Уроки - Николай Сумишин

- Но я ничего подобного не говорил...

- Я еще раз повторяю, что педагогические возможности учителя характеризует прежде всего успеваемость его учеников, которая выражается в оценках, Дмитрий Павлович! Простое дело - оценить школьника. Но здесь надо уметь найти правильный подход к ребенку, уметь, - директор взглянул на потолок, - уметь лелеять в его душе огонек жажды познания! В своей педагогической практике я имею бесчисленное количество красноречивых примеров... Скажем, когда-то в течение четырех лет в начальных классах я не ставил неудовлетворительных отметок. Я оценивал умственную работу ребенка только тогда, когда она давала ему позитивные результаты...

Дмитрий Павлович оживился, заерзал на стуле и снова, на удивление коллегам, вмешался:

- Об этом самом рассказывает Сухомлинский...

- Очень верно! Читал, знаю. Кстати, с Василием Александровичем я встречался не один раз... А вам, Дмитрий Павлович, посоветовал бы не перебивать старших, такое поведение ничего хорошего не прибавит вам, а только убедит присутствующих в вашей невоспитанности...

- Я тоже удивляюсь, Дмитрий Павлович, - заметила Ирина Николаевна. - Вы сегодня чрезмерно активны. Не пойму, что вас вдохновляет...

Скопик покраснел, и Нина Кетлинова тоже покраснела.

Директор говорил почти час. После него выступили классные руководители, выступили очень кратко. Потом слова попросила Ирина Николаевна.

- Я кратко, потому что наше время поистине золотое и расточать его на пустословье мы просто не имеем права. А вообще, Василий Михайлович, в том, что в журналах появляется больше двоек, нежели вами запланировано, виноваты не только учителя, но и ученики...

- Святая правда! - засмеялся Иван Иванович.

Ирина Николаевна не обратила никакого внимания на его реплику.

- Не хотят они учиться, не желают получать "хорошо" и "отлично". Их полностью устраивает "удовлетворительно". Но если взять наше нынешнее "удовлетворительно", то не тайна, что это "удовлетворительно" особенное, обусловленное целым рядом требований к школе, к нам, учителям...

- Компромиссное "удовлетворительно", короче говоря, - снова с улыбкой заметил Иван Иванович и заслужил недовольный взгляд директора.

- А я вообще не признаю такой тройки! Не хочу ее признавать! выкрикнул Дмитрий Павлович.

- Наивная молодость. - Ирина Николаевна обвела глазами учителей, словно искала подтверждение своему выводу. - Вам, Дмитрий Павлович, крайне необходимо поговорить с учениками. Не на уроке, а после. Поговорите, например, с Хомой Деркачом из десятого "Б".

- Почему с Деркачом? - возмутился Иван Иванович (он был классным руководителем в десятом "Б"). - Можно подумать, что у вас...

- И у меня хватает, - усмехнулась Ирина Николаевна, довольная, что зацепила Майстренко за живое. - Но пусть уж будет Деркач, он мой сосед... Так вот, Дмитрий Павлович, поговорите с этим учеником, и вы услышите, что он после школы хочет идти на завод, станет токарем, а токари на солидном предприятии меньше двухсот не получают. Школа, скажет он вам, пустая для него формальность, на заводе никого не будет интересовать его аттестат, в частности как документ об успеваемости... Поговорив на досуге с учениками, вы поймете, Дмитрий Павлович, простую истину: всех устраивает эта компромиссная тройка, всех, кроме вас. Следовательно, я думаю, надо сбавить немного темперамента, вашего агрессивного темперамента, ибо вы портите репутацию нашей школы, и немало... Об этом надо всегда помнить!

И наконец выступила Анна Васильевна Ступик, секретарь партийной организации школы.

- Начало учебного года все равно что понедельник, - сказала она. - А понедельник - день всегда тяжелый. Василий Михайлович, хотя и прав, хотя и справедливо сделал замечание, все же не совсем уверенно сказал здесь о Дмитрии Павловиче, потому что с таким же успехом можно было сказать о каждом из нас. Пропуская мимо внимания не очень тактичные выпады молодого коллеги, все же нужно признать справедливость его мысли: мы должны все наши усилия направить на повышение общей успеваемости, знаний учеников, а хорошая оценка в журнале появится как следствие не зря затраченных усилий...

Присутствующие кивали головами и посматривали на часы...

- Иван Иванович, - едва слышно шепнул Скопик и оглянулся, словно хотел поделиться важными государственными секретами. - Я проанализировал ваши реплики на педсовете и пришел к выводу, что мы с вами единомышленники.

"Молодой, наивный - одним словом, теленок..."

