Откровения - Оливер Боуден

Они обнялись, и Эцио вскочил в седло, встав во главе небольшой кавалькады. Его сопровождали пятнадцать всадников под командованием Барто, который уже сидел верхом. Его могучий конь нетерпеливо бил копытом, желая отправиться в путь. Так же с ними ехала повозка с продовольствием. Всё, что нужно было самому Эцио, умещалось в две кожаные сумки. «Добуду необходимое по пути», – пояснил он Клаудии.

– Это ты умеешь, – криво усмехнувшись, ответила сестра.

Усевшись в седло, Эцио поднял руку и развернул коня. А потом бок о бок с Барто поехал вниз вдоль восточного берега реки, прочь от штаб-квартиры ассасинов на острове Тиберина, к городским воротам, а оттуда – по дороге на юг.

Дорога до Бари заняла пятнадцать дней. В порту Эцио торопливо попрощался со старым другом, чтобы не пропустить первый прилив. Он взял корабль, принадлежащий турецкому торговому флоту, которым управлял Пири Рейс и его семья. Разместившись в каюте большого грузового «доу», под названием «Анаан», [«Облако» (тур.)] на котором Эцио был единственным пассажиром, он воспользовался возможностью проверить в очередной раз свое оружие. Два скрытых клинка, по одному на каждое запястье, защитная пластина на левом предплечье, мечи, пистолет, сконструированный Леонардо, и другое оружие, созданное на основе древних чертежей со страниц Кодекса ассасинов.

Эцио путешествовал налегке. Он надеялся, что Масиаф, если ему все-таки посчастливится отыскать его, будет пуст. В то же время его беспокоило то, что сейчас, во время некоего перемирия, ассасины почти ничего не знали о замыслах тамплиеров.

Весь отрезок пути до Корфу Эцио был обеспокоен, хоть и знал, что бояться нечего. Пири Рейс был замечательным капитаном Османской империи, и сам некогда был пиратом. А экипаж Рейса знал, как справиться с теми из пиратов, которые не испытывают страха перед именем Пири. Эцио подумал, встретится ли он сам когда-нибудь с этим великим человеком. И если да, он надеялся, что Пири, не славящийся добродушностью, не припомнит ему историю, когда Братство заставило Рейса отдать ассасинам некоторые из его замечательных карт.

Сами турки (или османы, как они себя называли) властвовали над Грецией и большей частью восточной Европы – их территории на западе почти граничили с территориями Венецианской республики. Такое положение дел мало кого устраивало, в особенности это касалось европейцев, которые были недовольны, что в Европе становится всё больше и больше турков. Но Венеция после противостояния продолжила торговлю со своими мусульманскими соседями, и Серениссима сохранила контроль над Корфу, Критом и Кипром.

Эцио считал сложившуюся ситуацию крайне неустойчивой – османы уже заявили притязания на Кипр – но в данный момент между странами был заключен мир, а султан Баязид был слишком занят внутрисемейными раздорами, чтобы волноваться о проблемах на Западе.

Огромный корабль с большим белым парусом прорезал воды подобно мечу, и, не смотря на неблагоприятный ветер, шел с хорошей скоростью, поэтому путь по устью Адриатического моря занял чуть больше пяти дней. Встретившись с губернатором Корфу – жирным итальянцем Франко, который любил, чтобы его называли Спиридоном, в честь местного святого, и который давно променял политику на сибаритство – Эцио переговорил с капитаном корабля.

Они стояли на балконе виллы губернатора и смотрели на пальмы, растущие в порту, под синим бархатом неба. Они договорились, что Эцио поплывет на корабле до Афин, что обошлось ассасину в увесистый мешочек венецианских сольди.

– Мы идем до Афин, – сказал капитан. – Обогнем побережье. Я ходил этим путем уже двадцать раз, так что никаких проблем не будет. А оттуда вы легко сядете на корабль до Крита или даже Кипра. Когда мы доберемся до Афин, я познакомлю вас с моим шурином Ма'Муном. Он экспедитор и поможет вам с кораблем.

– Буду признателен, – кивнул Эцио. Он надеялся, что капитан знает, о чем говорит. «Анаан» вез в Афины важный груз – специи. Эцио вспомнил свое детство и отца, бывшего одним из лучших банкиров Флоренции. Ассасин помнил, что этот груз сделает из «Анаана» заманчивую цель для любого пирата. И страх перед именем Пири Рейса окажется слабее искушения. Если придется сражаться на корабле, главное – скорость и ловкость, поэтому на следующий день Эцио отправился к оружейнику и купил саблю из закаленной стали, что обошлось ему еще в сотню сольди.

– Лучше перестраховаться, – сказал себе Эцио.

На следующий день на рассвете вместе с приливом они отправились в путь. Корабль плыл на юг параллельно берегу, держась примерно в миле от него. Солнце сверкало на серебристо-голубых волнах, теплый ветер мягко трепал волосы. Только Эцио никак не мог заставить себя расслабиться.

Его опасения оправдались, когда они проходили мимо южного берега острова Закинф. Свежий северный ветер наполнял паруса, унося корабль всё дальше в море, покрытая рябью вода становилась все темнее. Солнце опускалось за горизонт, и было таким ярким, что в его сторону невозможно было смотреть, не щурясь. Эцио наблюдал, как моряки выбросили за борт лаг, чтобы измерить скорость.

Позднее он и сам не смог бы точно сказать, что именно привлекло его внимание. Возможно морские птицы, летевшие сбоку от корабля и время от времени нырявшие за рыбой. Но это были не птицы. Корабль. Точнее, два корабля. Со стороны заходящего солнца к ним приближались две морские галеры, надеявшиеся застать судно врасплох. Они были совсем рядом.

Корсары подплыли практически вплотную, поэтому у капитана не было времени отдать команде приказ вооружиться и занять боевые посты. Пираты перебросили «кошки» на оба борта «Анаана» и стали перебираться на палубу, а Эцио бросился на ют, чтобы вооружиться. К счастью, он захватил с собой саблю, что помогло ему прорваться к цели через пятерых моряков-берберов.

Тяжело дыша, Эцио поспешно надел наруч с защитной пластиной и пистолет. Он был вполне уверен в ятагане, поэтому решил не брать скрытые клинки, которые спрятал в тайнике в каюте.

Когда он вернулся на палубу, то там уже звучал знакомый звон стали, а в воздухе висел запах крови. Впереди разгорелось пламя, и сменившийся ветер угрожал перебросить его с кормы на сам корпус. Эцио приказал двум османским морякам прихватить ведра и попытаться потушить огонь водой из резервуара, но в этот момент на Эцио с такелажа прыгнул пират. Один из моряков предупреждающе крикнул, и Эцио повернулся, одновременно приводя в действие механизм на запястье. Времени прицелиться не было, он выстрелил и отступил, уворачиваясь от упавшего на палубу тела.

– Наберите воду и потушите огонь, прежде чем он охватит весь корабль, – крикнул Эцио. – Если корабль загорится, мы его потеряем.