Жизнь прекрасна! Простая, незамысловатая история про… - Владимир Гоголь

Выпили по второй. Загомонили, заговорили погромче. «Видимо, хорошо вчера меня поминали!» – прикинул Семён. «Вон, как на свежие дрожжи их растащило!»

– Звезда-то как сияет на памятнике! – воскликнул кто-то их посетителей.

– Неужели меня приметили? – подумал Семён. – Да, нет! Это солнышко так осветило свежевыкрашенную звезду!

Разговор людской слился в единый монотонный гул. Они выпили ещё, стояли, закусывали из принесённых с собой чашек-плошек. Только вдова с обступившими её детишками, молча стояли у свежей могилы. Им не было никакого дела до остальных, как, впрочем, и остальным до них.

– Да, чужое горе за своё не примешь! Чужую беду – руками разведу! – так сознание Семёна отреагировало на ситуацию.

С момента прибытия посетителей на свою могилу, Семён ощутил какое-то бремя, груз какой-то привязанности, какую-то связь с прошлым, с тем временем, когда он жил. Это было какое-то виртуальное чувство, даже не чувство, а непреодолимая тяга, раньше неведомая. Эта тяга глушила ту лёгкость, к которой он так быстро приспособился. Такое ощущение Семён испытывал, пока посетители не ушли. Он машинально проводил их уход. Нет, не взглядом, а сознанием-подсознанием, в чём он ещё не успел разобраться. Он всё воспринимал как бы со стороны, хотя так оно и было, но это было не взглядом со стороны, а восприятием событий нереальных, происходящих где-то и с кем-то, но вроде бы, как не с ним. К этому надо было привыкать.

После ухода посетителей, Семён почувствовал прямо-таки невесомость, опять вернулось ощущение эйфории, только многократно усиленное.

– Привет, Семён! Как всё прошло? – это Лика, совершая круги вокруг него, прямо-таки щебетала.

– Нормально! Чего опять веселишься?

– Тяжесть отпустила! Ощущение потери лёгкости меня растревожило. Наверное, так будет, когда нас будут навещать. Место встречи – наши могилы.

– Сообразительная ты!

– Мы, женщины всегда быстрее вас, мужиков, соображаем. Только не всегда нам это выгодно показывать. Сейчас-то, что уже…, – и Лика опять издала звук, отдалённо напоминающий вздох сожаления.

– Чего это ты присох к памятнику своему? Никуда он теперь не денется! Меня так и тянет ввысь, сильнее, чем все эти дни.

– Меня тоже! – признался Семён.

– Ну, что, помчались! Что там ждёт нас? – Субстанция Лики засветилась ярче, уже не мерцая, а светясь ровным ярким светом.

Семён понял, что с ним происходит то же самое.

И они вознеслись! Не было скорости, не было ощущения полёта, сопротивления среды. Не свистел ветер, не было никакого напряжения. Просто переместились и всё! Исчезло то, увеличенное ощущение лёгкости, на смену ему пришло привычное, обычное, к которому за это время стали относится, как к само собой разумеющемуся состоянию.

Там, куда они вознеслись, царил полнейший хаос. Хаос перемещений! Перемещались мерцающие, светящиеся субстанции, души людей, покинувших свою оболочку, а вместе с ней и тот мир суеты, забот, хлопот, неразрешённых проблем, незавершённых дел и массу всего прочего, что уже не имело никакого значения.

Перемещения происходили спонтанно, в том пространстве, что было возможно охватить сознанием, было несколько ярусов. Души пересекали эти ярусы, свободно перемещались из одного в другой, перемещались вдоль и поперёк каждого яруса. Различия пространства этих ярусов отмечались разными цветами зыбкого пространства, от бледно-голубого, до синего, до цвета аквамарин, затем переход в слабые зелёные тона, далее в розовые, жёлтые…. Неземная такая палитра красок. Это отдалённо напоминало радугу. Непривычные переходы одного цвета в другой. Если применить такое понятие, как горизонт, хотя слабо оно сюда подходило, то в одну сторону эти ярусы, с удалением, принимали более светлый окрас своих тонов, а в другую сторону, наоборот, темнели.

Семён с Ликой застыли в том месте, куда они вознеслись. Рядом перемещались души. В одиночку, парами, целыми толпами, вереницами. Кто-то исчезал из поля сознания, только успев появиться. Кто-то появлялся снизу. Некоторые из вновь появившихся душ застывали, осознавая, что с ними происходит, другие сразу перемещались выше по ярусам.

– Привет, новички! – раздалось уже знакомое дребезжание Игоря. – Я так и знал, что вы здесь застрянете!

– Привет, Игорь! Что это? Где мы? – спросила Лика.

– Это наше, а теперь и ваше вечное пристанище!

– Это и есть загробная жизнь?

