Люди, лодки, море - Александр Покровский

А тут говорили-говорили (еще раз: мишень, старший, пл, торпедолов и прочие) и – на тебе – в 11.30 замолкают. Мало того, испаряются, исчезают из района так, будто никакой подготовки к стрельбе не было. Будто «Курск» стрелял на Луне! А на границе района (это примерно 8 миль, как говорят сами американцы) стоят чужие лодки (2 американские и 1 английская, по заявлению Попова, и два надводных разведывательных корабля – американский и норвежский).

Они слышат все (за тем они и приехали). Они слышат переговоры (может, не могут их с ходу расшифровать, но слышат).

Они слышат и взрывы (в 11.30 и в 11.32). А наши сначала ничего не слышат, а потом говорят неохотно, что слышат, но только береговые какие-то сейсмослужбы.

То есть обеспечение торпедных стрельб исчезает из видимости сразу же после взрывов. ЕГО ВООБЩЕ В РАЙОНЕ НЕТ. И оно появляется там чуть ли не через десяток часов, чтобы найти «Курск», «столкнувшийся с чужой лодкой»?!!

Слов нет. Одни буквы.

Они – корабли охранения – должны были слышать любую лодку, движущуюся с такой скоростью и с таким ОПАСНЫМ МАНЕВРИРОВАНИЕМ. И не просто так акустики «Курска» и той лодки «попали в сложные акустические условия образования глухих областей вокруг «Курска» (возможно, но очень маловероятно), а все корабли окружения вдруг проявили чрезвычайную глухоту и не слышали иностранной пл (заявление Попова на шоу Познера, и еще он говорил, что у него топлива не хватает, и прочее).

Адмиральские выдумки! Слава Богу, они не отрицают, что вообще готовилась торпедная стрельба. Видимо, весь расчет на то, что никто не разберется, сколько же кораблей присутствует и на каком расстоянии друг от друга.

Кстати, о расстоянии – оно минимально. Я объясню почему: на торпедной стрельбе проверяется прежде всего не дальность стрельбы, а слаженность и четкость действия торпедного расчета. Поэтому расстояние не играет роли, и его делают минимальным (15 каб. или 2.8 км).

А эти, вместе с бывшим директором ЛОМО, говорят о доморощенных экспертах.

А их собственные эксперты как зеницу ока берегут записки подводников и пробоину стали показывать не сразу после осмотра, а через полтора-два месяца, когда вдруг «стали отчетливо видны следы столкновения».

Братцы, да что ж вы эти следы раньше не видели, или их надо было сначала подготовить к тому, чтобы их все увидели?!

По всем руководящим документам: если лодка не выходит на очередной сеанс связи, по флоту объявляется боевая тревога и начинаются поиски лодки. «Курск» не вышел на связь в 12 часов, когда он должен был доложить об успешной стрельбе. Где был Попов?! Почему тревога по флоту не объявлена в 12, 13, 14 часов?! За одно это надо класть на стол погоны. Они все время показывают компьютерную картинку столкновения, где инолодка винтами (?) рвет тело «Курска». И все это на глубине 10 метров?! (6 метров – высота рубки и 3–4 метра – перископ над ней).

Да она потом выскакивает на поверхность. Законы действия и противодействия из физики за 6-й класс адмирал Попов отменить не может, как бы ему ни хотелось. И ее все видят (надеюсь, корабли обеспечения, мишень, торпедолов в 11.30 еще не испарились из района). После такого удара лопасти винтов погнуты и линия вала заклинила, дейдвудный сальник (там, где линия вала входит внутрь прочного корпуса) не держит воду. На лодке валится защита реактора, и она либо выскакивает окончательно на поверхность (лодка легкая), либо тонет (лодка тяжелая). Но обычно лодку делают легкой – на всякий случай, тонуть никому не хочется.

А Клебанов говорит, что она сначала «подавала сигналы SOS», a потом очухалась и ушла. Да будет известно всем, и уважаемому Клебанову в том числе: СИГНАЛ SOS ПОДАЕТСЯ В ТОМ СЛУЧАЕ, ЕСЛИ ТЫ УЖЕ НИ НА ЧТО, КРОМЕ ПОМОЩИ ИЗВНЕ, НЕ НАДЕЕШЬСЯ. Ни один корабль, если он может восстановить свои силы сам, а военный корабль в закрытом районе тем более, никаких сигналов подавать не будет.

И потом, досточтимый Клебанов забывает, что он председатель комиссии, и когда его спрашивают о времени гибели моряков (часы или сутки), он должен иметь на руках заключение не похоронной бригады, не гроб-артели, а медицинской комиссии о времени и причинах гибели людей (переохлаждение, отравление угарным газом).

