Алиса (СИ) - Варава Алевтина Ивановна

И вот в этом нужно ходить постоянно? Даже дома?

А есть как? Всё равно же снимать, и все твой сверхинтимный рот увидят. Как-то нелогично.

— Признавайся, ты — извращенка? — пошутила Алиса, выходя из уборной. — Зачем окно во двор в туалете?

— А чем оно тебе мешает? — искренне удивилась Майя.

— Рот, значит, показывать нельзя, а задницу можно?

Майя хихикнула.

— Похоже, правы были Дашка и Марина. Я и правда сочинила какое-то извращение… Показывай задницу кому хочешь. Что в ней такого-то? Только очень религиозные люди завешивают одеждой всё тело. А ты говоришь, что ты — атеистка.

— Ладно, — попробовала подойти с другой стороны Алиса. — А есть как? Какой смысл носить эти респираторы, если за обедом всё равно все увидят твой рот?

Майя зарделась, её бледные щёки над дурацкой штуковиной порозовели двумя алыми пятнами.

— Пищепринятие — процесс очень личный. Нормальные люди делают такое только в пищеблоке.

— Это кухня? — уточнила Алиса.

Майя сморщила нос, но кивнула.

— Ну так на кухне твой рот, что, невидимым станет? — продолжала не понимать Алиса. — Всё равно же его увидят. Или у вас света на кухне нет и окон?

— Окон в пищеблоке, конечно, нет. И пользуются им по очереди. Супруги или парочки иногда принимают питание вдвоём, разумеется. И даже готовят друг другу. Но в рот всё равно не смотрят. Это… — Майя запнулась, попробовав подобрать слова. — Ну, типа странно. Вообще я — человек прогрессивный. И считаю, что это глупости. — Она понизила голос: — Не очень давно я угостила рагу своего парня и его друга. Но, если честно, это не очень хорошо закончилось.

— А как? — тоже понизила голос Алиса, чувствующая себя ошалевшей.

— Он меня бросил, — вздохнула Майя. — Ханжа. Ну и фиг с ним. Зато я из-за этого книгу писать начала и тебя придумала!

— Слушай, это… чуть слишком. Ты не могла меня придумать. Должно быть какое-то ещё научное объяснение.

— Научное объяснение тому, что ты материализовалась у меня в кровати? — подняла брови Майя. — Ну-ну. Что же мне теперь с тобой делать?

— Для начала рассказать всё-всё про этот мир, раз уж я сюда попала. А там решим. Вообще-то я должна была сегодня переехать и начать новую жизнь. Понятия не имею, как всё это произошло, но с этим мы разберёмся. Напоишь меня кофе?

Майя опять смутилась.

— И пить нельзя? — хмыкнула Алиса.

— Ну… с тобой-то, пожалуй, можно. Только никому не рассказывай. Тот дружок моего бывшего, он с нашего ужина фотки в инэт выложил. Мы же ещё и ели не в пищеблоке, потому что места мала… Хотя, конечно, рты друг дружки не рассматривали, как там понаписали всякие придурочные… Но в целом я теперь считаюсь бесстыжей и вообще… кухаркой называть стали, — совсем приуныла Майя.

— Это плохо, да?

— Хреновастенько. Готовить прилично только для очень близкого человека, с которым как минимум живёшь. И живёшь какое-то время, — просветила Майя, и добавила с жаром: — Вообще я считаю, что это — Средневековая дичь! И условно так и есть. В интернете публикуют рецепты, а на некоторых сайтах можно и видео посмотреть. В магазинах продают продукты для взрослых, специи и соусы 18+ можно даже с доставкой заказать. Но если ты начнёшь угощать своей стряпнёй кого попало… Городок у нас маленький и консервативный. И все эти условности в ходу. А я, между прочим, — она опять понизила голос, — очень вкусно готовлю.

— Аж слюнки потекли, — хмыкнула Алиса, действительно проголодавшаяся.

Майя опять покраснела, да так густо, что даже шея пятнами пошла.

— Тебе нужно научиться разговаривать, прежде чем выходить на улицу. Это сейчас пипец как вульгарно было. Даже для меня. Я дам тебе моё блюдо вместо стандартного набора, но ты ни в коем случае не должна никому об этом говорить. Обо мне и так сплетничают.

— Очень понимаю, — честно призналась Алиса. — Я тоже полторы недели назад попала в дикую историю. Пойдём съедим что-то, и я тебе расскажу.

