Великорецкие заметки, или Шагами пути на Великую - Лада Владимировна Баёва
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Мы шли примерно в середине колонны и подходили к селу, где совершается обеденный отдых, ближе к полудню. Паломников вновь встречают машины с горячим кипятком. Заварили пюре быстрого приготовления, на десерт — в сельском магазине нашли даже весовое мороженое с грецкими орехами (о том, что паломники идут первую дорогу обычно постом на тот момент мы даже не подумали). Цены также радуют. Стаканчик чая всего за три рубля!
— Как же продуктов на всех хватает? — обращаюсь с вопросом к продавцу.
— Нас предупредили, что нужно завезти с расчетом на 30 тысяч человек, — отвечает женщина из-за прилавка. — Но, похоже, покупателей столько не будет. Немножко мы перестарались.
И все же когда, сидя вдоль дороги, наблюдаешь нескончаемый поток продолжающих подтягиваться паломников, вспоминаются строки из Евангелия про «Пять тысяч хлебов…». И в крестном ходу в течение недели еды хватает каждому — это ли не чудо?
Здесь из нашей компании теряем двух попутчиков. Моему коллеге из «Вестей» Виталию, примкнувшему с фотокамерой недавно, необходимо уехать, чтоб успеть привезти фотографии в готовящийся выпуск. У Леонида же разболелась нога. В машине «скорой помощи» врачи вкололи обезболивающее парню и настоятельно порекомендовали прекратить испытывать себя и возвращаться, чтобы дать ноге покой.
«Видимо, слаба еще вера…»
…К ночлегу в Монастырское притянулись уже после заката. В «хвосте». С какой радостью впервые подумала о палатке, которая весь путь давила на плечо. Лечили Сашины мозоли, отстирывались от глины, и ближе к полуночи отошли ко сну. Правда, спать оставалось всего порядка двух часов.
«Мобильники» разрядились, но заботливые паломники стучали по палатке, сообщая, что крестный ход отходит дальше и нам следует поторопиться. Сквозь сон, соображаем, что пора подниматься, и в путь. Но дождь! По палатке стучит дождь! Тут мгновенно вспоминаю, что на ночь у палатки мы раскинули «подсушиться» застиранную верхнюю одежду, а теперь она промокла до нитки.
— Только представь, как все это сейчас наденем? В лучшем случае грипп? А если пневмония?.. — спросонья обменявшись мыслями с соседкой, решили, что береженого Бог бережет, и провалились дальше в сон.
Конечно, проснувшихся под утро, нас не оставляли угрызения совести, что, поддавшись искушению сна и испугавшись вымокшей одежды, мы вынуждены были так быстро «сдаться» и оставить крестный ход.
— Может, еще успеем догнать крестный ход? — с надеждой обращаюсь к ребятам.
На что получаю сомнительное: «Попробуй. Крестный ход уже далеко».
Так или иначе, но дух нашей журналистской братии сломлен. Решили поступить благоразумно: звонок другу и… фотокор «Вестей» Виталий Лучинин поспешил ранним утром друзьям на выручку.
Утром в Монастырском мы обнаружили, что не одни оказались в поле среди отставших от крестного хода. Разговорились с москвичками из соседней палатки.
— И мы проспали. Видимо, слаба еще вера. А ведь из Москвы приехали. Настраивались от начала до конца пройти… — сокрушались дамы с сожалением.
Среди «недошедших» оказались и мужчины из Львова. Нам же было интересно, как вообще украинцы узнали о Великорецком.
— Интернет — великая вещь. Списались на форумах с единомышленниками-православными. Решили попробовать…
— И как? Вы в крестном ходе впервые?
— Бывали в разных крестных ходах. Но Великорецкий — самый трудный.
— Братья, что ж вы хотели? Это же крестный ход. Смирение, принятие, вера, — заметил наш попутчик Алексей, воспитанный в православной верующей семье, и который из всех нас на тот момент был ближе к храму.
Испытания по силам
Подходя к машине, время расслабиться. Но… испытания нас не оставляли. Наш попутчик из «ПРОгорода» вдруг обнаружил на теле клеща. По приезду в город ему пришлось извлеченное из груди насекомое доставить в медицинский центр на исследование с проверкой на зараженность боррелиозом и энцефалитом. Но вроде все обошлось без последствий. По-видимому, каждому свое испытание.
А вообще от знакомых крестоходцев неоднократно приходилось слышать, что Господь промышляет о каждом — по надобности даруя заботу, а порой и проявляя вразумление. К примеру, ох как недовольна я была первым ночлегом на кафеле в каморке, но ведь кому-то и на улице под дождем довелось ночевать. Среди таковых были наши приятели из соседних изданий, Алексей и Леонид поведали, что палатка отнюдь не спасала от потоков воды. А вот журналисту «Российской газеты» «повезло» в ту ночь больше. Вот о чем воодушевленно поведал Андрей Андреев, встретившись с нами в пути: «Кто мог — пристроился под крышу, а мы с попутчиком остались под открытым небом. Ну, думаем, ночевать нам под дождем. Лишь бы уберечь аппаратуру… И тут как-то внутренне, по-видимому, не совсем осознанно, скорее от наступавшего отчаяния воззвал я к Богу. И вдруг встречаю приятеля. Оказывается, у него в Бобино дача, и там как раз осталось еще место для двух человек».
Вернувшись в Киров в выходной, дома усидеть не получилось. Одолевали мысли о празднике на берегу Великой, который так хотелось разделить! Приодевшись потеплее, на специально организованном для паломников автобусе вновь поспешила — уже в село Великорецкое, чтобы встретить крестный ход.
В Великорецком разговорилась с двумя семиклассниками. Максим и Дима оказались сильнее меня: выдержали дорогу до Великорецкого, как и планировали. Ребята рассказали, что также отчаявшись найти в Бобино на ночь крышу над головой, попросились в очередной дом.
— Нашлось место только в бане. Видимо, хозяева специально истопили ее для паломников. Жарко же нам было спать на пологе, под потолком. Но ничего, выдержали, — рассказывают мальчишки.
— На следующий год, наверное, соберетесь пройти крестный ход уже полностью?
— Нам хватило, — вздыхают ребята.
Но, глядя в их горящие глаза, почему-то я не сомневалась, что парни еще не раз здесь побывают.
Разговор был продолжен.
— Третий день от Монастырского до Великорецкого самым трудным оказался?
— Второй — он самый продолжительный. А в третий сил меньше, зато идти
