Сказки Патика-Эмпатика - Е. Розенблюм
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Бедняжки! А молодая поросль?
— Из-за разрывов в сети они были лишены заботы материнских деревьев и доступа к всеобщей сокровищнице знаний, а потому не могли гармонично развиваться, чахли и умирали от голода, жажды и одиночества.
— Какая несправедливость! — воскликнул Патик, представляя, как ужасно было бы его детство, если бы он не имел доступа ко всемирной подземной сети мудрых деревьев.
Патик долго размышлял об услышанном, но всё никак не мог понять, как можно забыть природный язык красоты-и-добра и не слышать, что говорят растения и животные? Ему было трудно вообразить, а ещё труднее поверить, что пиявища, которые сотни лет жили в гармонии с природой, позже стали равнодушными и эгоистичными и, не задумываясь, разрушали планету. Патик надеялся, что дерево-каштан просто рассказывает ему страшную сказку, и ничего такого никогда не было и быть не могло, но телесные ощущения подсказывали ему, что то, что он слышит — это быль.
— Милый каштан, а что было потом? Ведь сейчас Земля снова полна лесами, а ваша подземная сеть соединяет и питает всех, кто жаждет знаний, любви и мудрости…
2. Детёныши пиявищ
— Во времена, когда на Земле почти не осталось лесов, жил-был очень маленький, но смышлёный пиявищёнок. Как-то раз он заблудился и никак не мог найти своих родителей. Он совсем не знал, что же делать, прислонился к дереву и рыдал так долго и так горько, что то не выдержало и попыталось утешить детёныша, как в стародавние времена, когда пиявища ещё понимали наш язык.
Тот детёныш был очень мал и ещё не знал языка равнодушия-и-эгоизма, а потому смог почувствовать эмпатию дерева. Малыш успокоился и уснул, обнимая дерево за корни, а во сне случайно подключился к нашей подземной сети.
— Совсем как эмпатики в наше время! — удивился Патик.
— Точно. Так тот детёныш узнал, что мы всё чувствуем и всё понимаем.
— И он рассказал всем пиявищам о том, как вы мучаетесь?
— Конечно, это был очень разумный детёныш. Он подбегал к каждому и рассказывал, как мы страдаем, когда они вырубают деревья.
— И они перестали?
— Пиявища даже слушать его не стали. Тогда детёныш попросил помощи у своих родителей. Те внимательно выслушали своего пиявищёнка и ответили, что в современном мире от них ничего не зависит и всё решают какие-то то ли краторубы, то ли рубократы, я точно не помню, как это у них называлось.
— Какое счастье, что тот детёныш успел подключиться к вашей сети до этого и узнать, что в мире всё зависит от каждого!
— Да, это просто чудо, что он смог всё понять. Но в те времена ему было нелегко нам помогать, потому что родители сказали ему, что каждый должен заниматься своим делом и не лезть в дела других. Лесоруб должен лесорубить, пустозвон — пустозвонить, а рубократ — рубократить, или как-то так.
— Неужели никто не согласился помочь пиявищёнку?
— Большие его не слушали, а маленькие ему не верили. Тогда он решил повести всех своих друзей к деревьям в надежде, что рядом с нами они всё поймут сами, как он.
— А он знал, что подключиться к подземной сети можно лишь во сне?
— В то время — нет. И когда малыши подошли к деревьям — они ничего не узнали. Но возле нас им стало радостно и весело, и они долго играли на нас и под нами, пока их не разморило солнышко, и они не уснули на наших корнях. Во сне смышлёный пиявищёнок снова подключился к нашей подземной сети и потянул за собой остальных. Так все ребята узнали о нашей тяжелой доле и в сильнейшем огорчении проснулись. Они были чрезвычайно расстроены, и мы всеми силами пытались их утешить. Вскоре детёныши чуть повеселели, но один из них всё рыдал и рыдал, и даже мы не могли его развеселить.
— Почему?
— Оказалось, что его отец работал в этой самой рубократии и дома рассказывал всей семье о том, что через неделю рубократы вырубят последние деревья, чтобы на их месте построить что-то огромное и бесполезное.
Услышав такие ужасные новости, малыши заплакали и решили срочно бежать к родителям и всё им рассказать. Но смышлёный пиявищёнок объяснил остальным, что родители тут не помогут:
— Поверьте, ваши родители, как мои, просто скажут вам: "Не лезьте в чужие дела!" — печально объяснил он.
— А в свои дела лезть можно? — спросила одна малышка.
— Конечно, — ответил смышленый пиявищёнок.
— Тогда давайте полезем на свои дела.
— Точно, — обрадовались остальные. — Ведь наши дела — это деревья, и мы полезем на них.
— Полезем и не слезем!
— Будем сидеть на деревьях день и ночь и охранять их от рубократов! — поддержали все и залезли на деревья.
3. Не слезем!
— Как ты знаешь, — сказал каштан Патику, — взрослые пиявища были очень равнодушными и интересовались только своими собственными делами, но, к счастью, у них было одно хорошее свойство.
— Какое?
— Они очень любили своих детёнышей. Поэтому, когда выяснилось, что все малыши забрались на деревья и не собираются слезать, пиявища-родители сильно горевали и всячески уговаривали тех вернуться домой.
— И они вернулись?
— Нет. Детёнышам было очень весело жить в наших кронах: мы питали их своими плодами днём, а своими знаниями — ночью, и пиявищата становились всё отважнее и храбрее и непреклонно стояли на своём решении не спускаться.
— А рубократы приехали? — спросил Патик.
— Конечно, но, когда их страшные машины направились нас рубить, пиявища-родители так испугались за своих детёнышей, что побежали на те машины и остановили их своими телами. Они забыли свой старый принцип не лезть в дела других и кричали рубократам: "Не смейте рубить деревья! Разве вы не видите, что на них сидят наши малыши! Они же упадут и разобьются!".
Каждый день приезжали машины рубократов, но родители детёнышей стояли возле нас днём и ночью и никому не давали к нам приближаться. В ту пору нас перестали рубить, чтобы не навредить детёнышам пиявищ, и наша поросль наконец-то смогла подрасти. Мы заботились о ней и о пиявищатах, помогая им становиться крепкими, здоровыми, всё понимающими и всё чувствующими. Вскоре детёныши вспомнили язык красоты-и-добра и мы зажили, как в старые добрые времена.
— А они не скучали по своим родителям?
— Очень! Они скучали сами и знали, как те тоскуют по ним. Но пиявищата также знали, что как только они слезут — прибегут рубократы и срубят нас под корень.
— И они
