Свиток 3. Великий шаман - Егор Дмитриевич Чекрыгин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Итак. У нас куча народа пасется вокруг лагеря. Не, сразу их в отдельное поселение, чтобы под ногами не болтались. Но и к себе будем пускать, всячески демонстрируя, как у нас тут хорошо, так сказать, в рамках рекламной кампании.
А Кор’тека и других местных прибрежников отправим на поиски родни, пусть даже и самой далекой, будут вербовать людей в ирокезы. И вообще, вести пропаганду ирокезского образа жизни среди окрестного населения. Если мы присоединим к себе всех местных прибрежников, Леокаю поневоле придется с нами считаться. Иначе плакала его торговля. Еще один рычажок давления. Главное не передавить, а то он нас быстро обломает в области хребта.
А чем мы народ кормить будем? Зима. Шторма. В море особенно рыбки не половишь. Степи, боюсь, тоже вычищены аиотееками от всякой съедобной живности. Нет, конечно, кое-что добыть получится, но впритык. На наши запасы закупленного в Вал’аклаве и отобранного у аиотееков зерна тоже особо надеяться не стоит. Большую часть мы уже и так съели, а ведь что-то надо еще и на семенной фонд оставить, чтобы и на следующий год не идти с протянутой рукой к Царю Царей.
А осень-то уже фактически началась, не успеешь оглянуться, начнется и зима. В общем, пару-тройку коровок придется завалить чисто для себя. Да баб на сбор всяких корешков-ягодок отправить. Иначе точно с голоду подохнем. Хорошо бы еще так подгадать, поближе к холодам мясом разжиться, чтобы мясо на холоде подольше хранилось. А то местные методы консервирования, мягко говоря, далеки от совершенства. Но это уже от графика миграции коровок зависит, а не от моего желания.
Но это, опять же, не решает главного вопроса, ради которого я тут пиво пью, ем мясо и шпыняю учеников. Что требовать с Леокая? А требовать с него я буду чистую бронзу в слитках, а самое главное, мастеров по ее обработке! Пора обзаводиться собственными мастерскими, чтобы быть впереди планеты всей по части изготовления кинжалов и дубинок. Кое-что я уже и так подсмотрел в мастерских Дик’лопа и Ундая, в конце концов, местные технологии особой сложностью не отличаются. Так что закручу производство чего-нибудь более продвинутого, чем есть в Улоте и окрестностях, протазаны те же, шестоперы, колокола, и буду выменивать это дело на харчи. Деньги что ли изобрести? Ага, бумажные. И печатать их по мере надобности. Стану первым пиндосом этого мира. Размечтался, блин.
Я еще жаловался, когда плыл вдоль берега. Типа скучно и уныло. Теперь я топал пешком и скучно мне не было. Моя память еще хранила воспоминания, как внезапно заросли травы могут превратиться в тигриные туши, одним рывком преодолеть десяток-другой метров и задавить зазевавшегося путника в доли мгновения. Пару раз я даже метал дротик (я опять обзавелся дротиком) в колышущуюся на ветру траву и с копьем наперевес шел добивать врага. Конечно, выглядел я глупо, когда обнаруживал свою ошибку. Но я предпочитаю выглядеть глупо и жалко, чем стать тигриными какашками, думаю это зрелище еще более жалкое.
Ну да и без тигров в прибрежной степи проблем хватало. Начиная от выбора пути, как пройти из пункта А в пункт Б, не забредя по дороге в болота, непроходимые заросли кустов или наваленные кучами коряги и плавники. И заканчивая тем, как не загнуться при переходе из пункта А в пункт Б, будучи укушенным змеей, переломав ноги, и как при этом не торчать все время на виду у всей степи.
Конечно, очень хотелось зайти подальше в степь, встать в полный рост и побежать по ровной поверхности, как мы это делали с Лга’нхи. Но враждебная среда быстро дает незабываемые уроки смирения, убеждая вести себя очень тихо и очень скромно. Это ведь Лга’нхи был способен заметить опасность, пока она еще была еле заметными пятнышком на горизонте, и узнать об изменении окружающей обстановки по стрекотанию кузнечиков и пению птичек. Вот он мог позволить себе бежать по степи. Я же, увы, большую часть местных опасностей замечу, только когда они уже придут обгладывать мои косточки. Так что бег для меня слишком большая роскошь. Не торопясь, вдоль берега, от укрытия к укрытию, как мышка в амбаре, набитом кошками. Прежде чем обогнуть куст или зайти в рощу, внимательно осмотреть все окрестности на предмет свежих следов, возможных засад и просто подстерегающих опасностей. Вылезая из ложбинки, сначала осторожно высунуть нос и глаза и осмотреться. На холмики или ровные места лучше не заходить. А уж если нет никакой возможности обойти опасное место по краю, бежать бегом, словно спринтер на Олимпиаде. Таким способом я, конечно, буду идти очень долго. Может быть, даже месяц или два. Но зато хоть дойду. Главное все время напоминать себе, что не надо расслабляться и забывать про постоянную опасность.
Хуже всего было по ночам. Даже невольно посочувствовал Виксаю, ныне покойному правителю Иратуга. Теперь я не только в воображении, но и на собственном опыте знаю, что такое ложиться спать без уверенности, что удастся проснуться (воистину — не рой чужому яму). Это настоящая мука. Долго лежишь, пытаясь заснуть, но вместо этого невольно чутко прислушиваешься к каждому звуку и шороху, которые твое собственное воображение раздувают и усиливают в десятки раз. И шелестящей травкой жучок под твоим ухом вдруг превращается в подкрадывающегося тигра. А ставшие уже давным-давно привычные звуки ночной степи начинают пугать тебя как в первые дни, рисуя жуткие картины подкрадывающихся неведомых монстров… И так ты лежишь почти всю ночь, забившись в норку или лежбище, в напряженной полудреме, которая больше выматывает, чем дарует отдых, а потом вырубаешься напрочь. Твой измотанный бессонницей мозг проваливается в такие глубины, что по тебе может протоптаться слон и ты этого не заметишь. А потом ты просыпаешься поздно утром, порядком измотанный этим «ночным отдыхом», и с ужасом думаешь, насколько же уязвим и беззащитен был в
