Книжный клуб на краю света - Фрида Шибек
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
От этих мыслей Эрику бросает в дрожь. Тяжко слышать все эти печальные известия, находясь в двухстах километрах от матери и не имея возможности ничего предпринять. Каждый раз, когда Моне становилось плохо, Эрика предлагала приехать, но мать ясно давала понять, что в помощи не нуждается. «Тебе своих забот хватает», – говорила она, и, конечно, это правда. Когда дом постоянно требует ремонта, оба супруга работают на полную ставку и воспитывают пятилетку и подростка, времени всегда в обрез, хотя, естественно, Эрика нашла бы способ помочь матери, если бы та попросила.
Она вздыхает. Последние пять лет легкими точно не назовешь. Вскоре после рождения Лины, во время отпуска по уходу за ребенком, Мартин организовал собственное дело, и, кажется, с тех самых пор они практически не разговаривают друг с другом. Ее супруг будто намертво приклеен к своему компьютеру. То ему надо сдавать годовые отчеты, то рассчитывать зарплаты, чтобы успеть в срок, то заполнять декларации.
Когда Мартин впервые рассказал ей о своей идее стать индивидуальным предпринимателем, она подумала, что он затеял это ради гибкого рабочего графика, но теперь муж работает в два раза больше, чем раньше. В последнее время Мартин занят настолько сильно, что даже ночует в офисе, и Эрика не может вспомнить, когда в последний раз они делили постель. Или мыли окна, с горечью думает она.
До того как начать свое дело, Мартин считал главным в жизни семью, и они с Эрикой и Эммой проводили все длинные выходные в Юсшере. Помогали Моне, когда в отель заезжало много гостей: заправляли кровати, убирали номера, мыли посуду и готовили завтрак. И несмотря на то, что помощь требовала сил, им всегда бывало весело вместе. Это их семейная традиция: упаковаться всем в машину, доехать до Сконе и провести несколько дней среди красивой природы юго-восточного побережья.
Но, похоже, те времена ушли в прошлое, и дочь не перестает думать о матери, которой, кстати, скоро исполнится шестьдесят восемь. Эрика боится, что мать не выдержит еще год болезней и хромающих финансов. К тому же старинная семейная недвижимость продолжает ветшать. Надо перекрашивать дом, циклевать полы и латать крышу, а средств на ремонт у Моны нет. Поэтому было бы разумно выставить отель на продажу именно сейчас, в разгар высокого сезона, пока здание не обветшало еще сильнее.
Эрика сворачивает на Восточное прибрежное шоссе и проезжает мимо ячменного поля, меняющего свой цвет из зеленого в маслянисто-желтый. Она знает, что мать думает о продаже. Пять поколений семьи владели капитанской усадьбой, и какое-то время они с Мартином всерьез рассматривали возможность взять на себя управление отелем. Правда, это было давно. Сейчас муж отказывается даже обсуждать эту тему. Вся жизнь Мартина сосредоточена в Хальмстаде. Ни он, ни Эмма и мысли не допускают о переезде, да и самой Эрике нравится городская жизнь, хотя она не всегда готова в этом признаться. Другими словами, ей придется убедить мать не только уйти на пенсию, но и расстаться с семейной недвижимостью, а такое легче сказать, чем сделать.
Когда они въезжают в Юсшер, светит солнце. Эрика до сих пор не определилась, что чувствует в связи со вчерашним провалом. Часть ее полагает, что во всем виноват Мартин, а другая обдумывает, не слишком ли большое значение она сама этому придает. Может, она ведет себя эмоциональнее обычного? Может, всему виной гормоны?
В Эстерлене всегда намного светлее; припарковавшись, Эрика зажмуривает глаза и решает больше не пережевывать случившееся. Во всем мире нет другого места, где ей было бы так же хорошо, как здесь, – она ощущает себя в родной стихии, становится спокойной и уверенной. Каждый раз, возвращаясь в Юсшер, Эрика расправляет плечи так, что они опускаются сразу на несколько сантиметров вниз, и сейчас она, пользуясь случаем, делает глубокий вдох прежде, чем открыть автомобильную дверь Лине и взять из багажника сумки.
Отель все тот же, и Лина пулей влетает в кафе, которое одновременно служит гостиничным холлом. Мона стоит за серо-зеленым прилавком. На ней стандартная униформа из ярких, плотно облегающих брюк и блузки с крупными цветами; увидев Лину, она все бросает и распахивает объятия навстречу внучке.
– Как вы быстро! Наверное, гнали всю дорогу, – говорит Мона.
– Да, – отвечает Лина. – И мама меня рано подняла.
– Значит, ты точно успела проголодаться. Как насчет свежеиспеченной булочки?
Кивнув, Лина вскарабкивается на барный стул, пока Эрика обходит прилавок и обнимает мать.
– Привет, мама. Как жизнь?
– Спасибо, все хорошо. Только спина немного болит.
– Ой, бедная моя.
– Да ладно, ничего страшного, – отвечает мать, отмахиваясь и задевая рукой какую-то вещицу, которая висит у нее на шее и начинает качаться словно маятник.
– Что это у тебя? – удивленно интересуется Эрика.
– Это? – переспрашивает Мона и берет лупу на длинном шнурке. – Мне так легче разобрать текст, напечатанный мелким шрифтом.
– Но, мама, – вздыхает Эрика. – Ты же знаешь, что есть такая штука, называется очки?
– Ну нет, не настолько же я старая, – протестует Мона. – Я прекрасно обхожусь лупой. И кстати, она недорого стоила. Знаешь, во сколько обойдется пара очков? За одно только обследование несколько сотен крон придется выложить.
Эрика умолкает. Ей грустно из-за того, что Мона полагает, будто не может позволить себе приобрести даже пару очков, хотя они явно нужны. Может быть, имеет смысл сразу поднять вопрос о продаже отеля.
– Знаешь, мама, я тут подумала… – начинает она, когда отворяется дверь и заходит Дорис. Заметив Лину и Эрику, гостья расплывается в улыбке.
– Привет! Как здорово, что вы приехали.
– Привет, Дорис! Заходи, я как раз собиралась заварить кофе, – приветствует ее Мона.
Эрика здоровается с подругой матери, та садится с ней рядом. Дорис всегда была немного чудаковатой, но добродушной и за годы знакомства связала массу шапочек и носков для дочерей
