Няка - Таня Танк

– Неужели у твоей вандербильдихи мужика не было? – прервала рассказ Оксаны Рыкова.

– Неа. Никогда я не слышала, чтобы она кому-то звонила, или ей кто-то. Иногда у меня такое ощущение возникало, что она с Луны свалилась.

– Но ты, клуша, сидела спокойно. Нет бы пролазить ее комп, мобильник… А вдруг она какая-нибудь аферистка, и ее разыскивает Интерпол?..

Через минуту Криворучко сморило. Зина осмотрелась. О, ноутбук! Отлично, сейчас она наставит колов около свадебных снимков Филатова и Замазкиной на Одноклассниках, отошлет с чужого адреса пару-тройку хамских писем бывшим любовникам, замутит «срачную» разводку на женском форуме, настрочит убийственных комментов возле фотографий каких-нибудь красоток… В общем, работы предстояло немало.

– Что за сверхсекретность, е-мое? – выругалась Зинка, когда не смогла зайти в операционку. – Наставила паролей по кой-то ляд. Но не надо считать бабушку Зиновью слабоумной. Она прекрасно понимает, что надо ввести дату рождения и тогда…. Нет, мимо. Может быть, так?.. Опять не то. Dura? Sterva? Нет. Значит, остается одно – Suka. Не сработало? Не может быть!

В сердцах Рыкова захлопнула ноутбук и вдруг поняла, что очень голодна. Вызвав в воображении видение лазаньи, она съела-таки куриную грудку – правда, посолив ее.

– Рацион, конечно, скудноват, – констатировала она. – Но ладно, доберу калораж чипсами.

Толчками под бок Рыкова призвала Оксану подвинуться и дать ей место на диване. Брякнулась, по своей привычке, навзничь и тут же провалилась в сон. Но минут через десять вдруг проснулась и поняла, что спать ей совсем не хочется. В голову лезли неприятные картины. Умирающая Ульяна. Серая тень, заволакивающая ее лицо и сгущающаяся в мимических морщинках. Запрокинутая голова. И слово.

– Что же она сказала? – Зинка села на диване. – Какую-то бессмыслицу. Ерунду. Абракадабру.

Она глянула на спящую Оксану и тут же в ее мозгу вспыхнуло: няка! Именно это слово стало последним, слетевшим с губ Ульяны Кибильдит.

Утром Зинка застала Оксану, выписывающую что-то на бумажку.

– Че строчим? – Рыкова бесцеремонно встала у товарки за спиной.

– Я не поняла, а кому теперь все это останется? – чуть покраснев, растерянно отвечала Криворучко. – Эта квартира? Брюлики? Комп? И вообще… у нее наверняка где-то и бабок лежит немерено?

– Закатай губу, красава, – издевательски рассмеялась Рыкова.

– Вот чего я не понимаю, так это человеческого эгоизма, – мстительно пробубнила Криворучко. – Знать, что лучшая подруга нуждается и вот так спокойно оставить ее без средств к существованию… Но раз Ульяне брюлики больше не нужны, так их, наверно, можно себе забрать?

– Ну, кое-что придется продать. Хоронить-то ее на какие шиши собираешься?

– Хоронить? А это что, тоже моя обязанность?

– А чья же? Родственники пока не объявились, да и не факт, что они есть. Не в холодильнике же твоей подружке лежать. Ищи паспорт и дуй в морг.

– Зин, – прерывающимся голосом заканючила Криворучко. – Как это – в морг? Я не поеду… я боюсь… давай вместе… Ну пожалуйста…

– Найдешь паспорт – позвонишь. Так и быть, помогу тебе. Вон за то колечко.

…В редакции Рыкова появилась за четверть часа до полудня. Алина укоризненно посмотрела на нее, хотела что-то сказать, но Зина перехватила инициативу:

– И не говори! Так умаялась вчера на твоем фитнесе, что еле встала сегодня. Впору было больничный брать, да ты же знаешь, какая я патриотка…

И для вящей убедительности Рыкова схватилась за поясницу, при этом болезненно вскрикнув и мученически перекосив лицо.

Она не имела привычки сразу же браться за работу. Первые час-два рабочего времени посвящался личной переписке, перестукиванию по аське, хихиканью в скайпе и зависанию на сайтах знакомств. Оказалось, за ночь в ящик упало сразу три интересных письма. Некий Алекс в ответ на ее анкету предлагал интимные отношения с материальной поддержкой. Правда, ставил некое условие… Зина фыркнула и удалила мэйл. Другой, 21-летний Виктор звал где-нибудь «словиться». Рыкова только задумалась, как бы позабористее отбрить наглого малолетку, как в корреспондентскую вошла взволнованная Корикова.

– Зин, и ты молчишь?! – с укоризной, переходящей в негодование, обратилась она к подруге. – Или ты вчера не была в «Аполло»? Слышала, там девчонка умерла?

– И даже видела. А что это так тебя взволновало?

– Это же настоящее ЧП! Делаем срочно в номер! И давай ищи ее фото.

– Для работы с источниками мне понадобятся кое-какие карманные деньги и машина. Как минимум, на полдня. Надо будет объехать несколько точек.

– Понты, как много в этом звуке, – со своего места подал голос Ростунов. – Алин, ты уверена, что с таким томным подходом к работе Рыкова успеет дать ЧП в номер?

