Последний Магистр - Анна Клименко
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Ну, что уставился? – промурлыкал Эвор, – В замке живут только те мои дети, чьи матери до сих пор доставляют мне наслаждение. Помнится, мать этого Ильверса ни на что не годилась, кроме как тамико полоть… Вот я и отправил ее туда!
И он ударился в воспоминания, от которых Варну едва не стошнило.
– Хорошо, что ты мне напомнил об этом рабе, – на прощание сказал Эвор, – надо будет взять его в замок. Все-таки других наследников нет. Пока нет.
Весьма впечатленный услышанным, Варна покинул гостевые покои. Но, когда уходил, заметил, как в потемках, среди полированных деревянных колонн, мелькнула стройная девичья фигурка в светлом одеянии.
«Подслушивала, что ли?» – маг покачал головой. На него вдруг нахлынула волна омерзения; стало душно. И не хотелось оставаться в этом замке ни мгновением больше.
«А что я скажу Ильверсу? Отказ убьет его, не иначе…»
Варна поморщился. Нехорошо получалось, ох, нехорошо… И красть раба и сына Эвора д’Аштам казалось не совсем правильным, и оставлять мальчишку гнить среди всей этой пакости тоже не следовало. Тем более, что Магистр…
– Да, я слышу тебя, Варна. Что нового ты мне скажешь?
– Учитель? – в который раз Варна поразился способностям старого мага. И в который раз с болью осознал, что самому ему никогда не достичь таких высот; магия уходила, ускользала, как вода в песок.
– Варна, не тяни. Что у тебя новенького?
В голосе Магистра скользнули первые нотки раздражения.
– Я нашел способного дэйлор, Учитель. Но все дело в том, что…
* * *Мать не верила, с сомнением качая головой, и это злило.
Ильверс отставил миску с вареным тамико.
– Ты думаешь, я все это придумал? Матушка, но к чему мне это? Вот увидишь, не пройдет и трех дней, как я стану учеником мага!
– Рабов не берут в ученики, – спокойно возразила она, – над тобой просто посмеялись, мой бедный малыш.
– Да нет же! – дэйлор вспыхнул, – все это правда…
И он начал рассказывать все заново – о том, как попытался взять Силу, о том, как у него ничего не получилось, о том как…
Тряпку, что временно исполняла обязанности двери, решительно и резко дернули в сторону, и в хижину заглянул Кэйвур, надсмотрщик. Выпятив челюсть, он несколько мгновений рассматривал замерших мать и сына, а затем, ухмыльнувшись, проухал:
– Ну что уставились? Выходите. Мне приказали отвести вас обоих в замок.
Услышав такое известие, Ильверс едва не подпрыгнул на месте от радости. Бросил на мать многозначительный взгляд, мол, я ведь говорил, а ты не верила! К тому же, все складывалось гораздо лучше, чем он мог надеяться: похоже, Варна решил выкупить их обоих.
– Ну, живо, живо, – прорычал Кэйвур, – что вас, до восхода Малой луны ждать?
Растерянно ойкнув, мать вдруг залилась слезами. Ильверс досадливо поморщился – чего голосить, когда, наконец, в их жизни наступили перемены? Да еще такие?
– Матушка, поднимайся, – он осторожно обнял ее за костлявые, вздрагивающие плечи, – ну же, пойдем, пойдем! Хозяин не любит ждать…
Но дэйлор все никак не могла успокоиться; те слезы, что копились на протяжении долгих лет, вдруг решили выплеснуться наружу. Пришлось вести мать, придерживая под локоть, а она то и дело спотыкалась на ровном месте и дрожала всем телом, как загнанный в угол зверек.
Когда они отошли от хижины, Кэйвур указал свернутым хлыстом в направлении боковой дороги, что была проложена вдоль изгиба Эйкарнаса, пересеченного многочисленными порогами. Это и в самом деле была самая короткая дорога к замку, который рос почти на обрыве – так, что Эвор мог созерцать причудливую игру воды.
– Нам туда.
И быстро зашагал вперед, подавая пример. Ильверс поспешил следом, таща на себе мать, которая все никак не могла успокоиться.
– Ну, матушка, успокойся, – бормотал он, – зачем плакать? Все это к добрым переменам, непременно…
Стояла чудная ночь, одна из тех, что бывают только поздней весной – когда все вокруг усыпано цветами, а голова кружится от тонкого плетения запахов. Крупные цветки жасмина казались белыми звездами, упавшими с неба в пышную зелень, и лиловые ночные колокольчики чуть покачивали головками в шлейфе лунного света, как украшения на вуали новобрачной.
…Мать успокоилась, когда сквозь трели древесных лягушек пробился шум торопливо бегущей среди камней воды, и даже пошла самостоятельно, чуть-чуть опираясь на руку Ильверса.
