Инопланетянин (сборник) - Юрий Тупицын

— Не считайте меня идиотом, — вздохнул Хойл, — мне вовсе не хочется стать покойником, даже респектабельным.

Аттенборо чуть склонил голову в знак того, что принимает к сведению слова журналиста.

— На первых порах, дорогой Рене, ваша задача будет предельно проста: вам придется отыскать одного человека и уведомить нас о его местонахождении. Затем вступить с ним в контакт и получить от него некоторые сведения научного и технического характера.

— А если он не захочет их дать?

Аттенборо предупреждающе поднял руку:

— Не будем забегать вперед, мистер Хойл.

Рене погладил подбородок, в его обычно спокойных глазах юрист с удовлетворением заметил азартные огоньки.

— Что же я получу в случае удачи, сэр?

— Мы поможем стать вам совладельцем газеты, в которой вы работаете сейчас.

— А если неудача?

— Мы оплатим все ваши расходы. И еженедельно будем выплачивать сумму, равную вашему тройному репортерскому жалованью.

— А аванс?

— За четыре месяца можете получить сразу.

— Тройное жалованье, — вздохнул Хойл, — не Бог весть какое богатство, но для простого журналиста не так уж и плохо. Предложение заманчиво, но вы понимаете, сэр, что большие дела не делаются наспех.

Аттенборо задумался, потом, не глядя на журналиста, сухо проговорил:

— Хорошо, мистер Хойл. Я даю вам сутки на размышление. Только сутки. Если вы завтра в это же время не придете ко мне, то можете вообще не приходить.

Глава 3

Отдохнув после обеда, часов в девять вечера Рене Хойл отправился прогуляться. Этот осенний вечер был на удивление теплым и безветренным, поэтому Рене не надел ни пальто, ни плаща, ни шляпы, но, конечно же, взял большой черный зонт, потому что англичанин без такого зонта — не настоящий англичанин.

До района Челси, куда собрался Рене, можно было добраться на такси, «подземкой» или даблдеккером. Такси было дороговато для простого журналиста, «подземка» — уж очень сера и мрачна для такого хорошего вечера, поэтому Хойл выбрал даблдеккер — красный двухэтажный автобус, красу и гордость фирмы «Лондон дженерал омнибус компани» и едва ли не самый популярный вид британского городского да и междугородного транспорта. По винтовой лесенке Рене поднялся на второй этаж, где были только сидячие места, да и вообще, как он отшучивался от коллег, знавших его «второэтажную любовь», второй этаж — ближе к небу и Богу.

В Челси Рене отправился в «Тоок» — популярный паб, в котором собиралась самая разношерстная публика, в том числе не прославившиеся, но рвущиеся к успеху артисты, художники, поэты и журналисты. Хойл прошел не в бар, где пили и спорили стоя, а в так называемый салон. Пиво здесь стоило на несколько пенсов дороже, но зато можно было посидеть за столиком, постучать костяшками домино и покидать медные стрелки в пробковый круг «дартс», стараясь набрать побольше очков.

Вероятно, по случаю хорошей погоды посетителей в пабе было немного. Хойл выбрал место поукромнее, заказал уже измученной, а потому не очень приветливой официантке сандвичей и пива, а пока бар-тендер с ловкостью фокусника выполнял заказ, незаметно, но внимательно огляделся.

Мистера Смита, или, как Рене называл его гораздо чаще, дяди Майкла, на встречу с которым он пришел, здесь еще как будто не было. Как будто? Дело в том, что Рене предупредил Смита о необходимости соблюдать определенную осторожность и конспирацию. Кто знает, какую личину дядя Майкл изберет сегодня? Тем более что опыта в такого рода делах у него столько, что впору бесплатно раздавать всем ищущим и страждущим. Вдруг ему придет в голову надеть рыжий парик или приклеить ассирийскую бороду? Журналист, удерживая смех, уткнул лицо в кружку светлого пива, которую вместе с парой сандвичей успела принести официантка. Когда Рене ставил кружку на стол, то увидел входящего в зал Смита. На этот раз он пренебрег маскарадом и явился сюда в строгом вечернем костюме. Костюм сидел на нем несколько мешковато, но все равно дядя Майкл выглядел несколько старомодным, респектабельным джентльменом. Правда, будь это не в Челси, а в каком-нибудь другом районе Лондона, его появление в пабе выглядело бы не совсем уместным и внешность бросилась бы в глаза. Но в Челси, в этом лондонском эквиваленте Монмартра, можно было встретить кого угодно. Говорят, что дождливым днем здесь появился на улице совершенно голый мужчина — очевидно, очередное экстравагантное пари. Никто особенно не удивился, во всяком случае, внешне этого не показал, только огромный бобби добродушно поинтересовался: «Надеюсь, вам не очень холодно, сэр?»

У Смита было массивное лицо с неожиданно маленьким упрямым ртом, тонкий с легкой горбинкой нос и близко посаженные темные глаза — типично валлийский облик. Да и в произношении дядюшки Майкла легко угадывались уэльские нотки. Жесткие, с заметной проседью волосы Смита были коротко острижены, лоб в крупных редких морщинах, возле рта — две тяжелые складки, а вот глаза смотрели неожиданно молодо, умно и насмешливо. Валлиец сразу же заметил Хойла и неторопливо подошел к его столику.

— Разрешите? — суховато спросил он, никак не афишируя их близкого знакомства.

— Прошу.

Смит вел себя очень скромно, но было в его манерах, выражении лица и взгляде нечто такое, что сразу ставило его в особое, привилегированное положение. Мигом появилась официантка с очаровательной улыбкой. Заказ валлийца был более чем скромен — виски с содовой и пачка сигарет (правда, и то и другое было первосортным), но ответное «йес, сэр!» официантки было столь почтительным, будто этот сухопарый кельт заказал ужин на десять персон с шампанским, трюфелями и икрой. С интересом наблюдая эту сцену, Рене мысленно позавидовал дяде Майклу и подумал, что ему самому еще многому предстоит научиться.

Равнодушно поглядывая мимо Рене, валлиец открыл пачку «Мальборо», зубами достал сигарету, щелкнул зажигалкой, однако попытка прикурить не удалась — зажигалка лишь напрасно выбрасывала пушистые снопики искр. Смит сердито шевельнул бровями, но, разумеется, не счел возможным докучать просьбой незнакомому человеку — для истинного англичанина такое поведение совершенно естественно.

Говорят, что когда четверо англичан после кораблекрушения попали на необитаемый остров и до того, как их спасли, пробыли вместе несколько суток, то они так и не обменялись ни единым словом: не были представлены друг другу! Как хорошо, что Рене Жюльен Хойл воспитывался не в Англии, а в Канаде!

— Не могу ли я помочь? — предупредительно проговорил Рене, вынимая из кармана зажигалку.