Гибель Марса - Михаил Белозеров

  -- Я своего будущего не знаю, кроме того, что подохну в одиночестве, как собака, -- сказал с обидой Леха.

  Мне стало его жалко. И я налил ему еще. Он выпил и совсем раскис:

  -- Я так люблю свою жену...

  Стало совсем тоскливо. Я вспомнил Полину Кутепову. Мы прожили семь лет. И у нас была дочь Наташка. Но потом по решению суда я не должен был приближаться к их дому ближе, чем на триста метров. Первые два года я сильно страдал. Особенно скучал по Наташке. А затем свыкся. Человек ко всему привыкает.

  Леха размазывал слезы по лицу и вздыхал, как тюлень. Толстая негритянка безраздельно владела вниманием наивных соплеменников. Их вождь Бахагн от нетерпения подпрыгивал на своем троне из оленьих шкур.

  Наступила пора делать ноги. Я подхватил Леху под мышки и поволок в темноту. Уж очень быстро он набрался.

  Снаружи царствовал ветер. Он прилетал с севера - холодный и дерзкий. Я любил его, как любишь старые воспоминания. Он холодил щеки и залезал за воротник.

  -- Привет... -- сказал я, опуская Леху на землю, -- привет, старый бродяга.

  Мне показалось, что Леха что-то бормотал. В пьяном состоянии он нес всякую чепуху. Срочно надо было найти аэромобиль комиссара. И ничего, что у нас с Лехой не было ключей -- в чем, в чем, а в технике я разбирался.

  -- Вам тоже нравится смотреть на звезды? - спросил кто-то за моей спиной.

  Я оглянулся. Это был белый. Среднего роста. В очках и какой-то чокнутый.

  -- Я прихожу сюда каждый вечер, когда выпадет первый марсианский снег. Все это... -- он показал на лежащую там в темноте долину. - Все это отражает лунный свет и маленькие зеленые человечки пляшут на льду.

  Черт, подумал я, сумасшедший.

  -- Вы подумали, что я сумасшедший? - спросил человек, словно угадав мои мысли.

  -- Нет, -- соврал я. - Не подумал.

  -- Понтегера, -- представился он с легким поклоном и щелкая каблуками.

  -- Не понял, -- переспросил я.

  Это был не мой день - я плохо соображал. После трех часов полета, водки и всех приключений голова у меня гудела. Но оказывается, приключения еще не кончились.

  -- Рем Понтегера, -- повторил он, не отрывая взгляда от долины.

  -- Простите... Викентий... Сператов... журналист.

  -- Искатель истин?! - то ли спросил, то ли риторически воскликнул Рем Понтегера.

  Я промолчал, потому что обычно не представлялся журналистом - если в этом не было надобности. Период, когда я метал икру, рассказывая, какой я умный, давно прошел. Теперь я знал, что жизнь - жестокая штука. Везет в ней не всем. И вел себя скромнее.

  -- Пойдемте, -- предложил он, - я кое-что тебе покажу.

  Мое секундное замешательство привело его в восторг.

  -- Не бойтесь, -- он схватил меня двумя руками за воротник куртки, и я увидел, что глаза у него за стеклами очков светлые, как туман над рекой, и дикие, как у кошки.

  -- Я и не боюсь, -- сказал я из вежливости. - Идемте. Но надо взять... -- я осторожно пнул Леху, лежащего на боку, как мешок с картошкой.

  Казалось, Понтегера только теперь обратил внимание на Леху. С минуту он сосредоточенно пялился на него.

  -- Друг. Круглов, -- представил я Леху.

  -- А я знаю, -- ответил Рем Понтегера.

  Я не успел спросить, откуда он знает Леху Круглова. Рем Понтегера повернулся и пошел в темноту. Мне осталось только, кряхтя, подхватить друга и последовать за Ремом Понтегера, ориентируясь по едва различимой фигуре, поминутно спотыкаясь о камни и чертыхаясь. Со стороны казармы доносилось хоровое пение.

  Внезапно Рем Понтегера остановился, и я с разгона налетел на него.

  -- Ужасная привычка переходить на ты, -- извиняясь, Рем Понтегера, ткнул меня пальцем в грудь.

  -- Ничего... -- сказал я миролюбиво, топчась на месте, -- бывает.

  -- Я рад нашему знакомству, -- заметил он.

  Меня вдруг осенило. Я едва не уронил мирно посапывающего Леху. Он него несло табаком, кислятиной и еще какими-то козлиными запахами.

  -- Послушайте... -- сказал я.

  Мы стояли перед чем-то массивным и темным. Потом это массивное и темное вдруг разрезала яркая полоса света. Я зажмурился. Рем Понтегера бесцеремонно подтолкнул меня в спину.

  -- Осторожно ступенька...

  Я едва не рухнул вниз. Из подвала тянуло сыростью и конюшней. На свету я разглядел, что Рем Понтегера рыжий, как лиса, и волосатый, как енот, -- из-под ворота рубашки торчали густые волосы.