– Нет! Понятие жизнь – понятие временное! Жизнь заканчивается смертью! А здесь вечное ваше пристанище. А то, что вечно, не может быть жизнью! Да вы не пытайтесь сразу во всём разобраться! Всё будет происходить постепенно, поэтапно. Оглядитесь, осознайте, чего вам хочется сейчас, что вас устроит.

– А Бог, он есть? Он здесь? Апостол Пётр, Ад и Рай существуют? – спросил Семён.

– Нет! – ответил Игорь. Здесь всё иначе, не так, как об этом говорят на Земле служители разных религий, сект, общин и прочего. Сами поймёте!

– Здесь все вместе, и грешники, и праведники? – спросила Лика.

– Скоро сами всё поймёте. Я ведь тоже здесь недавно. Всё самое страшное в вашей судьбе уже произошло и карта судьбы уже закрыта. А здесь вы сами себе найдёте место, которое будет вам соответствовать. Спектр очень широк и многообразен. Так же и ваш выбор.

– Привет, Игорь! – раздался рядом юношеский ломающийся басок. Ярким пятном светилось, немного мерцая, симпатичное юношеское лицо-душа.

– Привет, Юрочка! – продребезжал в ответ Игорь.

– Это что, свежие души?

– Да, они наши соседи по кладбищу. Я их вчера обнаружил там.

И, уже обращаясь к Семёну и Лике, Игорь продолжил:

– Это Юра! Он уже здесь давно. Я виновник его смерти. Невольно, – добавил Игорь.

Юра никак не прореагировал на слова Игоря. А тот продолжал:

– Сбил я его машиной, он в больнице умер, не приходя в сознание. Не видел я его, когда он из-за автобуса вышел. Глупо всё как-то произошло, быстро, непоправимо. В тюрьме сидел я за это. А вину свою до смерти чувствовал.

– А он знает об этом, ну, что это ты его убил? – спросила Лика.

– Знаю! – вклинился Юрий. – Что из того? Здесь это не имеет значения. Да скоро вы сами это поймёте.

– Да, Юра с вновь прибывшими душами может так разговаривать, а вообще-то здесь всё по-другому. Скоро сами поймёте.

– Всё время говорите, что скоро сами всё поймём. Как скоро?

– Скоро! – ответил Игорь.

– Куда вам теперь торопиться? Вы в вечности! – философски добавил Юрий, и покинул их, переместился в другой ярус.

– Осознавайте, осваивайтесь, перемещайтесь, находите более комфортную нишу для себя, – сказал Игорь. И добавил:

– До встречи! Увидимся! – затем плавно двинулся в сторону по ярусу, в ту сторону, где цвета были наиболее тёмными.

– Слушай, Семён, мне и так тут комфортно, легко и спокойно. Что ещё искать, перемещаться?

– Это вам только кажется! – раздался женский мелодичный голос откуда-то сверху. – Я вот уже почитай, как год по земному времени выбираю, всё мне не так, всё не по мне. Маюсь, мечусь туда-сюда, успокоиться не могу.

– Ничего, выберешь! Успокоишься! Меньше будешь таскать с земли дурной энергии и успокоишься, – голос сбоку прозвучал назидательно, и удаляясь.

– Вот, так всегда! – опять мелодичный голос сверху. – Выскажется набегу, возразить не успеешь, а она уже исчезла.

– Да не исчезаю я, – вернулся голос. – А твои возражения мне ни к чему. Ты и сама всё прекрасно знаешь, понимаешь, только ноешь ты зря. Говорила тебе, не ходи на землю в неурочный час, не слушаешь, вот и маешься. Ходишь, людей пугаешь, развлекаешься. Что они тебе худого сделали? А ты привидением к ним являешься, жить мешаешь. Раньше надо было думать, как оставить после себя мир, покой и порядок….

Голос исчез, как и появился, внезапно.

Сознание Семёна выхватило этот диалог, немного подержало в себе, значит, мифы о привидениях совсем не мифы! Это действительно есть. Ходят в жизнь души некоторых людей, чего-то недоделали на земле при жизни, чего-то не довели до конца, не успели. И, считая, что только они это могут, являются к своим близким, знакомым, а то и просто к случайным людям, напоминают о себе…. Возможно, тайна какая-то за этим стоит, угроза, от которой уберечь пытаются, или наоборот, отмщением некогда свершившейся подлости занимаются такие души, нет им успокоения даже в Вечном Пристанище! А есть и такие, что над кладом, при жизни ещё спрятанном, трясутся. Караулят, не дают его обнаружить, пугают, в сторону отводят. Сказочка про чахнувшего над златом Кощея имеет своё подтверждение! Такое сознание у этих душ….

Затем весь смысл услышанного стёрся, исчез, как ненужная информация. Действительно, сколько в пространстве этом мыслей, фраз толкётся одновременно, хаос! А сознание вытаскивало и удерживало только ту информацию, которая ему была интересна. Он слышал параллельно щебетание Лики, только до какой-то поры он его не воспринимал. Только сейчас сознание отобрало для него ликины возгласы: