Гончары Ферска - Джек Вэнс

– Ну, господин, твои глазури хуже первых попыток наших детей.

Он снова полез в печь. Ослепительный солнечный луч, казалось, озарил комнату. У вождя перехватило дыхание, гончары подались вперед, а Томм оперся о стену, чтобы не упасть.

– Желтая…

Когда Томм наконец вернулся в Управление, Ковилл метал громы и молнии.

– Где вы околачивались? Я послал вас по делу, которое занимает не больше двух часов, а вы пропали на два дня.

Томм сказал:

– Я отбил четверых ми-туун и заключил соглашение с гончарами. Набегам конец.

У Ковилла отвисла челюсть:

– Что?

Томм повторил.

– Вы не выполнили мое указание?

– Нет, – ответил Томм. – У меня возникла другая идея, и она оказалась лучше.

Глаза Ковилла превратились в тяжелые, горящие голубым пламенем угли.

– Томм, вы уволены, вы уволены из Управления межпланетных дел. Если человеку нельзя доверить выполнить приказ, грош ему цена как работнику. Собирайте вещи, следующей пассажирской ракетой вылетите на Землю.

– Как скажете, – проговорил Томм и повернулся, чтобы уйти.

– Сегодня ваш рабочий день до четырех часов, – холодно произнес Ковилл. – До этого времени вы обязаны мне подчиняться. Поставьте вертолет в ангар и положите бомбу на место.

– Бомбы больше нет, – сказал Томм. – Я отдал уран гончарам. Это было одно из условий соглашения.

– Что? – прорычал Ковилл, и глаза у него полезли на лоб. – Что?

– Вы слышали, что я сказал, – ответил Томм. – И если вы думаете, что было бы лучше взорвать все, что составляет для этих людей смысл жизни, вы сумасшедший.

– Томм, садитесь в вертолет, летите к ним и отберите бомбу. Без нее не возвращайтесь. Чертов проклятый недоумок, да с этим ураном они весь Пеноплан разнесут.

– Если вам нужен уран, – заявил Томм, – идите и возьмите его. Я уволен, я здесь не работаю.

Ковилл пялился на Томма и от ярости раздувался, как жаба. Слова застревали у него во рту. Томм сказал:

– На вашем месте я бы не будил лиха. Я думаю, пытаться забрать у них уран – дело опасное.

Ковилл повернулся, пристегнул к поясу пару гамма-ружей и гордо вышел. Томм услышал шум винта вертолета.

– Вот идет храбрец, – пробормотал про себя Томм. – Вот идет болван.

Прошло три недели. Су-зен взволнованным голосом объявила, что пришли гости, Томм выглянул и остолбенел: перед ним стоял вождь и за ним еще два гончара – суровые, грозные, в мрачных серых бурнусах. Томм вежливо поздоровался, предложил им сесть, но они не захотели.

– Я пришел в город, – начал вождь, – узнать, остается ли наше соглашение в силе.

– С моей стороны ничего не изменилось, – ответил Томм.

– Безумный человек пришел в поселок гончаров, – продолжал вождь. – Он сказал, что ты превысил полномочия, что наше соглашение незаконно и что он не позволит гончарам держать у себя тяжелый металл, который придает глазури цвет вечерней зари.

Томм спросил:

– Ну, а потом что?

– Потом началось кровопролитие, – быстро проговорил вождь. – Он убил шестерых отличных гончаров. Но это неважно. Я хотел узнать, действительно ли наше соглашение.

– Да, – сказал Томм. – Оно скреплено моим словом и словом моего главного начальника на Земле. Я разговаривал с ним, и он одобрил соглашение.

Вождь кивнул.

– В таком случае я принес тебе подарок. – Он махнул рукой, и один из гончаров поставил на стол Томма большую вазу, сияющую поразительным солнечным светом. – Безумный человек – счастливец, его душа вселилась в прекраснейшее стекло, которое когда-нибудь выходило из Великой печи.

Брови Томма поползли вверх.

– Вы хотите сказать, что кости Ковилла…

– Неистовая душа безумного человека придала сияние чудесной глазури. Он будет жить вовеки в завораживающем блеске…