Глубинная почта - Аркадий Застырец

Мой брат погиб в Афганистане…

Мой брат погиб в Афганистане…Где он и не был никогда.С аванса в водочном дурманеОн вновь и вновь летал туда

На оглушительной вертушке,Сжимая жаркий автомат,И спирту был из мятой кружки,Из алюминиевой, рад.

Мой брат погиб в Афганистане…В жару и гибельный морозОн явь в отчаянном обманеСшивал струями мутных слёз

И врал о небе КандагараИ тайной миссии своей,О вкусе горького угараНа веках раненых друзей.

От света выцветшею бровьюОн боль к закату прижималИ рисовал текущей кровьюНа горизонте контур скал.

Мой брат погиб в Афганистане…Я не сумел его спасти —Ни на такси к жене ТатьянеКривого насмерть увезти,

Ни в Пасху на богослуженье,Ни в воскресенья летний лес,Какое, на фиг, тут спасенье,Ведь он в такую даль залез!

Сквозит по дому…

Сквозит по дому дмухановскийИ шепчет в правое плечоПо-русски, польски и литовски:«Ничё-ничё, ничё-ничё…»

А мы себе простого просим —Жилья, одежды и еды,И чтоб зима сменила осеньОгнём небесной череды,

И чтобы мама не болела,И чтобы папа – в Небесах…А то на что дано нам тело,Душе внушающее страх?

И вся затея, вся природа?Зачем так трудно сведеныЧастицы в атом водорода,Часы в годину старины?

Что станет ужасу затворомИ смыслу нижнею плитой,Когда не Бог за разговоромИ не твердыня под пятой?

Шестидесятые

Девчонок выносят со сцены,А Леннон поёт и поёт.На сцене же обыкновенныйВ утробе столетия год,

Какой-нибудь, скажем, четвёртый,Лет двадцать, как нету войны,И воздух, зловонием спёртый,Снесло в океан тишины.

Девчонок выносят со сцены,И падают туфельки с ногМадрида, Парижа и ВеныВ кочующий Лондонский смог,

Орут и визжат не от боли,И слёзы текут по щекамПо собственной влюбчивой волеИ прочим таким пустякам…

Ни Сталина нет, ни нацистов,Европа взошла из трущоб;По-клоунски как-то неистов,Не так уж и страшен Хрущёв.

Всё больше летит легковушекПо бархатным лентам шоссе,Всё чаще красивых старушекНа взлётной видать полосе.

Грядут и грядут перемены,Бикини, болонья вразлёт…Девчонок выносят со сцены,А Леннон поёт и поёт.

Предчувствие снега

Предчувствие снега и ночи другiя,Дрожащая влага на чёрных ветвях…Под утро зубами в плечо – невралгия.Спасибо, не в сердце. Добро, хоть не в пах.

Предчувствием снега до ласковой дрожи,До смертного страха в слабеющий стонСегодня, как пить дать, любой изнеможенИ за руку в варежке ватной сведён.

Предчувствию снега, которым состаренДо грязно-серебряной всяк седины,Я даже наверно во сне благодаренЗа лету конец и забвенье весны…

За холод сухой и разборчивый иней,За изморозь в каждом изгибе листа,За свет ослепительно краткий и линийЖелезную твёрдость на вые моста.

За всё, что стремительно, всё, что преложно,Сводимо, вращаясь, до тоненьких йот,За всё, что вчера ещё было возможно,И вот – неизбежно, и ясно вот-вот.

Красный, оранжевый, жёлтый

Мне нравится вид из окна —Под снегом плетёные ветки,И улица утром видна,Как птица в нечищеной клетке.

Огонь заявила зима,Собака согрелась – не лает,И каждый охотник желаетВ чужие проникнуть дома.

И кто не охотник вперятьЗа стёкла нескромные взоры?Не все ли мы робкие воры?Всё тащим, не в силах понять…

Иметь бы, вживить бы под дыхБез платы, без спросу и права!Пускай нам и воздух – отрава,И снег-то – смертелен и тих.

Вся наша страна – сторона,Где брызги – поминки прибою…И ладно! Пока я с тобою,Мне нравится вид из окна.

Воды небесной

тихие осколки…

Воды небесной тихие осколкиВ окне моей бессонницы кружат,А за окном торжественные ёлки,Раскачиваясь, воздух сторожат.

Зима идёт, и днём уже не таютЗемля в ногах и в градуснике нуль.И всё быстрей недели свет листают,И веры нет в какой-нибудь июль…

И веры нет. Хотя навернякаИзвестно мне, что лето существует,И пусть надолго – временно, пока,Не навсегда безмолвно торжествует

Ближайший космос выевшая тьма,И сказка-смерть кончается началом,И величины, спрятанные в малом,Не паче познающего ума.

Зима идёт, отбеливая путь,Прямой, кривой – не надобно иного.И кажется, что мне уж не уснутьОтныне и – до Рождества Христова.

Город

с большой высоты

Иногда, пробудившись, откроешь:За стеклом леденеет крыло,И, снижаясь, ты мысленно строишьВсё, что будет ещё и прошло.

Между тем, переводят пилотыНа ручное несмелый рассвет.Не впервой им во тьме повороты,Где ни звёздочки, в сущности, нет.

Если спросишь их, – «Это нетрудно! —Уверяют они невпопад. —Над Атлантикой небо безлюдноДа и брызги в лицо не летят…»

Объявлений заученной мессойС нами за полночь явь говорит,

Конец ознакомительного фрагмента.