Злой летний рыцарь - Трейси Лоррейн

Я сглатываю, когда желание угрожает поглотить меня, мои соски почти болезненно прижимаются к подкладке лифчика. Он даже не прикоснулся ко мне, а я, черт возьми, почти задыхаюсь от него.

«Так что же это будет, Чертовка?»

Улыбка появляется на моих губах при упоминании моего нового имени.

Моя грудь вздымается, и когда он чувствует, как я сглатываю в его объятиях, его глаза снова поднимаются на меня.

Что-то громко потрескивает, привлекая меня к нему даже больше, чем, когда я увидела, что он сидит там с пистолетом в руке.

Не в силах сопротивляться его полным губам, я наклоняюсь вперед, но прежде чем мне удается установить контакт, его хватка на моем горле усиливается, и у меня нет выбора, кроме как замереть.

«Не ошибись, Чертовка. Ты могла бы победить, но ты никогда не будешь главной».

Я смотрю ему в глаза, принимая его вызов.

Должно быть, он способен читать мои мысли, потому что на его губах появляется ухмылка, прежде чем он сокращает пространство, которое он держал между нами.

«Ты пожалеешь об этом», — предупреждает он, его губы всего в одном дыхании от моих.

«Я очень сомневаюсь в этом. Делай все, что в твоих силах, красавчик».

Его губы обрушиваются на мои с силой, которая шокирует меня наилучшим образом. Наши зубы сталкиваются, а языки дерутся за доминирование, но я думаю, мы оба знаем, кто выиграет бой — в основном потому, что я этого хочу.

Его пальцы сжимаются на моем горле в предупреждении, но это только заставляет меня гореть для него еще жарче.

Твердость его пистолета выпадает из моей груди, и секунду спустя глухой звук наполняет мои уши, когда он прижимается всем телом к моему. Его рука опускается на мою талию, его кожа обжигает меня через майку.

Опускаясь ниже, он находит обнаженную кожу моего бедра и обхватывает мою ногу вокруг своей талии, открывая меня для него и гарантируя, что я не могу пропустить, насколько он увлечен этим прямо сейчас. Его твердая длина давит именно туда, где он мне нужен, вызывая низкий стон, вырывающийся из моего горла.

Отрывая свои губы от моих, он отпускает мое горло и оставляет следы легких поцелуев на моей чувствительной коже.

«Я понятия не имею, кто ты и откуда, но теперь ты моя».

«О Боже», — кричу я, когда его губы приоткрываются, и он сосет мою кожу, пока она не начинает гореть.

Мои пальцы впиваются в его толстовку с капюшоном, но я понятия не имею, отталкиваю ли я его, потому что это больно, или притягиваю его ближе и заставляю продолжать.

Мне надоело жить в пределах моего дома, спрятанная, как какая-то принцесса в замке.

Мне нужно помнить, кто я. Мне нужно это волнение, эта боль, этот кайф.

Он отпускает меня с хлопком, но не сдается, вместо этого посасывая и покусывая всю дорогу вниз по моей ключице и до края моей майки.

Моя грудь тяжелеет от моей потребности в его прикосновениях, и я вздыхаю с облегчением, когда он стягивает бретельки моего топа и лифчика через плечо и тянет вниз, пока не обнажает меня.

«Может быть, часть тебя действительно упала с небес, Чертовка».

«Нет, я…» Мой ответ замирает на моих губах, когда он втягивает один твердый пик в рот, его язык кружиться вокруг чувствительной кожи, прежде чем впиться зубами.

«Черт, черт». Мои пальцы запутались в его волосах. Болезненно скручиваясь, пока он продолжает свое нападение.

Я теряюсь в ощущениях, когда он переключается с одной стороны на другую, чтобы продолжать сводить меня с ума.

Мои трусики промокли, мой клитор пульсирует от моей потребности в прикосновениях, моей потребности упасть через край по его команде.

Я дохожу до того, что почти думаю, что он справиться с этим в одиночку, когда он резко отстраняется и встает передо мной.

«Ч-что…»

«Встань на колени». Его слова как топливо для моего уже вышедшего из-под контроля огня, когда его темные, злые глаза впились в мои. Мне не нужно смотреть на выражение его лица, чтобы понять, что он смертельно серьезен. Я не уверена, шутит ли этот парень когда-нибудь о чем-нибудь.

Его рука сжимает мое обнаженное плечо, и он с силой толкает меня, пока мои колени не подгибаются подо мной — не то, чтобы я действительно нуждалась в поощрении. У меня уже слюни текут от того, что должно произойти.

Волнение захлестывает меня, потому что в этот момент я, наконец, получаю полный контроль над этой ситуацией, даже не делая ничего.

В ту секунду, когда я опускаюсь перед ним на корточки, я протягиваю руку, поднимаю его толстовку и нахожу пуговицу на поясе.

Я, не теряя времени, открываю его, обхватываю пальцами ткань его брюк и боксеров и стягиваю их вниз.

Мои глаза уже давно привыкли к темноте, и, хотя я не могу разобрать все, я сразу понимаю, что у него есть очень веская причина быть дерзким мудаком, потому что он не просто собирает вещи в оружейном отделе.

Поднимая руку, я обхватываю пальцами его длину и наклоняюсь вперед, облизывая кончик, который блестит в лунном свете. Его вкус взрывается на моем языке, заставляя мой рот наполниться слюной еще больше, когда я чувствую, как он ударяет по задней части моего горла.

Его бедра выдвинулись вперед при моем контакте, пытаясь взять больше. Он подождет. Возможно, он не понимает, что сейчас потерял контроль, но он научиться.

Облизывая его кончик, как эскимо, я поднимаю взгляд.

У меня перехватывает дыхание от угрожающего выражения его лица.

«Чертовка», — рычит он, явно не впечатленный моим поддразниванием.

Я продолжаю удерживать его взгляд, пока двигаюсь вперед, позволяя головке его члена проходить мимо моих губ.

«Черт», — рявкает он, когда я продолжаю сосать его глубже. Его пальцы запутываются в моих волосах, пока они не начинает гореть, вызывая жар и желание взорваться во мне. Но он не контролирует мои движения, как я ожидала. По крайней мере, пока.

Я беру его обратно, насколько могу, прежде чем снять и дразнить нижнюю часть его члена своим языком, когда я отпускаю его.

«Ты права. Ты, конечно, не ангел», — рычит он, когда я беру его снова, на этот раз глубже, заставляя его длину дергаться у меня во рту.

Его хватка на мне усиливается, когда его бедра начинают двигаться, оставаясь глубоко в моем горле. Слюна течет из уголка моего рта, глаза горят и слезятся от нехватки воздуха.

«Да», — шипит он, когда его