Жизнь за жильё - Тагиров Роман

Слушатель не выдержал, быстро смешал для себя спирт с водой и тоже маханул полтинничек для полного человеческого счастья. Выдохнул и ответил:

— Да хрен его знает.

— Вот! А потом тебя обязаны поддержать друзья. Мы же с тобой, Ваня, как раз в том возрасте, когда друзья помогают усугублением, а не тащат из нашего свинского состояния в терновый куст здорового образа жизни. Нам этого не надо, и друзья должны быть настоящие. Такие как мы с тобой.

Иван задумался и поднял руку для вопроса:

— Подожди, профессор. А завязать с алкоголем сам не пробовал?

Иннокентий загадочно усмехнулся:

— А зачем, Ваня? Чтобы потом всю жизнь мучиться и страдать, постоянно борясь с неуемным желанием выпить? Вся оставшаяся жизнь — борьба? Да я большую часть своей жизни пью и вот никакой истины в здоровом образе жизни уже не вижу. Ещё древние говорили, что истина в вине, Ваня! А древних надо чтить и уважать.

— Не знаю, не знаю, Кеша! Многие бросают, и у некоторых получается завязать навсегда.

— Коллега, приведём вам пример из жизни замечательных людей. ЖЗЛ. Как-то была у меня подружка-француженка.

— Ну, это ты сказанул!

— Не из Парижу, конечно. Звали её Маша, переводчицей с французского работала и ещё туристов возила в Красное Село и Петергоф. И довелось ей переводить книгу Марины Влади «Владимир или Прерванный полёт», и вот интересные вещи она мне поведала. Коллега, вот в чём была личная драма у нашего Володи Высоцкого?

Сосед пожал плечами и устроился удобней за столом. Лектор продолжил:

— Ваня, всё оказалось довольно просто. Высоцкий сам не хотел бросать пить. И как только Марина не пыталась его вылечить, отправляла Володю во всякие клиники специальные, где несколько раз ему вшивали в тело новейшие антиалкогольные имплантаты. Замечу — импортные. А через некоторое время он сам их ножницами выковыривал и начинал пить. Думаешь, у Высоцкого не было выбора? Конечно, был, Ваня. И в наши больницы он не хотел ложиться, хотя какой от них прок? Говорят, так и умер в запое от отравления алкоголем.

— Так, то — Высоцкий…

— Жаль, конечно, Володю. Сколько ещё бы песен написал и ролей смог сыграть. Иван, помянем Высоцкого?

— Иннокентий, не гони так! Не такими темпами. Иначе, путь гения мы повторим с тобой прямо здесь и прямо сейчас. Хотя, куда нам до гениев.

— Понял. Спешить туда не будем. Ещё Чарльз Буковски утверждал, что к алкоголизму надо готовиться заранее.

— Ты читал Чарльза Буковски?

— Больше люблю читать исторические книжки. И мне всегда нравились профессионалы своего дела. Взять того же Ремарка с его кальвадосом почти на каждой странице.

— Иннокентий, осталось только добавить Хемингуэя. Вот кто был профи этого дела.

— Полностью солидарен с вами, коллега! Эрнест Хемингуэй — известнейший алкоголик своего времени. Вот только закончил он свой жизненный путь не совсем хорошо.

Иван вздохнул:

— Кеша, и мы с тобой туда же катимся…

Приятель замолчал и уставился на решётку за окном. Молчали оба, и каждый думал о своём… Иннокентий Константинович, прикидывал, сколько же ему ещё отмеряно жизни с таким темпом поклонения Бахусу. Иван Рудольфович решал вечный вопрос: «Пить или не пить?». Жизненный опыт подсказывал, что перед сном надо будет ещё принять грамм пятьдесят. И столько же приготовить на ночь. Воду под рукой иметь обязательно. По-любому надо будет уговорить этого Алика оставить на ночь дверь комнаты открытой. Иначе без туалета и раковины будет совсем плохо.

Иван посмотрел на уже порядком осоловевшего Иннокентия и понял, что сосед к приходу надсмотрщика будет готов «в дрова». Оно и к лучшему. Алику будет спокойней оставить дверь незапертой. Надо тоже выглядеть примерно в таком же состоянии нестояния, как сосед по камере, то есть по комнате. Иван сам разбавил спирт для товарища, себе налил только воду.

— Иннокентий, помянем Володю Высоцкого и заодно всех упомянутых сегодня легендарных писателей.

