Страсть (СИ) - Вайс Виктория

— Te egy gyönyörű lány, — сказал он, посмотрев на неё с каким-то странным прищуром.

— У меня мама тоже красивая, — ответила Вика по-венгерски, встала и протянула руку, чтобы попрощаться, — Спасибо, вам…

— А меня зовут дядя Иштван, — он пожал её малюсенькую ручку, — Хочешь поедем со мной и я тебя красиво сфотографирую.

— Неа. Меня папа ждёт.

— Ну тогда, до встречи, красавица.

— Пока, дядя Иштван. Передавай привет Монти.

— Обязательно передам.

Он долго смотрел вслед Вике, уходящей по коридору, и вдруг поймал себя на мысли, что думает о какой-то пакости, представляя эту милую девчонку голенькой в своих объятиях… Кто-то прикоснулся к его плечу, он дёрнулся от неожиданности, вернувшись из похабных грёз в реальный мир. Рядом стояла Лили.

— Засматриваешься на девочек? — ехидно спросила она.

— Да ну тебя, — отмахнулся Иштван, — я просто провожал её.

— Как дела с камерой, ты договорился?

— Да, всё нормально. С камерой никаких проблем не будет. Проблема в другом…

— Что ещё?

— Не понятно, где проявлять отснятую плёнку. Не на студии же. Как-то я сразу об этом не подумал…

— Пончик, ты же у меня умный, подумай. — Лили обняла его и чмокнула в щеку ещё пахнущую гримом. — Так хочется сняться в кино.

— Думаешь мне не хочется его снять… Придётся проявлять самому, процесс тот же самый, что и в фотографии. Кстати, о фотографиях. Я напечатал то, что мы снимали. Ты просто богиня.

— Правда?! А как посмотреть? — возбуждённо произнесла Лили.

— Сегодня вечером у меня. Шампанское уже в холодильнике. Трусики можешь не надевать.

— Ах ты мой шутник ненасытный. Тебе вчерашнего десерта было мало? — игриво прошептала Лили, дыша ему в ухо. — Хорошо, я приду, но только ты не говори, что устал, что спать хочешь. Если мне фотографии понравятся, буду благодарить тебя до самого утра.

Фотографии ей действительно понравились. Особенно те, которые снимались спонтанно, когда она не знала, что идёт съёмка. Нельзя сказать, что Лили не видела себя голой, конечно же видела, но одно дело любоваться собой в отражении зеркала, закреплённого на двери шкафа в спальне, а другое дело видеть себя со стороны, да ещё глазами другого человека. Она перекладывала огромные фотографии, разложенные на столе, и с каждой новой, ей становилось понятно, почему мужчины так западают на неё. Здесь есть на что посмотреть, есть то, ради чего можно рискнуть. Лили нравилась самой себе, и представься такая возможность, она бы с удовольствием закрутила бы романчик с этой развратной красавицей, и от этой мысли щекочущее чувство волнами растекалось по телу. Но когда она добралась до стопки фотографий, на которых все её прелести были откровенно выставлены на показ, Лили просто перестала контролировать себя. Это было так возбуждающе красиво, так аппетитно, так сексуально, что она грешным делом засомневалась в своей принадлежности к отряду любительниц мужской красоты.

— Малыш, ты мастер! — восторженно произнесла она.

— Что я… Я лишь запечатлел твою прелесть.

— Господи, почему мы живём в этом тупом мире. Почему нам нужно прятаться, скрывать свою страсть, — Лили отшвырнула в сторону очередную фотографию, — Почему мы должны снимать эти дурацкие программки для сопливой детворы вместо того, чтобы заниматься тем, что доставляет нам настоящее удовольствие.

— Я смотрю, ты разошлась не на шутку. Просто молнии мечешь, — умиротворяюще сказал Иштван, и протянул девушке бокал шампанского, — расслабься, мы ещё перевернём этот мир вверх ногами, снимем с него штанишки и надерём задницу.

— Так всё, пойдём трахаться, — Лили залпом выпила шампанское, — ты заслужил.

Картина со стороны выглядела странной, если не сказать смешной — стройная красавица в объятиях толстого и неуклюжего, но такого ненасытного кавалера. Казалось, что он либо раздавит её, либо раздерёт на части, с таким остервенением он вонзался в это восхитительное тело. Он кряхтел, сопел, хватался за спинку кровати, пытаясь удержать равновесие, но огромный живот всё время нарушал баланс, мешал и раздражал, сильно болели колени и член из-за этого периодически терял свою силу. Приходилось подключать руки и отключать мозг. Лили, возбуждённая от собственной красоты, ничего этого не замечала, она купалась в наслаждении, которое, невзирая ни на что, заполняло каждый кусочек её тела и каждый уголок её сознания.

