Завтра может не быть - Литвиновы Анна и Сергей
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Наконец прибыли на державную дачу, дальнюю – еще имелась у Никиты Сергеича, как и у трех других вождей, ближняя, прямо на берегу Москвы-реки, супротив недавно построенного стадиона «Лужники». Перед «ЗИСом» без промедления раскрыли ворота, и лимузин вкатился на территорию, а там подрулил к самым ступенькам. Хозяин авто демократично пожал руку прикрепленному сотруднику, который дежурил на первом этаже на телефоне, а потом по державной лестнице с красной ковровой дорожкой незамедлительно проводил Данилова на второй этаж. Деревянные панели, тяжелые люстры и мебель, конечно, впечатляли, но они ни в какое сравнение не шли с дачами новой русской буржуазии, что станут появляться на том же Рублево-Успенском направлении с девяностых годов двадцатого века.
Хрущев в одиночестве сидел в столовой и читал газету «Правда». Подумать только, какая умилительная картинка для придворных живописцев, всяких Герасимовых, Решетниковых и Лактионовых – дай им волю! Никита Сергеевич пока писать свои портреты не давал, но это только пока.
– Разрешите, Никита Сергеевич? – мягко, почти неслышно прошелестел спутник Данилова, съежившись и даже как будто меньше став ростом.
– Заводи, Жора. И сам ступай отсюда. С тобой потом.
Маленькие, умненькие глазки хитренького поросенка на лысом челе первого секретаря смотрели испытующе и вроде бы добродушно. Но Данилов не сомневался: за ними – редкостные хватка, воля и хитрость. И добродушный, якобы отеческий тон руководителя нисколько не мог его обмануть. Им, тоном этим, нисколько не следовало обольщаться.
– Нашли тебя? Ну, пойдем, побродим, побалакаем. Здесь, в стенах, все подряд болтать нельзя. Думаешь, я не знаю, что даже самого Хозяина Берия писал? Конечно, писал! И меня теперь. Шурик Железный и пишет, гаденыш, хоть кол ему на голове теши.
Железного Шурика, которого упомянул Никита Сергеевич, – Александра Шаляпина – только что назначили главой КГБ.
Сложно у них тут всё, при социализме.
Никита Сергеевич взял каракулевую папаху, надел драповое пальто с каракулевым же воротником и покатился стремительным колобком впереди Данилова. Вышли на воздух. Первый секретарь был полненький, а росточка маленького. Алексей возвышался над ним едва ли не на две головы. Шажок у премьер-министра был мелкий, но быстрый, требовалось поспешать, чтобы рядом с ним держаться. Он и вел – по дорожкам, затейливо проложенным среди настоящего леса, окружавшего партийную дачу, и заботливо расчищенным обслугой от снега и льда. За ними увязался было один охранник, но Хрущ сделал знак: отстань, мол.
– Давай, Алеша, рассказывай, – по-отечески начал владыка мира и социализма и даже ручкой Данилова похлопал – по плечу не получилось, высоковато для него, вышло по талии. – Знаю, щадишь ты меня, старика, не все докладываешь. Вот теперь давай поведай мне: как я в будущем власти лишусь.
– Так ведь мы же все делаем, – с жаром воскликнул молодой человек, – чтобы ничего подобного не произошло! Вот выведем вас, Никита Сергеич, на всеобщие выборы, сделаем первым президентом СССР – и никто больше, никакие политические недруги не смогут сместить. Только народ! А народ вас любит. К тому же у нас, в будущем, говорят так: важно не как голосуют, а кто считает. А считать – мы будем.
– Ты давай, Алеша, не увиливай, – жестко проговорил персек. – Сказали тебе: доложи, как меня сняли, – так докладывай.
– Это еще не скоро произойдет. В октябре тысяча девятьсот шестьдесят четвертого. Через пять лет с гаком.
– Не увиливай.
– Как снимать, вы же, Никита Сергеич, сами и отработали, – сдерзил Данилов. – В пятьдесят седьмом, когда Маленков-Каганович-Молотов – и примкнувший к ним Шепилов – вас пытались сместить. Все так же будет. Соберут в октябре шестьдесят четвертого пленум ЦК. Все выступят по очереди, какой вы плохой. И проголосуют – единогласно, против вас, Никита Сергеевич. Большинство членов ЦК будут заранее подготовлены. С ними предварительную работу проведут.
– А кто закоперщиком будет?
