Под другим небом (СИ) - Гринерс Эва

Щеки пощипывало от морозного воздуха, лужицы в саду Феломены побелели, редкие травинки, которые вчера были палевыми, покрылись изморозью. Я встала сегодня едва рассвело, оделась и вышла на воздух. Наверное, прошло уже не меньше часа, потому что из дома потянуло булочками и кофе. Под ложечкой засосало, и я нервно сглотнула. Что же принесёт мне этот день, на который я возлагала такие надежды?..

Завтрак, как и дорога в городок прошли практически в полном молчании, даже Дилли притихла. Я просто была исчерпана и смотрела вдаль, отмеривая шаг за шагом, Феломена сохраняла непроницаемо-благостный вид.

Войдя в город, мы, как и все остальные прохожие, устремились в церковь. Слышался мелодичный перезвон колоколов, я невольно ускорила шаг.

Отец Джастин встречал прихожан у дверей храма, радушно приветствуя каждого. Мы поздоровались, вошли внутрь. Заняли скамью, и я стала оглядываться, а потом вспомнила, что я не знаю, как выглядит Эннет Джеймс.

— Дилли, — наклонилась я к девочке, — покажешь мне мисс Джеймс?

Дилли тоже завертела головкой в чопорном капоре. Потом прошептала:

— Я её не вижу, но может просто ее люди загораживают. Она очень маленького роста, старенькая. Ты сама узнаешь её, если увидишь. Она подойдёт к нам, не волнуйся.

Через несколько минут все утихомирились, покашливание, шуршание накрахмаленных юбок и оборок стихло, и отец Джастин начал проповедь.

Я не могла не оглядываться по сторонам, выискивая Эннет Джеймс…Но потом Феломена мягко толкнула меня в бок и я постаралась вслушаться в слова проповеди:

«…во всяком терпении, потому что без этого ничего не достигнем. Очень важная для нас, грешников, самая необходимейшая добродетель — это терпение. Гнев тебя душит — терпи. Тебе что-то хочется, а у тебя нет, зависть тебя мучит — терпи. На чужое заришься, хочется тебе стащить — не делай этого, терпи. Поболтать хочется — молчи. Хочется объесться — не объедайся, терпи, съешь сколько тебе довольно. Хочется спать — нет, не спи, вставай, помолись. Не хочется сразу вставать, когда проснулся, хочется полежать — нет, потерпи, встань. И так во всем. Только таким образом терпение постепенно будем воспитывать. А зачем нужно терпение? Дело в том, что оно воспитывает главную добродетель: от него рождается смирение…»

Всё понятно, отец Джастин, почему вы так настойчиво ждали меня сегодня. Терпи, дорогая. Смирись и прими. Я поймала его взгляд на себе и вскинула голову. Джастин отвёл глаза, как ни в чём не бывало. Как только закончилась проповедь, я вскочила с места и потащила за собой Дилли в поисках Эннет.

Когда я, наконец-то увидела, я поняла, почему сразу же должна была, по словам Дилли узнать её. Росточком она была, наверное, не более полутора метров, но определить было сложно, потому что спина была абсолютно круглой. Лицо фактурой напоминало печеную грушу, в центре которой красовалась еще одна груша, поменьше — нос. Глаза были поразительно ясные и синие. Пока я совершенно невоспитанно разглядывала её, церковь стала почти пустой, а к нам подошел отец Джастин и, что меня совершенно не удивило, мистер Доусон.

Как в замедленной съемке я увидела, что Дилли прыгает на одной ножке на пороге церкви, под какую-то считалочку. А мы стояли впятером, и честно говоря, меня в тот момент это страшно испугало. Кто все эти люди на самом деле? Как мы все связаны?

Тем временем, меня представили мисс Эннет. Она всё еще держала меня за руку. И когда я открыла рот, чтобы хоть что-то сказать, она торопливо перебила меня:

— Бедная овечка, вы такая бледная! По-моему, нам всем не помешает горячий глинтвейн, или чай… Позвольте пригласить вас всех.

Отец Джастин холодно улыбнулся, сказав, что у него дела. Феломена в ответ пригласила всех на обед, который немедленно пойдёт готовить вместе с Дилли. Все неуловимо повернулись ко мне, ожидая моего ответа.

