Звёздный путь. Дом судьбы (СИ) - Наталья Алексеевна Мусникова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Стоит ещё добавить, что каноны красоты Ауридии после открытия планеты Земля сильно изменились. Раньше эталоном красоты считались перламутрово-лиловый отлив кожи, бездонная чернота волос и шея настолько тонкая, что с трудом выдерживала вес головы. С проявлением же людей в моду вошли у мужчин широкие плечи, лёгкая щетина на щеках и выпуклый рельеф мышц. Девушку же называли красивой, если у неё были большие глаза (в идеале нежно-голубые или светло-серые), светлые мягкие волосы, вьющиеся крупными кольцами, и заметные грудь и бёдра. Другие гуманоиды, с которыми Ауридия поддерживала дружеские и деловые отношения, тоже разделяли данную точку зрения на красоту, а потому молодая графиня Алина Оледеску была не просто прелестна, а чарующе прекрасна. Впрочем саму девушку вопросы внешней привлекательности заботили мало, куда больше она волновалась о собственном будущем, которое целиком и полностью зависело от воли её двоюродной тётки Эдерии, особы властной и коварной.
Алина. За окном шёл дождь. Не освежающий ливень, после которого природа оживает и воскресает, не мелкий радужный, прозванный слезами богини, а нудный и промозглый, наводящий серую пелену тоски на всё вокруг. Я терпеть не могу такую хмарь, она всегда несёт какие-то неприятные известия. Именно в такую вот морось дождя я ещё малышкой провожала любимую нянюшку, которая улетала к своему молодому мужу в другую галактику, в такую же непогодь принесли известие о гибели родителей, оглашение завещания, окончательно настроившего Эдерию против меня, тоже проходило под заунывный стук капель дождя. Вот и сейчас я с тоской смотрела в окно, уютно устроившись на широком подоконнике и обвив руками колени, и ждала, сама не зная, чего именно. Впрочем, долго терзаться неизвестностью мне не дали. Дверь широко и решительно распахнулась, и тут же прозвучал не терпящий возражений приказ:
- Слезь с подоконника. Я тысячу раз тебе говорила, что благовоспитанные девушки на подоконниках не сидят, это неприлично.
Жизнь благовоспитанных особ, к которым меня угораздило принадлежать, вообще состояла из одних сплошных не: не сидеть на подоконнике и подлокотнике, не кататься в одиночку на аэроскутере, не смеяться слишком громко, не носить короткие и облегающие наряды, не знакомиться первой, не спорить с мужчинами и теми, кто старше по возрасту, не читать научную литературу, не заниматься медициной и прочее, прочее, прочее. Наследница древнего рода должна быть красивой куколкой, которую мужу будет лестно вывести в приличное общество. И это в середине XXX-го века, абсурд! Разумные существа уже давно покинули пределы своих планет и освоили космос, а у нас до сих пор носят корсеты и турнюры! Хорошо хоть, эта одежда предназначена лишь для особ благородного происхождения и то исключительно на торжественные выходы. Не знаю, как бы я смогла залезть в кабину крошечного серебристого аэрокара в пышной юбке, она бы вся целиком даже не поместилась, наверное.
- Ты меня не слушаешь, - Эдерия возмущённо положила руки на бёдра.
Упс, отвлеклась, а тётя терпеть не может, когда я витаю в облаках. Я поспешно спрыгнула с подоконника, поправила уютный цветастый комбинезончик, заправила за ухо прядь волос и смиренно произнесла:
- Прошу прощения, тётушка.
Графиню моя демонстрация хороших манер не впечатлила, она фыркнула, закатила глаза, но от гневной отповеди отказалась, махнула изящной ручкой:
- Присаживайся, не стой над душой.
Судя по тому, что я стояла в трёх шагах от тёти, душа у неё очень большая, я бы даже сказала размашистая. Сердить Эдерию ещё больше я не стала, канули в лету времена, когда я пыталась отстоять свои права и вернуть свободу, какой пользовалась при родителях. Мне очень популярно, с помощью тонкого электрического хлыста объяснили, кто в доме хозяин, и урок я, будучи девочкой сообразительной, усвоила. Внешний бунт сменился тихим подпольем, я делала всё, что считала необходимым, но при этом так, чтобы тётя ни о чём не узнала. Учитывая, что закона я не нарушала, на глаза старалась не показываться и обузой не была, такой нейтралитет устраивал нас обеих. Мы даже встречались строго по расписанию, во время приёма пищи да светских раутов, о которых меня оповещали заранее. Визит Эдерии в мою комнату в неурочный час вызывал множество вопросов, а потому я послушно опустилась в старое уютное кресло, нежно любимое мамой, а после её смерти перекочевавшее ко мне.
Начинать разговор графиня не спешила, прошлась по комнате, скользнула взглядом по рабочему столу, на котором я предусмотрительно никаких бумаг не держала, покосилась на встроенный в столешницу компьютер, а затем остановился напротив меня, критически скрестив руки на груди. Я выпрямилась, подняла голову, глядя, как того требовали правила приличия, мимо Эдерии, и вежливо улыбнулась, всем своим видом демонстрируя готовность к разговору. Графиня громко хмыкнула, пропустила меж пальцев мои волосы (мне пришлось прикусить губу, чтобы не поморщиться и не отодвинуться) и неожиданно приказала:
- Встань.
Час от часу не легче! То сядь, то встать, меня, случайно, с комнатной собачкой не перепутали?! Я сжала зубы и встала, опустив взгляд, в котором умная графиня без труда прочитала бы много всего.
Эдерия обошла меня по кругу, звонко цокая каблучками, окидывая оценивающим взглядом, словно аэроскутер покупала, а затем совершенно неожиданно выпалила:
- Раздевайся.
- Зачем?
Я отступила на пару шагов, придерживая комбинезончик на груди. Это ещё что за новости?! Тётушка себя уж не рабовладельцем ли возомнила?
Графиня задумчиво побарабанила себя пальчиками по подбородку:
- Ты права, никому не интересно, какая у тебя фигура, её всегда можно тряпками замаскировать. Главное - смазливое личико, светлые волосы и блестящая родословная.
Я опять ощутила себя собачкой. Может, мне хвостиком повилять или лапки к груди прижать в знак обожания? Эдерия, кажется, забыла, что я не кукла безголосая, а вполне себе самостоятельная особа!
- Не пыхти, - тётя потрепала меня по щеке, я резко отдёрнула голову, - да строптивость-то свою придержи до времени, выслушай сначала.
Я вопросительно
