время обнаружить не удалось. По мне, так лучше бы она и не появлялась никогда. Кой дурак вывез ее из Поднебесной!

Локтев понуро вздохнул.

– Ортега де Вака, – сказал он. Вздохнул еще раз. – Во время Второй Трансподнебесной… Вы несправедливы к нему, Виктор! Это был замечательный человек и настоящий ученый. Кто тогда мог знать, что все так обернется? Не всякий способен быть оператором настолько сильного талисмана. Вы вот, например…

– Ладно, оставим вопросы талисмановедения, – сказал Ермаков. – Тем более что дело это пока еще весьма темное, несмотря на все научные усилия. Вернемся к нашим баранам… Насколько я понял, вам вовне тоже пробиться не удалось (Локтев энергично замотал головой, подтверждая). Значит, связь нам обрезало накрепко, и вся надежда только на идею Энгара. А что, Семен Михайлович, вы скажете про внутреннее пространство Купола?

Локтев пожал плечами.

– Талисманной активности здесь не наблюдается. Обычный фон. Точнее говоря, обычный с учетом тех возмущений, которые вызывает коллекция Лабораториума. Ничего особенного. А вот что наверняка будет всем интересно, так это то, что, по крайней мере, одна установка Тесла в Городе работает. И будь у нас ровер или коптер – мы преспокойно могли бы на них передвигаться.

– Ну, это я уже в курсе, – с непонятной усмешкой ответил Ермаков. Усмешка, впрочем, относилась не к Локтеву. – Да, вон, и Равий видел, что в холмах кто-то как бы на ровере проехал… Ай да народ! – неожиданно восхитился он. – Мы там сидим пятьдесят лет снаружи и думаем, тут живого места нет! А они совсем даже напротив – на роверах разъезжают, пользуются, можно сказать, всеми благами цивилизации! Хотел бы я знать, кто у них тут такой шустрый оказался… Впрочем, информации нам пока хватит. Будем сидеть тихо, и ждать результатов эксперимента Энгара. Если связи не будет – придется уходить, ничего не поделаешь. Разведку мы в любом случае выполнили. И доказали, что попасть сюда можно. Если связь будет… Вот тогда и решим. В свете вновь открывшихся обстоятельств. Что-то еще?