— Спасибо, мисс Дженет, — медленно ответила я, — с удовольствием принимаю ваше приглашение.‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Глава 7

Домик мисс Дженнет напоминал кукольный, который маленькая хозяйка, как сорока или ребенок, обставила самыми любимыми и очень нужными вещами. Здесь были экзотические птичьи клетки, театральные декорации, пучки каких-то трав, чучела животных, причудливые статуэтки и ковры.

Эннет проворно накрыла чай, разрезав при мне свежий лимонный пирог, очевидно из пекарни Эбби. Аппетита у меня не было.

— Мисс Дженнет, можно без всяких предисловий? И, прошу вас, не надо морочить мне голову. — я заговорила резко, хотя и пыталась сдерживаться.

Эннет смотрела на меня с улыбкой и сочувствием, отчего мой бойцовый запал угас, и я дрожащими руками взяла чашку с чаем. Отхлебнула. Поставила. Глядя на нее, я ждала ответа. Старушка церемонно взяла чашечку и сказала:

— Наташа, я расскажу вам всё. О вас я уже знаю — знала с первого вашего дня здесь. А, возможно, даже раньше. Увидев моё движение, она жестом остановила меня, чтобы я молчала и дала ей сказать.

— Это место особенное — наш Городок. Он находится в Англии, но в то же время и нет. — Она отхлебнула чай, глаза её затуманились. — Здесь свои законы и порядки, у нас совершенно отличимая от всех других мест жизнь. Я потом когда-нибудь расскажу вам, кто я, и как попала сюда. Просто сейчас это не главное. Наш городок то ли освящен, то ли проклят тем, что сюда приходят другие люди. Из других миров, из других времён, из других мест. И наша миссия — помочь им идти дальше.

— Вы — это кто, — не выдержала я, — вы, проводник Доусон, Феломена?

Она покивала головой.

— И пастор Джастин.

Я не была удивлена, мои мысли метались в голове, как стекляшки калейдоскопа, складываясь в причудливый, но логичный узор.

— Мы должны помогать путникам идти дальше, за это мы получаем, как плату, многие годы благополучия и процветания всего нашего поселения. У нас всегда прекрасный урожай, не болеют дети, царит мир и покой. И так до следующего гостя.

— Вы, милая Наташа, единственная, кто хочет вернуться обратно, а не идти дальше. И это может обернуться для нас большой бедой. Годами бед и лишений. Это, конечно, теория, но проверять её никто не из нас не хочет. Поэтому у вас только два пути….

Я остолбенело переваривала информацию. В горле пересохло. Я разомкнула пересохшие губы:

— Идти дальше, или остаться здесь?..

Эннет кивнула. Потом, вздохнув, продолжила:

— Мы все очень сочувствуем вам, дорогая. Если честно, Феломена и я готовы были бы отправить вас назад, туда, откуда вы пришли, но существуют два обстоятельства.

Я сидела оглушенная. Бессильно, еле слышно, произнесла:

— Какие же? — голос прозвучал, как будто мой речевой аппарат был железным и заржавел.

— Отец Джеймс никогда на это не пойдёт. Это раз. А второе… — тут она колебалась довольно долго. Я молчала. Надежда не то чтобы таяла, но я понимала, что своя рубашка ближе к телу. Что им моя беда. Их больше. Они не будут рисковать своим миром, своим здоровьем и благополучием.

— Гости, которые приходят к нам, и вы тоже… — последовала еще одна долгая пауза, — они обладают здесь какой-то силой. Ну вроде как имеют власть над нами. Вы можете причинить нам всем вред. Именно поэтому было принято решение оставить вас здесь. Вы добрая, милая девочка, и не станете причинять вред кому бы то ни было. Остальные были опасными. Простите нас.

Голос прозвучал мягко, как приговор, написанный нежными сиреневыми чернилами. Я подняла глаза на неё:

— Эннет, вы берёте на себя ответственность за то, что я никогда не верну дочку?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Эннет вздохнула. Пропустив выпад против неё лично, она произнесла:

— Только одно я могу вам подсказать: поговорите с Отцом Джастином, за ним окончательное решение. Если он согласится, мистер Доусон не станет возражать и есть возможность, что вы вернётесь домой.

Меня озарила внезапная догадка:

— Эннет, а вы? Вы тоже из нас, из гостей??