Великокняжеский вояж - Олеся Шеллина
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— А мы не причиним неудобств хозяевам? — спросила Мария, опираясь на сильную руку князя, когда вылезала из завалившейся на один бок кареты. Сказала, и тут же прикусила язык. Какое ей должно быть дело до комфорта хозяев, если она в скором времени станет Великой княгиней, будущей императрицей? Они рады должны быть, что она решила у них погостить. Вот только привыкнуть к подобному положению дел было все же сложновато. Ее ведь не готовили быть императрицей, да даже королевой не готовили. Она всю жизнь знала, что когда-нибудь выйдет замуж за одного из герцогов или курфюрстов и это был максимум, выше которого ей никогда не подняться.
А потом она встретила Петра. Нет, Мария ни на что не рассчитывала, но он был забавен и умел рассмешить ее. А когда они встретились снова, уже немного повзрослевшие, то она с ужасом поняла, что он ей нравится именно как представитель противоположного пола. И, тем не менее, ехать в Петербург и рвать душу ей не хотелось, и она в тайне надеялась, что отец на даст разрешение и ответит на письмо Елизаветы вежливым отказом, тем более, что ей уже нашли жениха. Но отец не посмел возражать, и она поехала, опять же ни на что не надеясь. Вначале казалось, что ее опасения оправдывались, а потом он ее поцеловал, и все встало с ног на голову, а в она позволила себе, наконец-то, на что-то надеяться. Правда, после помолвки сразу же сбежала, якобы для того, чтобы понять православие, нет, для этого тоже, но, самое главное, ей нужно было хорошо подумать в тишине выделенной ей кельи. Подумала. И пришла к неутешительным выводам, что попала в тот малый процент женщин, которые зачем-то влюблены в собственных мужей. Ни к чему хорошему это обычно не приводило, Мария не в сказке жила, и прекрасно видела всю развращенность современных европейских дворов, но поделать она с собой тоже ничего не могла. И сейчас она была даже рада, что эта проклятая карета сломалась, потому что она так чуть дольше его не увидит, и не наделает чуть больше глупостей, которые вполне может сотворить.
— Нет, ваше высочество, никто возражать не будет, — Лопухин ответил только после того, как подхватил тоненькую, как статуэтка, девушку и вытащил ее из кареты, поставив на землю. — Это императорская резиденция. Да, даже, если бы это было не так, кто посмел бы возражать? — добавил он немного удивленно. После этого Ванька повернулся и протянул руку Гертруде, помогая ей спуститься. Служанка посмотрела на него с удивлением, но ничего не сказала, принимая помощь. Лопухин же, отпустил руку, даже не глядя на женщину, словно помог ей автоматически, снова обратился к Марии. — Ваше высочество, нам следует поторопиться. Что-то мне погода не слишком нравится, как бы дождь не хлынул. Вы не будете возражать, если я вас к себе в седло возьму? Здесь недалеко, а нам надо поспешить. — Отчитываться еще и за то, что принцесса может промокнуть и простудиться, Лопухин точно не желал. Потому что в этом случае ему придется отчитываться не только перед Петром, но и перед государыней, для которой здоровье невесты племянника было самым важным на сегодняшний день. А в этом случае с него точно шкуру снимут, а он ею все-таки дорожил.
Мария закусила губу и напряженно кивнула, потому что с одной стороны ей совершенно не хотелось находиться так близко к другому мужчине, не к Петру, а с другой стороны, это была уникальная возможность провести своеобразный эксперимент. Ведь вполне может оказаться, что она придумала себе свою глупую влюбленность. Просто Петр был единственным мужчиной, который ее вообще обнимал и поцеловал, так может быть она поэтому столько себе навоображала?
Эксперимент оказался удачным, мрачно размышляла она, когда ее Лопухин осторожно вынимал из седла. У нее затекла шея, болела поясница, к тому же, как оказалось, соседство Лопухина только дико раздражало, а не вызывало непонятное томление, как было тогда в ледяной крепости. Так что эксперимент явно удался. Она поздравила себя с тем, что ей удалось правильно понять свое отношение к жениху, и, вскинув голову, пошла к входу в небольшой двухэтажный дом, который-то и дворцом можно было назвать с большим трудом. Когда она уже подходила к двери, она распахнулась, и Мария практически столкнулась нос к носу с Луизой-Ульрикой герцогиней Гольштейн-Готторпской.
— Ваше высочество, — проворковала Луиза, когда они синхронно сделали весьма неглубокий реверанс и так же синхронно выпрямились. — Какая чудесная неожиданность. Пройдемте в дом, а то, что-то мне погода не нравится, вот-вот дождь начнется. А там и ваш жених составит вам компанию. Уж ему-то я буду так рада, что просто словами не передать, — и она так улыбнулась, что Мария невольно вздрогнула, посмотрев на сестру короля Фридриха, которая по праву считалась красивейшей женщиной Европы с удивлением. Не успели они войти в дом, как послышались первые раскаты грома, а Лопухин перевел дух. Ну, они хотя бы сейчас не промокнут. Развернувшись, Иван пошел отдавать приказы и обустраивать своих людей, потому что, что-то ему подсказывало, что они здесь немного задержатся.
***
— Как это не приедут? — я оторвался от письма, которое составлял в Киль, требуя предоставить мне всесторонний отчет. Письмо адресовалось Наумову. Кроме него я никому не доверял полностью в том гадюшнике.
— У кареты лопнула ось, если я правильно понял, — невозмутимо ответил Олсуфьев. — Не известно, сколько будут делать карету, да и погода оставляет желать лучшего, поэтому Лопухин принял вполне разумное решение переждать в Екатерининском дворце.
Я посмотрел на него в упор и несколько раз моргнул.
— Что? Где они будут кузнеца ждать? — почему-то перед моими глазами как наяву встала Луиза, которая как в известном фильме пытает кузнеца, намекая ему, что карету лучше делать как можно дольше.
— В Екатерининском дворце, — недоуменно посмотрел на меня Олсуфьев. Ах, ну да, он не понимает, и дай Бог, никогда не поймет. О нашем небольшом междоусобчике между мною и одной весьма горячей красоткой знаем только мы с ней. И я просто уверен,