— Ваня, это сильный тост! Чокаться не будем.

Собутыльник с трудом встал, с чувством выпил за упокой души усопших и устало опустился на табурет. Иван взглянул на единственные часы в квартире. Будильник показывал, что до прибытия надсмотрщика осталось полчаса. Со слов Иннокентия было известно, что Алик всегда приходит вовремя. «Надо же какой пунктуальный азербайджанец оказался» — подумал Иван и решил сопроводить уже порядком захмелевшего Кешу до кровати. Сосед не стал сопротивляться, дал себя провести по стеночке, прилёг и вскоре захрапел. Остатки пиршества на столе Ваня решил не трогать. Пусть всё так останется для наглядности…

* * *

В литровой бутылке спирта осталось ровно половина. Значит, они с Кешой уговорили примерно две бутылки водки. По одной на брата. Кто-то меньше, кто-то больше… Нормальная норма для запоя. И всё же Шильд вылил в раковину примерно одну четвёртую часть бутылки. На столе осталась четвертинка спирта. Пока узник не знал, зачем он всё это делает, но интуитивно понимал, что пока надо усыпить бдительность надзирателя. А дальше будет видно… Время покажет…

Заскрежетал ключ в замке металлической двери и в квартиру-изолятор вошёл Алик. Иван сделал вид, что проспал всю ночь, сидя за столом на кухне, и подал голос:

— Кто там?

— Сто грамм! — азербайджанец развеселился от своей русской шутки и улыбнулся, увидев привычную картину на кухне. — Иван Рудольфович, у вас всё в порядке?

— Спирт заканчивается. — Узник решил не вставать с табурета и показал на опустевшую бутыль. — Алик, и ещё у меня к вам личная просьба имеется.

— Слушаю внимательно. — Молодой мужчина присел на табурет и брезгливо отодвинул от себя сковородку.

— Мне нужна зубная щётка, бритвенные станки, помазок и крем для бритья.

— Там у раковины этих зубных щёток штук пять. Вам мало?

В этот момент Шильду очень хотелось ответить, что восточный человек может у себя на родине чистить зубы хоть десятью щётками, а он будет чистить только одной и только своей. Иван поднял голову и посмотрел в глаза человеку с университетским образованием:

— Уважаемый, я уже понял, что вы интеллигентный человек. Это же вопрос личной гигиены. Что тут сложного?

Азербайджанец внимательно изучал лицо спившегося русского. Пауза затянулась… Иван устало опустил голову. Алик спокойно ответил:

— Хорошо, Иван Рудольфович, завтра всё принесу. Что ещё надо?

— Иннокентий просил спирт обязательно с золотой этикеткой.

— Достали меня этим спиртом!

— По мне так всё равно, — страдалец рассматривал бутылку спирта. — Мне бы ещё минеральной водички. Желудок у меня больной и слабый, завтра совсем плохо будет. Алик, не закрывайте, пожалуйста, дверь комнаты. Ночью без туалета и раковины совсем кирдык настанет. Всю комнату испачкаю.

Алик подозрительно взглянул на Ивана. Русский пьяно улыбнулся:

— Уважаемый, да мы еле передвигаемся. А я даже встать не могу. Ну, куда мы, на ночь глядя, денемся? Мне бы ночью только до туалета дойти.

Ответ убедил, осталась закрыта только входная металлическая дверь. После ухода азербайджанца, русский выдохнул, налил себе воды из чайника и залпом выпил. Если бы Иван был бы верующим человеком, он бы сейчас перекрестился. Пока он не верил ни в бога, ни в чёрта и не знал, что принесёт завтрашний день. И только одно Шильд знал точно — эта ночь не принесёт ему ничего хорошего.

Ночью было тяжело… Очень… Аритмия, постоянное жжение в желудке, чувство тяжести в печени не способствовали нормальному сну. Подобное состояние даже трудно назвать сном. Последствия сильной алкогольной интоксикация давали о себе знать. Произошёл сбой центральной нервной системы. Наступила алкогольная бессонница со своими кошмарными видениями и галлюцинациями. И всё равно подобная дрёма сопровождалось постоянным желанием выпить. Алкоголик знал, что эта ночь будет самой тяжёлой на этапе выхода из запоя, постоянно пил воду, принял разбавленный спирт только один раз под утро и забылся поверхностным сном…