ГЛАВА 6

Вика была счастлива не только от того, что побывала на телевидении, увидела своего любимого клоуна Монти, но ещё и от того, что узнала секрет, которого никто не знал. Теперь нужно было определится, кто будет достоин узнать её тайну. Выбор был не велик. Из всех с кем общалась Вика, только двоих она могла назвать друзьями — Маринку и Вовку. Они втроём съели не один пуд соли, вернее конфет, какая ещё там соль. Вместе искали ответы на сложные жизненные вопросы, вместе играли и вместе познавали непознанное. Но больше всего остального их интересовало то, что взрослые называли странным словом секс.

Объектом исследований для девчонок стал Вовка, который с радостью согласился побыть пациентом в придуманной ими больнице, которая открывала свои двери, как только родители уходили на работу. Времени на исследований было предостаточно. Особым вниманием у Вики с Маринкой пользовался Вовкин писюнчик. Смешной такой. Если его потеребить, то он становился больше и твёрже, и кожица на нем двигалась и открывая такую розовую штучку с разрезиком. Вовка же, когда ему перепадала роль доктора, а подружки становились пациентками, с нескрываемым интересом искал отличия в их щёлочках, раздвигал их пальчиками и заглядывал внутрь. От этого у них становилось щекотно внизу живота. Они даже пробовали ложиться друг на друга, как это делали родители, но ничего эдакого почему-то не происходило. На этом этапе их исследования зашли в тупик и начали постепенно сходить на нет. Тогда же Вика перестала задавать дурацкие вопросы взрослым. Она ещё не знала, что в скором времени перейдёт на новый этап познания своей сексуальности, и что этому поспособствует развод родителей.

Да, они все-таки развелись. После долгих извинений, стояний на коленях и всяких страшных клятв, Павел Андреевич всё же сорвался, и на следующий день после экскурсии на телевидение был застукан женой выходящим из подъезда Норы. И уже не имело никакого значения, что он даже не сумел нажать на кнопку звонка, а просто постоял немного у двери, и ушёл. Главное, что он сделал это после всего сказанного. Вернулся. Пусть ненадолго. Пусть безрезультатно. Но он вернулся туда, куда поклялся никогда не возвращаться.

Чутье Софу не подвело. Уже на следующий день после возвращения Павла, она заподозрила неладное, увидев, как он достаёт из коробки свои парадные туфли.

— Далеко собрался? — спросила она, неумело скрывая ехидные нотки.

— Мы с Виталькой договорились вместе футбол посмотреть, — максимально равнодушно ответил Павел, продолжая завязывать шнурки.

— А зачем ты домой этот телевизор притащил? Пусть бы Виталька к нам пришёл, я бы ужин приготовила.

— Мы просто хотим посидеть вдвоём, пивка попить.

— А что мешает попить пивка здесь?

— Софа, ну что ты начинаешь… — обиженно произнёс он.

— Во-первых, это ты начал. Я же не бегала за кабелями, а ты побежал за первой сучкой, которая хвост задрала.

— Я тебе в сотый раз говорю, что это была ошибка, я извинился. А сейчас я просто хочу посмотреть футбол с другом. Можно?

— Да иди ты, ради бога, — в сердцах ответила Софа, — туфли только не испачкай.

Она не стала дальше развивать скандал, а незаметно пошла следом за мужем, держась на приличном расстоянии, как настоящий сыщик, и совершенно не удивилась, когда он, постояв немного у двери, вошёл в подъезд дома, в котором жила Нора. Софа знала на каком этаже находятся её окна, свет в них горел. Она уселась на детскую карусель и стала ждать, когда они потухнут. План был простой, подняться минут через пятнадцать после этого, и позвонить в дверь… Что потом? А что делать потом, Софа не знала. Да не важно ей было, что будет потом, потому что решение она уже приняла, как только убедилась, куда идёт её, пока ещё, муж. Но прошло минут десять, потом ещё столько же, а ничего не происходило, лишь одинокий женский силуэт то и дело появлялся в оконном проёме, то поливая цветы, то поправляя шторы, и ничего подозрительного.