Ответить Майстренко не успел: в учительскую вбежала Ирина Николаевна.

- Они дерутся! Во дворе! Деркач и Любарец!

Все подхватились, побежали во двор, лишь Майстренко остался стоять возле окна.

Ребят разняли. Василий Михайлович начал выговаривать Роману, грозил пальцем под его носом. Хома же стоял под раскидистым деревом, размазывал на лице слезы и кровь и что-то кричал Любарцу. Во дворе столпились ученики младших классов, их галстуки краснели на фоне загоревших лиц и белых сорочек, как маки в созревшей пшенице.

Зазвенел звонок. Маки зашевелились, будто всколыхнул их ветер, поплыли к дверям школы, и вскоре во дворе остались только учителя и, словно два петуха, Хома с Романом.

"Сейчас приведут сюда, и начнется..." - подумал Иван Иванович.

Действительно, ребят привели в учительскую.

- Поражаюсь! - обратился к Майстренко директор школы. - Вы, классный руководитель, не соизволили даже выйти. Ведь это ваши ученики!

Иван Иванович ничего не ответил, только взглянул с укоризной на Романа Любарца и отвернулся к окну.

Директор не жалел слов и своего времени. Долго "исповедовал" ребят, его вопросы дополняла краткими въедливыми репликами Ирина Николаевна. Затем директор отпустил Хому Деркача на урок и начал отчитывать Романа отдельно. Любарец же - ох, и упрямец! - держался дерзко: даже без намека на раскаяние.

Ирина Николаевна махнула рукой и отправилась на урок.

Остались трое: учитель, директор и ученик. Иван Иванович поймал себя на мысли, что он сейчас ближе к ученику, нежели к директору.

- Ты считаешь, что, устроив драку под окнами школы, поступил правильно? - спросил он тихо Любарца.

Роман потупился, исподлобья взглянул на Майстренко.

- Хома - негодяй!

- А ты? - крикнул директор. - Как тебе не стыдно! Перед детьми... смотрите, мол, какой я герой! Стыд! Жаль, что отца твоего нет, он бы тебе... Хотя, впрочем, и отец твой был...

- Минутку, Василий Михайлович, - увидев, как побледнел вдруг Любарец, вмешался Иван Иванович: боялся, как бы парень в горячке не наговорил лишнего. - Отложим, может, этот разговор? Продолжим его, скажем, после уроков. А пока пусть Любарец перед всем классом попросит извинения у Деркача.

- Никогда! - выкрикнул Роман и бросился к дверям.

И они остались вдвоем - директор и учитель. Директор недовольно скривил губы, наклонился над столом.

- Кто вас просил?.. Душу ученика понимать надо...

Иван Иванович не ответил. Взял журнал.

- Мне на урок...

Василий Михайлович сказал еще несколько общих фраз о воспитании трудных учеников, о психологическом сопротивлении, индивидуальном влиянии, затем встал, что значило "идите".

На урок взаимопроверки в девятый класс, к Никите Яковлевичу, Майстренко шел с неохотой. Еще неделю назад на такие уроки он брал какую-нибудь работу и занимался полезным для себя делом. Сейчас же - то ли под влиянием предыдущего прозрения, то ли после неприятного разговора с директором пришел только с журналом, в который учителя записывают впечатления от уроков коллег.

Этот журнал с многочисленными, не совсем справедливыми, точнее, компромиссными записями он положил перед собой и стал внимательно слушать Никиту Яковлевича. Внутренний голос шептал и шептал ему: "Напиши со всей ответственностью... Разве можно так опрашивать учеников? Нет! Нет! Нет!.."

Щеки у Ивана Ивановича покраснели, - должно быть, давление поднялось. Ночью будет болеть затылок... Да и завтра целый день...

...Это была самая краткая запись из всех записей Майстренко. Но именно после нее, этой лаконичной записи, на Ивана Ивановича стали с уважением смотреть молодые педагоги, особенно Дмитрий Павлович.

"Урок украинского языка в девятом классе. Учитель - Никита Яковлевич Боровой. Из сорока двух учеников присутствуют двадцать семь. Опрошено восемь учеников. Все получили положительные оценки. Метод опроса неудовлетворительный. Вопросы ставились классу, ученики вызывались после продолжительной паузы. Дополнительные вопросы преимущественно такие, которые подсказывают или направляют мысль учащегося на правильный ответ. Таким образом, считаю, что оценки, поставленные учителем, не соответствуют знаниям опрашиваемых.

Вывод: метод опроса, который избрал Никита Яковлевич Боровой, не стимулирует учащихся к планомерной учебной работе, а воспитывает лодырей.

Майстренко И.И.".