Последняя стычка у Йеллоу-Бат - Луис Ламур

Кедрик задумался.

— Дэй, мне рассказывали совсем другое. Я подумаю об этом. А завтра мы выезжаем к вам, чтобы осмотреть землю и познакомиться.

Рейд резко мотнул головой.

— Не связывайся с ними, Том! Мы сделаем все, чтобы ни один захватчик не ушел живым с нашей земли.

— Послушай! — Кедрик подался вперед. — Теперь, после нашего с тобой разговора, все изменится. Завтра мы просто покажемся у вас всем отрядом. Мы приедем, посмотрим, что там у вас творится, и вернемся в город. Стрельбы не будет, если только ваши люди не начнут ее. Иди и предупреди их. Пусть они держатся от нас подальше.

Дэй Рейд медленно поднялся.

— Эх, парень! Хорошо бы встретиться с тобой еще. Может, и будут еще счастливые денечки! Я пригласил бы тебя поужинать и сыграть в карты, как в былые дни. Тебе бы понравилась моя жена!

— Ты женился? — удивился Кедрик. — Никогда бы не поверил!

Дэй застенчиво улыбнулся.

— Женился и счастлив, Том. — Потом поправился: — Буду счастлив, если сумею сохранить свой участок. Но одно обещаю точно! Если ваши головорезы отнимут у меня землю, тело мое будет лежать здесь рядом с вашими мертвыми парнями.

Когда Дэй ушел, Том долго сидел и смотрел из окна на улицу. Не это ли имела в виду Консуэла Дьюн? Прежде всего нужно проехаться по тем местам, самому все осмотреть и тогда уже поговорить с Гюнтером. Он представил себе лица компаньонов: холодное, волчье Кейта; жирное, грязное Бурвика, обнаруживающее грубую, деспотическую силу; лицо Гюнтера — дружелюбное, приветливое, но не очень искреннее.

Снаружи донесся звук расстроенного фортепьяно, и хриплый женский голос запел. Хрустел гравий под чьими-то ногами. Где-то звякнула шпора. Том Кедрик встал и натянул на себя рубашку. Одевшись и опоясавшись портупеей с револьверами, он вышел из номера и спустился в холл.

Из ближней комнаты выглянул человек и пристально посмотрел ему вслед. Это был Дорни Шоу.

Глава 3

Только в пустыне может быть такое теплое утро, и такая сонная тишина, прерываемая лишь пением цикад. Только в пустыне так хорошо видно на многие мили вокруг, а холмы, скалы и утесы вырисовываются так отчетливо. Нигде больше облака не образуют таких островков тени на голой земле, предлагая краткий отдых от солнца.

Шесть всадников в скрипящих седлах, шестеро сильных мужчин, целиком поглощенных собственными мыслями, появились в бескрайней пустыне. Это были люди, у которых всегда при себе оружие, им уже приходилось убивать и, наверное, снова придется. Некоторые из них были отмечены безжалостной и беспощадной рукой судьбы.

Каждый из них был одинок, потому что люди, идущие по жизни с оружием, всегда одиноки. Каждый встречный может оказаться врагом, каждая тень таит опасность. Они ехали, прислушиваясь к каждому шороху, жесты их были сдержанны, взгляд — насторожен.

С шумом раздула ноздри лошадь, щелкнуло о камень копыто, кто-то поерзал в седле и вздохнул. И — снова тишина. Том Кедрик сидел на светлом жеребце, ровно пятнадцати ладоней в длину, со стального цвета грудью и совершенно белым крупом, словно обрызганный черными пятнами, по форме напоминающими большие слезы — стройный конь, сильный и быстрый, с живыми, умными глазами и чуткими ушами.

Когда они собирались в дорогу, Ларедо Шэд восхищенно рассматривал коня, обходя его со всех сторон.

— Счастливчик! Вот это жеребец! И где только ты его отыскал?

