Власть ножа - Валерий Ефремов

«Вот фря институтская!» — возмутился про себя бесцеремонностью прокурорши майор и мысленно добавил ещё несколько подходящих к данному случаю выражений.

Но вслух он не сказал ничего и двинулся в указанном следователем направлении.

Покойный Иван Несмелов умиротворенно лежал на кровати, с которой свешивалась его правая рука. Пистолет на левой стороне груди располагался как-то неестественно. Фролов не мог сформулировать, в чем тут дело, но ему казалось, что оружие не выронено, как должно было бы быть при самоубийстве, а аккуратно положено на тело.

— Виталий! — Фролов повернулся к молодому криминалисту, снимавшему отпечатки пальцев с полупустой бутылки водки, стоявшей на столике у изголовья кровати. — Вы тут без меня ничего не трогали? — Что вы имеете в виду, товарищ майор? — Я имею в виду: не изменили ли вы положение тела и пистолета?

— Телом занимался Лукич. — Криминалист кивнул на пожилого небритого мужика, судмедэксперта. — А с пистолета я снял отпечатки. Фролов побагровел.

— Сколько раз вам всем говорить, чтоб без меня не трогали ничего! Что ж вы за мудаки такие!.. — Но тут Фролов осекся, поскольку увидел, что в комнату вошла Шигарева.

— Не стоит кричать на своих коллег, товарищ майор, — сухо произнесла девица. — Они просто выполняют свой долг. Это я распорядилась снять отпечатки пальцев и попросила судмедэксперта установить причину и время смерти гражданина Несмелова. Преступление гораздо легче раскрыть по горячим следам, — назидательно пояснила она. — Так что же надо было делать следственной бригаде, пока вы отсутствовали? Ловить убийцу или ждать, когда, наконец, соизволит явиться представитель управления?

При первом контакте с этой сопливой девчонкой майор ей симпатизировал, минуту спустя она стала его раздражать, потом привела в возмущение, теперь же Юрий Фролов её просто возненавидел.

Кого публично отчитывает эта напыщенная дочка высокопоставленного папаши, не знающая не только реальной криминальной практики, но и жизни вообще!? Его, майора Фролова, — опера с двадцатилетним стажем! Который раскрыл не менее сотни тяжких преступлений, и среди них — не один десяток убийств! Который лично участвовал в задержании несчетного числа профессиональных головорезов и получил при этом три ранения — два пулевых и ножевое! И который чуть ли не в одиночку, среди множества коррумпированных или же некомпетентных ментов и прокурорских работников, вроде этой наглой девки, ведет борьбу с преступностью!

Однако майор сумел сохранить выдержку и произнес достаточно корректно:

— Я был не на пикнике, а возглавлял операцию по ликвидации двух бандформирований. И руководство управления сочло необходимым, чтобы я довел эту операцию до конца, и только потом направило меня на расследование данного дела.

— Что ж, кроме вас, в управлении нет оперативных работников? — все в таком же «прокурорском» тоне продолжала вести диалог девица.

— Самоубийца, как мне сообщили, — криминальный авторитет по кличке Посланник. Это мой клиент. — Майор с великим трудом сдерживал раздражение. — Именно я разрабатывал сколковскую группировку, которую он возглавлял.

— Ну, хорошо, я принимаю ваши оправдания. — В этот момент Юрию Фролову захотелось придушить стерву. — Только с чего вы взяли, что мы имеем дело с самоубийством? Оно вполне могло быть инсценировано. Вряд ли такой человек, как Посланник, способен покончить с собой — у криминальных авторитетов это не практикуется. Посмотрите все тут повнимательнее. Результаты дознания сообщите мне сегодня же во второй половине дня. До свидания. — И, уже стоя в дверях, она добавила: — Не забудьте опросить соседей.

Пожалуй, даже от генерала Коржикова Юрий Фролов не получал столько отрицательных эмоций за все пять лет службы под его руководством, сколько от этой девицы за пять минут разговора с ней.

— Крутая девка, а!? — подмигнул ему фотограф Леха, с которым Фролов был в приятельских отношениях. — А насчет тела и пистолета ты особо не расстраивайся — я, как вошел, сразу сделал снимки со всех положенных ракурсов. Майор молча кивнул и, постепенно остывая, обратился к судмедэксперту: — Ну что, Лукич, скажешь? Когда клиент окочурился? — Часа три назад, судя по температуре тела.

— Погиб действительно от выстрела в сердце?

— Скорее всего, да. Кроме огнестрельного ранения в левой груди, других внешних воздействий на тело не обнаружено. Но, как обычно, вскрытие все поставит на свои места.