– Пока Зина добывает фото, я сгоняла бы в морг, – предложила Замазкина. – А Димон мог бы оперативно что-нибудь подснять.

– Ну надо же, сколько доброхотов! – осклабилась Рыкова. – Алин, прошу, угомони этих статистов, иначе, боюсь, я не смогу найти нужные аргументы, чтобы убедить источников продать нам фото покойной.

– Все! Мне это надоело! – вспылила Корикова. – Немедленно дуй за фото и подробностями ЧП. Через час жду звонка с подробным докладом. А если его не будет, задание будет полностью передано Замазкиной. Со всеми вытекающими!

Насупившись, Рыкова хлопнула крышкой ноутбука и неспешно процокала к выходу.

Проводив ее долгим взглядом, Алина присела на край стола и вздохнула:

– Кто бы знал, как мне с ней тяжело…

Рыкова покинула редакцию, мстительно улыбаясь. Как она сказала: доложить через час? Ну это, допустим, чересчур. А вот через час с четвертью она, так и быть, снисходительно отрапортует, что, естественно, все пучком, подробностей вагон и маленькая тележка, а фото на руках. Правда, пришлось кое-кого подмазать… а, точнее, троих человек… сожительницу покойной, патологоанатома и свидетельницу вчерашней трагедии, анонимную клиентку «Аполло». Так что будьте добры, Алиночка, возместите мне три тысячи рубликов.

– Подай мне кофе в розовую гостиную, – приказала она Оксане, переступив порог ее жилища. – И доложи, что нарыла за время моего отсутствия.

Но Криворучко не сдвинулась с места и лишь виновато улыбалась.

– Не поняла. Где паспорт, красава? Или ты хочешь, чтобы твою благодетельницу похоронили под табличкой с номером, как последнюю бомжиху?

– Зин, я его не нашла… я все обыскала… я прямо не знаю…

– Хватит блеять. Где искала?

– Везде. Под матрасом, в письменном столе, в стенке. Даже в бачок унитазный заглянула!

– Я дезориентирована твоим тупоумием. Слейся с окружающей средой минут на пять. Мне нужно подумать.

Чувствуя себя провинившейся, Криворучко послушно исполнила приказ. А Рыкова затянулась сигаретой и попыталась вжиться в образ Кибильдит. Ясен пень: она не хотела, чтобы Криворучко совала нос в ее жизнь, потому и спрятала документы. Но вот куда она могла их положить? Так, чтобы их гарантированно не раскопала любопытная компаньонка? Надо же, без жратвы голова совсем не думает… Рыкова рванула на себя ручку холодильника.

– Ого, красава, ты без меня уже пару фитнес-блинчиков с фитнес-сгущенкой умяла! – расхохоталась она, увидев на полке вскрытый пакет с замороженными полуфабрикатами. – А меня чем на обед побалуешь?

– Ой, а я не знаю, что ты любишь, – заюлила Криворучко. – Хочешь, поджарю тебе оставшийся блинчик?

– Жертвую его тебе. А это что за пакеты в морозилке лежат?

– Да всякая замороженная трава, – поморщилась Оксана. – Это у Ульянки вместо ужина было. Бросит на сковородку, зальет водой, минут десять потушит и наворачивает. Причем без майонеза и даже без булки.

– Что ж, придется и мне поесть этой гадости, – и Зина вытряхнула содержимое пакета в кастрюлю. Брокколи, кочанчики брюссельской капусты и нарезка из перца спикировали в кипяток, а следом за ними туда же приземлилась небольшая кожаная книжечка. Зина ловко выцепила ее из бурлящего варева и глазам своим не поверила: это был паспорт Ульяны Кибильдит.

– Тю! – присвистнула она, перелистнув пару страничек. – Боюсь, не судьба Ксю сделаться богатой наследницей…

– Чушь собачья! Ерунда на постном масле! – спустя полминуты брызгала слюной Криворучко. – У Ульяны не было никакого мужа!

– Успокойся, красава, выкури сигаретку, – Рыкова похлопала ее по плечу. – И поверь, наконец, в том, что все богатства Ульяны отойдут ее законному супругу Максиму Александровичу Брусникину 1975 года рождения, брак с которым был заключен четыре года назад.

– Да что же это такое, – запричитала Криворучко. – Еще вчера я была обеспеченной девушкой, а сегодня осталась у разбитого корыта!

– Хватит гнусить. Быстро поехали в морг. А пока ты собираешься, дай-ка я ульянины альбомчики полистаю.

Просмотр фотографий дал Рыковой некоторое количество хоть какой-то информации. В пышке с белокурыми пушистыми волосами до изрядной попы она узнала юную, не старше 16 лет, Ульяну. Школьница позировала на фоне белого здания с колоннами. А вот другой снимок – Кибильдит на пикнике, в обнимку с темноволосым парнем. На их лицах лежат солнечные блики, да и снято с дальнего расстояния – детально физиономии не рассмотреть. А вот фото с подружками – толстушка зажигает в ночном клубе. А вот Ульяна машет с заднего сиденья кабриолета. Впереди – брюнет, который со смехом говорит что-то сидящей за рулем темноволосой женщине. И опять его лица не рассмотреть – мужчина сидит вполоборота. Неужели это и есть ее покойный богатенький папаша? Нет, что-то больно молодой…