Нельзя, даже с общечеловеческой точки зрения, говорить, что «я расследую только причины гибели корабля, остальное не моя компетенция» – это просто неприлично звучит.

Хочется верить, что во всем этом удастся разобраться, иначе «Курск» будет не последней лодкой, людей с которой бросили, а просто очередной.

***

Вдогонку к уже изложенному. Хочу расписать всплытие на сеанс связи и определение места. Так всем легче будет представить обстановку на «Курске» перед трагедией. Всплытие на сеанс связи для пл штука опасная. Вдруг там что-то на поверхности. Самое неприятное на поверхности – это айсберг. Он лежит себе и не подает никаких признаков жизни. Но в него при всплытии можно врезаться. Его можно было бы обнаружить, если включать активные гидроакустические средства – сонары: посылается сигнал, ловится отраженный, и по нему определяется, что что-то огромное находится над тобой и всплытие небезопасно.

Лодкам даже в полигонах боевой подготовки пользоваться сонаром не рекомендуется.

Когда я спрашивал у своих акустиков, когда они им пользовались, они отвечали: никогда. Это лет двадцать назад. Не думаю, что с тех пор в тактике всплытия что-то существенно изменилось.

Итак, лодка всплывет вслепую, и поэтому весь экипаж заранее сидит по тревоге. Но всплытие вслепую совсем не означает, что не используются пассивные гидроакустические средства – гидролокаторы. Они активно ловят акустические сигналы от любых объектов – своих, чужих, надводных, подводных, которые называются «целями». «Целью» может быть и своя торпеда, и чужая торпеда, выпущенная противником или соседним кораблем в ходе учения.

Итак, лодка всплывает, экипаж сидит по тревоге. Перед этим акустики обследуют горизонт и устанавливают все шумящие цели. Если корабль лежит в дрейфе и совершенно не шумит (на нем выключено все оборудование, даже электрические лампочки) – значит, он превращается для лодки в «айсберг».

Но обычно что-то на корабле шумит, и лодка слышит. По характеру шума можно отличать свои корабли от не своих.

Чтоб лучше слышать, лодка перед всплытием выполняет своеобразные маневры – отворачивает вправо и влево – чтоб прослушать кормовые углы и другие места акустической тени, в которой могут спрятаться вражеские лодки, имеющие своей целью установление акустического контакта с нашей лодкой.

Для чего нужен такой контакт? Он нужен только для того, чтоб с получением сигнала на боевые действия утопить лодку противника.

Если следят за нами, то в условиях начала боевых действий по нам будет выпущена торпеда (ракета, ядерная или нет). Это бывает в водах вероятного противника. Например, наша ракетная лодка пришла к берегам Америки, и с ней установила контакт американская противолодочная лодка или надводный корабль.

У наших берегов за нашими лодками тоже может быть установлен подобный надзор, если международная обстановка готова разродиться боевыми действиями. В этом случае наши лодки перехватываются еще на выходе из баз в Баренцевом море.

Все вышесказанное имеет место когда угодно, но только не на наших учениях. В соответствии с международными нормами, мы объявляем о начале учения и закрываем район нейтральных вод Баренцева моря.

Все иностранные суда (подводные и надводные) всеми средствами должны быть удалены. Те же, что, рискуя своей головой, пробираются в район, становятся объектом охоты как со стороны наших лодок, так и со стороны надводных кораблей (нк), обеспечивающих безопасность проведения учений.

Суда арестовываются и выдворяются. Поэтому, наблюдая за учениями, иностранцы стоят на границе района и слушают (пл) и фиксируют на камеры (нк) все, что происходит: пуски ракет, торпед, их шумы, шумы кораблей, шифрованные переговоры и прочее – все, что смогут добыть.

Чем серьезней учения (например, в ходе учений будет испытание чего-то, не обязательно оружия, к примеру, испытывается новый двигатель старой торпеды), тем больше кораблей разведки.

Мы остановились на том, что лодка прослушала горизонт и установила, что опасности для всплытия нет. Она всплывает на перископную глубину (12–17 метров от верхней палубы лодки. Если рубка, как у «Курска» – 6 метров и 3–5 метров над ней, то реальная глубина 9-11 метров). С помощью рулей, переложенных на всплытие. Скорость хода на перископной глубине, как и сама глубина, указана в паспорте на корабль. В нашем случае это – 2.5 узла (4.63 км в час, скорость пешехода). При большей скорости можно просто погнуть выдвижные, а в нашем случае они сейчас появятся.

Первым поднимается перископ. Когда он поднят, командир переходит в боевую рубку, из которой докладывает в центральный состояние моря, видимость, облачность, состояние целей. Он говорит: «Море – 3 балла, видимость – 10 миль, облачность – 6 баллов».