  -- Я знал, что ты придешь, -- сказал он, с непонятной тревогой поглядывая вниз.

  -- Почему? - спросил я, внимательно смотря под ноги - лестница была крутой и щербатой, словно по ней часто ходили.

  Рем Понтегера загадочно улыбнулся.

  -- Знал, и все.

  -- Послушайте, -- снова сказал я, поправляя Леху на плечах. - А что вы празднуете?

  -- Как что? - удивился Рем Понтегера. - Новый год.

  -- Какой новый год?

  Сердце мое упало куда-то в пятки.

  -- Какой, какой?! - удивился Рем Понтегера. - Год бывает только один - новый.

  -- Какой именно?! - гнул я свое.

  На этот раз Рем Понтегера снизошел до объяснения.

  -- Две тысячи сто восемнадцатый.

  -- Не может быть... -- осипшим голосом произнес я и едва не уронил Леху.

  -- Почему не может быть? - удивился Рем Понтегера. - А какой ты предпочитаешь?

  -- По меньшей мере две тысячи сто шестнадцатый. Да и до нового года еще два месяца...

  -- А мы празднуем один и тот же год сто двадцать пятый раз.

  Я не успел спросить, что это означает. Мы двигались по длинному коридору. С одной стороны он был освещен, с другой - терялся в темноте.

  -- Вы говорите загадками, -- сказал я, когда мне надоело считать шаги.

  -- Точно так же, как и ты, -- насмешливо парировал Рем Понтегера.

  -- Какими? - удивился я.

  -- А не ты ли обладаешь способность перемещаться во времени? Тебя здесь все ждали.

  -- Кто именно?

  -- Ваш комиссар, наши враги, то бишь астросы с черными ангелами, и ваш покорный слуга.

  -- А вы при чем?

  -- При том, что только при этом сдвиге времени я могу вернуться домой именно в то время, когда я его покинул.

  Я все понял. Это была ловушка. Тайна, которую, кроме Лехи знали еще два человека: Люся и Лука. Но Люся осталась на Земле. А вот Лука... И тут меня озарило. Конечно Лука! Кто еще остался на базе в обществе черных ангелов?! После всех приключений и треволнений Лука нас предал. Теперь он наверняка выполняет какое-нибудь задание черных ангелов, то бишь их хозяев - астросов, которые высасывали соки из человечества. Без Луки здесь не обошлось. Черт! И Леха напился. Я попробовал было привести его в чувства и сообщить, что нас выбросило на два года и два месяца в будущее, но он только мычал и нес какую-то ахинею о своей горячо любимой женушке. Послал бог напарника. Надо было срочно убираться из форта, пока мы не остались здесь навечно. Два года назад я тоже думал, что неосознанно влияю на время. Но с тех пор у меня не было случая испытать себя.

  Похоже, нас с Лехой использовали вслепую. Правда, я не понял, каким образом и при чем здесь комиссар Ё-моё? Если он только связан с черными ангелами. Но я точно видел, как он убил одного из них.

  -- Тихо! - вдруг сказал Рем Понтегера и поднял руку.

  Мы замерли. Где-то в трубах текла вода.

  -- Ничего не слышу, -- признался я.

  -- Тихо!

  Тогда я услышал какие-то неясные голоса, больше похожие на бормотание. Рем Понтегера вдруг побежал. Я за ним. Пот лил с меня в три ручья - Леха был тяжел, как покойник, и дышал в ухо перегаром.

  -- Я их не боюсь, -- поведал мне Рем Понтегера на бегу, идиотски хихикая.

  Сделал он это так искренне, что я усомнился в собственной здравости. На мгновение показалось, что он во всем, во всем прав, а я не прав. И что его мировоззрение о зеленых человечках самое что ни на есть честное. И поэтому он - Понтегера - расскажет мне что-то такое, что превосходит весь мой жизненный опыт. Однако в следующее мгновение скептицизм взял во мне верх и я снова стал прежним Викентием Сператовым.

  -- Кого, их? - спросил я, тоже не останавливаясь.

  -- Черт! - выругался Рем Понтегера. - Я думал, ты сразу поймешь!

  -- Пойму! - зло сказал я, потому что мне надоело таскать растолстевшего Леху и выслушивать тайны полоумного человека.

  -- Вначале я должен подготовить тебя, -- Рем Понтегера резко остановился.

  По инерции я снова ткнулся в него. Леха недовольно проворчал во сне. Езда на моей спине казалась ему слишком тряской.

  Во мне было больше любопытства, чем страха. И то правда, что Рем Понтегера мог со мной сделать. Я был выше его на голову и судя по всему тяжелее килограммов на двадцать. К тому же за поясом у меня был большой армейский пистолет. И я точно знал, что в ствол был дослан патрон.

  С минуту Рем Понтегера снова вслушивался в тишину. Затем потащил меня дальше. Подземелье разветвлялось на множество коридоров. Кое-где горели лампочки, вокруг которых еще больше сгущался мрак.