— Так тоже не говори. Это странно.

— Слушай, есть нужно как минимум несколько раз в день. Как тогда в гости ходить? Или по городу?

— В гостях спрашиваешь, можно ли воспользоваться пищеблоком, заходишь туда, обязательно одна, берёшь стандартный набор питания номер один, два или три в холодильном шкафу и принимаешь пищу. Там же есть кран с водой. Ну или холодные напитки. А кофе, про который ты сказала, это очень… Понимаешь… горячее питьё, ну всё то, что ты потребляешь медленно, это дело очень интимное. О таком не говорят и не просят. Таким развлекаются у себя дома. Хотя, конечно, есть кофейни для взрослых. Но они с одиночными кабинками.

— А у тебя кофе есть? — с надеждой уточнила Алиса, своего утра без этого напитка не представлявшая.

Майя мученически вздохнула.

— Бог мой, что же с тобой такой делать? Пойдём. Только никому, никому, слышишь, ни в коем случае об этом не рассказывай!

Глава 3

Пищеблок

Кухня у Майи оказалась крошечной, три на три метра. Там действительно не было окон, глухие стены облицовывали белые плиточки кафеля. Имелся большой холодильник и маленький, как в гостиницах, расположенный у самого входа. Остальное пространство занимали закрытые шкафчики, а между верхними и нижними были опущенные жалюзи, которые, правда, Майя, помедлив, подняла, потянув за верёвочку, и Алисе открылась газовая плита с двумя конфорками, раковина с грязной квадратной формой и две поверхности для разделки.

Около маленького холодильника с прозрачной дверцей, забитого одинаковыми коричневыми коробками с цифрами «1», «2» и «3» Алиса углядела краник, похожий на водоочистительный, и стопку бумажных стаканчиков. А ещё — урну с использованными в углу. Там же покоились две пустые коробки с тройками.

Самым необычным на кухоньке был стол. Он стоял у той стены, рядом с которой располагалась снабжённая изнутри щеколдой дверь, и походил на две поставленные спинкой к спинке одноместные парты из американских школ. Перед каждым стулом крепилась своя небольшая горизонтальная плоскость столешницы.

Майя отодвинула одну из «парт», развернула к стене передней частью и неловко сказала:

— П-присаживайся.

— Типа нельзя смотреть, как ты делаешь кофе? — хмыкнула Алиса. — Слушай, можно я маску сниму? Тут же нет окон.

— Ох, — выдохнула Майя. — Погоди хотя бы, пока я всё подготовлю. И тебе… лучше привыкать к ней. Мы же понятия не имеем, как вернуть тебя в книгу.

— Не хочу я ни в какую книгу. И домой не хочу, — объявила Алиса. — Там одни неадекваты у нас. У меня даже мать родная с приветом. А здесь… интересненько. И я всё равно собиралась переезжать и больше никогда ни с кем из Ленинска не общаться. Давай, что ли, помогу тебе? — спохватилась она и сделала пару шагов, пытаясь отыскать глазами чайник.

— Не надо! — опять испугалась Майя. — Ты садись.

— Спиной?

— Ну конечно.

Алиса повиновалась, стараясь выглядеть максимально саркастичной. Кольцо, вдавившееся в лицо, мешало, кожа под силиконом зудела. А спать тоже нужно в нём? Если, скажем, в поезде? Или если живёшь в однокомнатной квартире с семьёй?

— Слушай, а с детьми что? — пялясь в белую стену и мучительно давя в себе желание оглянуться, спросила Алиса. — Они же тянут в рот что попало. И как их кормят вообще в таких реалиях?

— У тебя лексикон, как у гопника, — простонала Майя. — Малышей приучают к буйосетам специальными детскими, со встроенными сосками. Конечно, ребёнок часто стаскивает их, особенно маленький. Но это же ребёнок. Некоторые даже детским питанием на улице кормят не в пищеблочках. Ну и дома, понятно, почти все. Годам к трём-четырём ребёнок привыкает носить буйосету. И начинает принимать пищу, как взрослые. Один.

— А если не хочет? Или ест не то?

— Что — не то?

— Ну конфеты там всякие?

— Ребёнку — конфеты⁈ — ахнула Майя. — Ты это… пф-ф-ф… поаккуратнее. Обвинят в кормлении малолетних, мало не покажется. Даже если только пропагандировала. Это серьёзная уголовная статья.