— У навахов. Это боевой конь индейцев из племени Проколотые Носы, их резервация очень далеко.

Кедрик наблюдал, как люди собираются на дело, как придирчиво разглядывают его западную одежду и низко подвешенные револьверы. Накануне Тома видели в костюме, в котором он приехал из Нового Орлеана, а теперь можно было оценить его по своим собственным меркам.

Том был высок и строен, из вчерашней одежды на нем остались лишь черная шляпа с плоской тульей и сапоги для верховой езды на высоких каблуках. Сегодня он надел серую шерстяную рубашку и повязал вокруг шеи черный шелковый платок. Джинсы тоже были черные, и два револьвера чуть покачивались именно в том положении, чтобы их легко можно выхватить.

Когда все были готовы, Кедрик коротко скомандовал:

— Отлично! Поехали!

Они сели на лошадей. Кедрик отметил худого, жилистого Дорни Шоу, грузного Си Фессендена, тощего, с заостренными чертами лица Пойнсетта, приземистого светловолосого Ли Гоффа, Клаузона с озлобленным лицом — самого старшего в группе — и худощавого техасца Ларедо Шэда. Выехав вперед, Кедрик оглядел свой отряд. Пожалуй, драться они могут. Шоу, поглядывая на его револьверы, спросил:

— У тебя не кольты?

— Нет, предпочитаю русские 44-го калибра. Хорошее оружие, надежное. — Кедрик кивнул на тропу перед ними: — Вы уже ходили этой дорогой?

— Да, конечно. Мы сделаем привал у одного источника, прямо за Норс-Форк. Потом надо будет пересечь несколько глубоких каньонов и обойти большую вершину, которую индейцы и испанцы называют Орфан. Все это дикие земли. Ну, а там уж и со скваттерами повстречаемся. — Он слегка осклабился, показав белые ровные зубы. — Городишко их занимает всего-то пол-акра под холмом.

— Дорни, — вдруг спросил Гофф, — а ты не хочешь во время нашей прогулки кое-куда завернуть?

Клаузон хихикнул:

— Хочет, хочет. Ему бы следовало давно отказаться от этой затеи, но нашего Дорни не так-то просто сбить с пути. Да только этой девчонке подавай кого поважнее, чем простой вояка с Запада.

— А какая она хорошенькая! — восхищенно заметил Гофф. — Хорошенькая, а любовь ни с кем не крутит.

— Может, уже и крутит, — сухо предположил Пойнсетт. — Может, от нее он и получает все новости, которые докладывает Кейту. Уж слишком он хорошо знает, что вокруг происходит.

Дорни Шоу с каменным лицом повернулся к спутникам.

— Заткнитесь! — холодно сказал он.

Хотя Пойнсетт был гораздо старше Дорни, он съежился и промолчал, лишь глаза его сверкнули откровенной ненавистью. Притихли и остальные, раз уж Пойнсетт, человек не робкий, суровый и озлобленный, не решился связываться с Дорни.

Кедрик, наблюдая за своими спутниками, заметил, что все они явно избегали ссориться с Шоу, даже большой и сильный Фессенден, на счету которого было двадцать убитых. Он был единственным из группы, кого Кедрик встречал раньше. Интересно, помнит ли его Фессенден? Том решил выяснить это позже. ;

На привале не было той дружеской атмосферы, какая обычно царит в лагере ковбоев. Наемники были угрюмы и раздражительны. Пожалуй, только Шэду было все нипочем. Клаузон, с всеобщего молчаливого согласия, взял на себя роль повара, и оказалось, что готовил он отлично.

Том ел и размышлял. Эту работу ему предложили в Новом Орлеане. В то время он очень нуждался в деньгах. Гюнтер выдал задаток, чтобы Том приехал сюда. Если Кедрик уволится, деньги придется вернуть. Однако чем больше Том присматривался к своему отряду, тем больше убеждался, что оказался в том месте, откуда лучше всего бежать — и поскорее.