Юрий Фролов стал перебирать в памяти аналогичные криминальные случаи из своей богатой служебной практики, но не мог вспомнить ни одного, где бы произошло самоубийство путем выстрела в сердце. Обычно стреляют в висок, в рот, ну в лоб, наконец. Выстрел в сердце выглядел как-то очень старомодно. Такой суицид, согласно истории криминалистики, был в большом ходу лет сто назад, но уж никак не в третьем тысячелетии.

Впрочем, майор и ранее практически не сомневался, что авторитету очень помогли расстаться с жизнью, и уже настроился не слишком влезать в это дело. К тому же стервоза из прокуратуры тоже вроде бы полагает, что здесь мокряк. А точнее, ей просто этого очень хочется. Как же! Только поступила на работу — и с ходу раскручивает хитроумное убийство крупной криминальной фигуры! Сразу попрет по служебной лестнице, да ещё папуля из Генпрокуратуры поможет! Ну, уж хрен ей.

Тем не менее, расследование надо было провести по всей форме.

— Виталий! Ты квартирный замок осмотрел?

— Да, следов взлома нет. — Кстати, а вы как сюда попали?

— Патрульные сказапи: сосед открыл. Он, между прочим, сейчас за понятого в смежной комнате сидит. Вместе со старой каргой, тоже соседкой. Майор вышел в коридор, за ним последовал Виталий. — Ты куда? — обернулся майор через плечо. — Туда же, куда и вы: хочу снять пальчики в комнате, где понятые сидят.

Фролов остановился.

— Погодь маленько. — И, встретив удивленный взгляд криминалиста, пояснил: — Мне с понятыми по душам поговорить надо. А ты их смутить можешь. — Чем же это?

— Рожей своей чересчур упитанной. Не может такая откормленная физия, как у тебя, внушать доверие простому народу.

Давно привыкший к незатейливому юмору гувэдэшника, Виталий, нисколько не обидившись, молча вернулся в комнату.

— Здравствуйте, граждане понятые! — громко произнес Фролов и обвел их преувеличенно строгим и пристальным взглядом. Дарья Петровна молча кивнула.

Майор отметил про себя настороженный и нахмуренный вид старухи. К чему бы это? Скорее всего, недовольна, что её подняли среди ночи.

Фролов, конечно, не мог знать, что старушка после первого посещения квартиры с трупом так и не уснула. А когда её опять пригласили в злосчастную квартиру, перепугалась весьма серьезно: она опасалась, что её начнут допрашивать по поводу той самой брошки, которая Дарья Петровна столь удачно умыкнула.

Слесарь Костя, наоборот, прямо-таки излучал сияние. Он был чрезвычайно горд, что, отперев квартиру, помог милиции, лично поучавствовал в раскрытии преступления. Костя громко поздоровался и встал со стула.

Опыт старого опера подсказал майору, что от бабки нужного ему результата в данный момент можно и не добиться. — Простите, уважаемая, как вас звать-величать? — Дарья Петровна, — еле слышно прошелестела обычно бойкая на язык пожилая женщина.

— Пройдите, пожалуйста, уважаемая Дарья Петровна, в соседнюю комнату. Там сейчас составляют протокол осмотра квартиры. Вам надо будет его подписать.

Пенсионерка мгновенно повеселела, встала и пошла к дверям. — Возможно, я поговорю с вами позже, — сказал Фролов ей вслед. Старушка вздрогнула и, не оборачиваясь, покинула помещение. — А вы кто будете? — Константин! — бодро откликнулся слесарь. — Сосед я. — А кому вы сосед? Костя замешкался с ответом. — Ну… — Да вы садитесь, садитесь!

Фролов, обведя взглядом комнату и увидев шкаф — вроде бы бельевой, подошел и раскрыл его. Там висело штук пять женских платьев, а также пальто и плащ — опять-таки дамские.

Майор недовольно покрутил головой и обернулся к понятому. — Итак?.. — Да я хочу сказать, что я всем тут сосед, кто на этом этаже живет. И Дарье Петровне, и… — А в этой квартире кто живет? Или жил? Слесарь восхищенно цокнул языком. — Бабенка одна. Клевая телка!

— А вы покойника знаете? В смысле — встречались ли с ним при его жизни? — Тут майор спохватился: — Впрочем, вам, вероятно, не показывали труп. — Да нет, мы были с Дарьей Петровной в той комнате. Этот гражданин мне известен. — Он тоже тут жил?

— Непохоже, — ответил Костя после небольшой паузы. — Бабенку, наверно, посещал по своей мужской нужде. — А давно здесь эта бабенка живет? — Не больше месяца. — Довелось с ней общаться?

— Не-а. Я сталкивался с ней четыре-пять раз на лестничной площадке. Все время «здрасьте!» говорил, но она только кивала. — Значит, не познакомились? — Не довелось. А жалко. — Костя ухмыльнулся. — Ну и как она выглядит, эта «клевая телка»?