– Да много их, заговорщиков, окажется. И Подгорный, и Брежнев…
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})– Брежнев! Этот холуй, весельчак, пьяница!.. А что же КГБ, армия, охрана моя? Неужели никто меня не поддержит?
– А с ними тоже поработают заранее. Все против вас выступят. И Шаляпин, ваш «Железный Шурик», и Семизоров, на тот момент председатель КГБ, и Малиновский, министр обороны. Если говорить прямо: все вас предадут.
– Как? И никто даже на пленуме за меня не заступится?
– Ни один. Все будут вас поносить. И Суслов, и Полянский, и Шаляпин, и Подгорный. Один только Микоян промолчит.
– И на том Серго спасибо, – кисло усмехнулся первый секретарь.
Предсовмина выглядел растоптанным. Еще бы – выяснить, что на старости лет у него не останется ни единого друга; ни один из тех, кто вылизывал его и униженно кланялся, не преминет вонзить кинжал в спину – да, это был удар.
– Спасибо, что не арестуют вас, не сошлют и не посадят. Будете жить на дальней даче, под Москвой, с семьей, детьми. Аджубей только, зятек ваш, от вас отвернется.
– В его подлом характере я никогда не сомневался. А проживу-то я сколько?
– Вас в семьдесят первом году не станет, Никита Сергеевич.
– Вроде долго еще. А все равно – мало.
– Если от власти не отойдете и все возможности кремлевской медицины будете пользовать – дольше проживете.
– Да, двенадцать лет впереди! Сколько я мог бы сделать еще – на благо страны и человечества – да, Алеша?.. Скажи: а без меня что со страной-то будет?
– В октябре шестьдесят четвертого провозгласят, что настает, дескать, в СССР коллективное руководство. Брежнева сделают первым секретарем ЦК, впоследствии он себя в генерального переименует, Косыгин будет председателем Совета Министров, Подгорный возглавит Верховный Совет.
– Вот ничтожества!
– Только все равно опять начнется единоличное правление. В России, видать, иначе невозможно. Брежнев всю власть к рукам приберет.
– Брежнев! Станет лидером такой страны! Подумать только! Да как можно допустить?! Ничтожный ведь человек! Алкоголик! Бабник!
– Так и будет все в СССР тянуться через пень-колоду, пока Брежнев не помрет. Реформы Косыгина быстро свернут, станут на вооружения кучу денег тратить, с американцами мериться, у кого боеголовка крупнее. Народ все хуже и хуже станет жить – в провинции вообще ничего не купить, кроме хлеба и крупы перловой. А Брежневу все трын-трава, ему лишь бы охота да медсестры. И награждать его станут: орден Победы дадут, четырежды Героя Советского Союза…
– Р-растреляю подлеца! Прям завтра!
– Не торопитесь, Никита Сергеевич. Лучше известный и старый враг, чем новый-неизученный… А Брежнев у власти до восемьдесят второго года дотянет.
– Восемнадцать лет! Однако!
– Он страну до ручки-то и доведет. Алкоголизм станет нормой жизни. А из областей: Калининской, Тульской, Владимирской – в Москву за продуктами станут ездить, у них-то совсем голяк будет. Да что говорить! Я в восьмидесятые годы в городе Энске жил, и хоть у меня папа директор завода был, я-то видел, как там народ бедовал: ни поесть, ни одеться. Поэтому, знаете, когда в восемьдесят пятом к власти в стране Горбачев пришел – молодой, энергичный генеральный секретарь, все его сначала с восторгом встретили. Он за реформы взялся – гласность, это типа как оттепель, плюс перестройка народного хозяйства. Да только, видать, поздно уже было. Все и посыпалось. Страны народной демократии самостоятельности захотели. Берлинскую стену разрушили. Мы войска из ГДР вывели, и она в состав ФРГ вошла. И в Польше, Чехословакии – везде! – к власти капиталисты пришли. А потом и Советский Союз рассыпался на отдельные государства. Независимые Украина, Грузия, Белоруссия, Казахстан… Да все не просто так! Россия с Украиной и Грузией сейчас враждуют, Армения с Азербайджаном – настоящие войны между собой вели.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})– Врешь! – вдруг исступленно прокричал первый секретарь. – Не может этого быть! Врешь ты все!
Они шествовали на максимальном удалении от дома вблизи от бетонного забора, окружавшего дачу. Данилов увидел, как зашевелились ветки гигантской ели метрах в тридцати и оттуда выступил, ушки на макушке, сотрудник в сером.