– Я все еще не могу поверить, – пробормотала она, – неужели так оно и будет? И ты, мой малыш, станешь магом… А потом, если позволит воля Дэйлорона, и наследником Эвора? И мы будем жить в замке, Ильв. Ты ничего не помнишь, да… Там, в сплетении стволов, все резное, раззолоченное…
– Поглядим, поглядим, – сухо ответил дэйлор. Ему не нравилось, что мать разоткровенничалась в присутствии надсмотрщика. Тот, небось, шагает себе впереди и гнусно ухмыляется, привычно выпячивая челюсть…
– И ты будешь одеваться в шелка, самые лучшие и яркие, – продолжала громким шепотом женщина, – у тебя будет все, о чем ты только мечтал!
Кэйвур остановился так внезапно, что они едва не врезались в его широченную спину.
– Что случилось? – Ильверс быстро огляделся и не увидел ничего, что могло бы привлечь внимание надсмотрщика. Вокруг цвел жасмин, состязались в пении лягушки, и шумела вода.
– Ничего, – ответил Кэйвур, – ничего…
Он резко повернулся к ним; Ильверс успел только заметить, как в широкой, мускулистой руке дэйлор блеснуло широкое лезвие ножа. В следующее мгновение он услышал странный хруст в собственной груди.
Мир вздрогнул, зашатался и перевернулся; щека вдруг уткнулась в упругие стебли травы.
А потом внутри все взорвалось дикой, непереносимой болью.
– Мама! – выдохнул Ильверс; горячая волна поднялась из груди по горлу и тяжело плеснулась на траву.
Откуда-то издалека донесся испуганный вскрик. А еще миг спустя Ильверс увидел ее лицо, совсем рядом, бледное, осунувшееся, опутанное сетью ранних тонких морщинок… В черных глазах отразились непомерное удивление и боль; мать вздохнула – покорно, как будто ее снова незаслуженно огрели плетью… По щеке вниз потекла черная тоненькая струйка. Ильверс хотел протянуть ей руку, коснуться ее худенького плеча – и не смог. Силы ушли куда-то, и это было странно.
– Матушка… – он сделал попытку вдохнуть, но в груди словно не было места для воздуха, одна горячая тяжесть, вязко сочащаяся изо рта.
Сознание путалось в серой, мельтешащей паутине; не было ни мыслей, ни чувств. Ильверс неотвратимо сползал в черную, ледяную бездну, из которой уже не было возврата, и где его ждали те, кто жил раньше.
Дэйлор не почувствовал, как грубые руки Кэйвура подтащили его к обрыву и столкнули вниз. Он уже не знал, что над ним сомкнулись бурные воды Эйкарнаса.
Но что-то удержало его на краю бездонной пропасти и не дало воссоединиться с духами Предков.
Дом врага
– Ты снова здесь? – глава дома д’Аштам едва удостоил Варну взглядом, не говоря уж о том, чтобы перестать обсасывать крылышко куропатки, – и что тебе еще надо?!!
Маг сдержанно поклонился. Происходило что-то не то… совсем не то, что должно было… Ведь Магистр обещал все уладить! Или… забыл? Не получилось?.. Стараясь сохранять хотя бы внешнее спокойствие, Варна поинтересовался:
– Разве Великий Магистр не навещал главу дома?
Эвор ухмыльнулся и красивым, отточенным движением отшвырнул прочь недоеденное крылышко.
– Я отнюдь не дурак. И мне наплевать на вашего Магистра. Но мне – слышишь – не наплевать на то, что у меня крадут сразу двух рабов! И попробуй теперь доказать, что ваша чародейская братия здесь не при чем!
– Вы хотите сказать, что Ильверс исчез? – на всякий случай уточнил Варна.
– Именно, – Эвор поднялся из-за стола и потянулся, – Ильверс и его мамаша. Как и следовало ожидать, никто ничего не слышал и не заметил, но утром их уже не было. Признавайтесь, ваших рук дело?
Варна окинул разъяренного дэйлор хмурым взглядом. Обвинение было серьезным и, кроме того, бросало тень на честь Великого Магистра. С другой стороны, упомянутый Магистр обещал все уладить… Неужто именно так?!! Нет, это казалось невероятным. Или все же старик окончательно выжил из ума?
– Учитель?
Тишина.
– Учитель, ответьте мне!
И снова молчание.
– Я бы не стал обвинять Великого Магистра в краже раба. В любом случае, он бы воспользовался иными средствами! – жестко сказал Варна. И тут же вспомнил одинокую женскую фигурку, мелькнувшую в потемках среди колонн.
– А кого мне в таком случае обвинять? – рявкнул Эвор, подходя почти вплотную, – я вас не боюсь! И не позволю ничего у меня красть! К тому же, как-никак, речь идет о моем сыне, который мог и здесь пригодиться…
«В качестве еще одного раба», – закончил про себя маг, а вслух произнес:
– Не делайте столь поспешных выводов. Я уверен, Магистр не принимал участия в побеге… или краже…
